Маэстро, ваш выход! - Вячеслав Жуков

– Хотят, – вздохнул Федор, сожалея, что все так трагично для них заканчивается. А главное, глупо, считал Федор. Всегда верил в торжество справедливости. Но, кажется, теперь эта вера надломилась. Нет торжества, один трагизм.

– Эй, вы, – крикнул им амбал Витек, – хватит базар устраивать. Я спать хочу.

Федор повернул голову к нему.

– А давай заместо нас. Вот отоспишься на том свете. Согласен? – предложил он амбалу, за что тут же схлопотал по морде. Амбал не согласился.

– Давай, шевели копытами, – проговорил Витек, потирая ушибленную руку.

– Куда идти? В какую сторону? – раздраженно спросил Федор, когда они очутились за воротами. Раздражало его то, что прапорщик Глебов, кажется, слишком вошел в роль и довольно больно тыкал стволом автомата в спину.

Амбал Витек указал на дорогу, сворачивающую за угол забора.

– Туда двигай, – сказал он, зажимая нос, когда ветер доносил до них неприятный запах, тянувший со стороны пустыря.

Федор тоже почувствовал сильный запах канализационных отходов. Присмотревшись, увидел вдали на пустыре строения, напоминавшие производственные корпуса, а рядом отстойники, похожие на озера. Только если озера были заполнены водой, то эти отстойники с забетонированными берегами, были заполнены продуктами канализации, вонь от которых шла на всю округу. Причем, чем ближе они подходили, тем дышать становилось трудней.

Чуть замедлив шаг, Туманов огляделся. Удобное место, чтобы прятать трупы. Попав в такой отстойник с фекалиями, человек исчезал бесследно.

– Представляю, сколько вы здесь захоронили трупов, – сказал Федор. На что Витек огрызнулся:

– Сколько надо, столько и захоронили. Тебе-то что. Теперь это тебя, майор, не должно волновать. Сейчас и вы с капитаном окажитесь тут. Знаешь, каково это? – заговорил он с издевочкой. – Ты падаешь в вонючую жижу, которая тут же засасывает тебя. Как трясина. Майор, ты ни разу не тонул в болоте?

– Не приходилось, – признался Федор. А Витек прогнусавил:

– Сейчас тебе представится подобная возможность, с той лишь разницей, что в болоте твой труп может пролежать хоть сто лет, и будет свеженьким, а здесь тебя разъест кислота. Вас даже не смогут опознать, если когда-нибудь отыщут. Ну, что, нравится могилка? Самое место для вас, ментов поганых.

Грека это известие не обрадовало.

– Да, продуманные вы ребята, – сказал он, но не с похвалой, а скорее с осуждением. Хотя, Витек это воспринял иначе, заявил гордо:

– Это все Гвоздь придумал. Даже не надо трупы закапывать. Привозишь человека ночью сюда. Никто не видит. Хлоп его и в отстойник. И он с концами.

Топавший позади Федора прапорщик, вдруг стал отставать. Видно вонь от отстойников подействовала и на него. Если уж такая мразь, как этот Глебов, воротит нос, то, стало быть, сторожа здесь днем с огнем не сыщешь. А жаль. Окажись он сейчас тут, может быть, появился бы шанс на спасение. Руки-то у них с Греком не связаны. Увидев кого-то постороннего, кто может помешать им, эти оба со стволами наверняка бы переключили свое внимание на него. Свидетели им в таком деле не нужны. А в это время опера могли бы попытаться хоть что-то сделать для своего спасения. Хотя, против автомата с голыми руками лезть, это утопия. Тут же Федор пришел к заключению, что ничего бы у них все равно не вышло. Тогда бы еще и сторож отправился в эту жижу вместе с ними.

– Ладно, давай здесь, – сказал Витек. Сказанное, скорее относилось к Глебову, потому что давать очередь из автомата следовало ему. Видно амбалу надоело дышать невыносимой вонью, и он решил поскорее покончить с операми, а заодно и самим прапорщиком, как велел Гвоздь.

Федор с Греком переглянулись. До бетонного парапета огораживающего отстойник, оставалось не более пяти шагов, и видно амбал все рассчитал. На последнем пятом шаге, прапорщик покажет свое мастерство и короткой очередью свалит их. Даже если кто-то из них сам не упадет в отстойник, не трудно подойти и сбросить тело вниз.

Опера как по команде замедлили шаг, приближающий их к смерти, и это не осталось не замеченным амбалом Витьком. Он махнул рукой, ожесточенно выругавшись при этом.

– Давайте, шевелите копытами, козлы, – заорал он.

Грек вздохнул.

– Бедная моя головушка. Жил не пойми как, сейчас вот умру и могилы путной не будет, – горестно проговорил он.

Витек на этот усмехнулся.

– А разве мусорам нужна могила? Моя бы воля, я бы вас всех со всей Москвы собрал и сюда. В эту вонючку, – со злостью произнес он.

Федор остановился в полуметре от края парапета. Грустно взглянул на черное ночное небо, затянутое тучами, между которых как в оконце глядел вниз остренький месяц, словно провожая их с Греком в последний путь. Ну, что ж, пусть хоть он видит, что сейчас сотворят с ними эти гады. Пусть и безмолвный, но все-таки свидетель. Хотя вряд ли он кому-то расскажет об этом.

Туманов почувствовал, как Грек теснее прижался к нему, посмотрел на капитана. Пока еще есть время попрощаться им.

– Федор, мне страшно, – объяснил Грек. И Туманов заметил, что Грек дрожит. Наверное, то же самое сейчас было и с самим Федором. Это только в книжках пишут, что умирать не страшно. Ерунда все это. И Федор был готов поспорить с каждым, что смерти боятся все. Боялся и он. Признался Греку:

– Мне тоже, страшно, Саня.

– Давай, Глеб, – приказал амбал Витек прапорщику.

Услышав это, Федор интуитивно втянул голову в плечи. Хотелось, чтобы та горсть металла, которая сейчас вылетит из ствола автомата, пролетела мимо. Хотелось куда-то спрятаться. Стать невидимым, чтобы Глебов не попал. Хотелось жить.

Федор не сомневался, что и Греку хотелось того же, и потому капитан даже чуть пригнулся, словно предполагая, что все выпущенные в него пули, пролетят над головой.

Они оба услышали резкий щелчок взводимого затвора. Сейчас секунда, и все для них обоих будет кончено, раз и навсегда. Но вдруг вместо выстрела они оба услышали глухой удар, шлепок падающего тела и звенящий от волнения голос, прокричал:

– А ну, брось автомат!

Оба повернулись и увидели лейтенанта Ковальчука. Тот стоял, прислонив ствол «Макарова» к голове прапорщика Глебова. Амбал Витек без движения растянулся на земле.

– Федор Николаич! Товарищ майор! – радостно воскликнул лейтенант.

Федор с Греком переглянулись, не веря своим глазами. Вот так дела.

– Откуда он тут взялся? – едва не прослезившись от счастья, недоуменно произнес Грек. Ему не верилось в свое спасение.

Федор пожал плечами. Его сейчас больше заботило другое. Автомат все еще был в руках у прапорщика Глебова. А что, если тот от растерянности или испуга, нажмет на курок. Тогда радость Грека окажется преждевременной.

Туманов решительно подошел к прапорщику. Протянул руку.

– Отдай мне автомат, Глебов?

– Ты что, оглох? – ткнул Глебову в голову стволом пистолета Ковальчук. – Делай, что тебе говорит товарищ майор.

Глебов протянул автомат Туманову.

– Я ж не хотел. Честное слово. Меня заставили. Он заставил, – покосился Глебов на амбала, который уже пришел в себя и трогал рану на голове. Его пистолет теперь был в руке у Ковальчука. И вообще, похоже, Витек так до конца и не осознавал, что произошло. Он тупым взглядом уставился на Ковальчука, соображая, откуда он тут взялся, и жалел, что из-за шума работающей неподалеку насосной станции, не услышал его шагов.

– Да. Ну и дела, – проговорил он, вытирая кровь с головы.

Сан Саныч Грек прослезился от радости, обнимая Ковальчука.

– Откуда ты тут взялся? – спросил он, смеясь, потом сказал Федору: – Знаешь, Николаич, а я ведь до последнего не верил, что мы с тобой погибнем тут. Честно говорю, не верил и все.

Федор улыбнулся. Ну что ты будешь делать с этим бахвалом. Но все же решил немного осадить его, сказал:

– И тогда, когда трясся от страха, прижимаясь ко мне?

Грек покосился на Ковальчука, но сдаваться не собирался. Сказал:

– Да тут кто хочешь, затрясется, когда автомат в затылок наставят.

С этим Федор не мог не согласиться. Но сейчас его, в не меньшей степени, чем Грека, интересовало другое. Было не понятно, каким образом тут очутился Ковальчук. Судя по всему, телепатическими данными он не владел, а стало быть, его появлению тут следовало искать вполне земное логичное объяснение. И оно нашлось.

Лейтенант Ковальчук понял, что вынужден признаться, сказал, вздохнув:

– Тут вот какое дело, товарищ майор… – он замялся, но Федор махнул рукой, давая понять, что комплексы излишни и лейтенант может, смело продолжать.

– В общем, полковник Васильков поручил мне следить за вами. Ну я и поехал. А машина у меня старая. То и дело ломается. Я видел, как вас посадили в красный «Форд» и увезли. За «Фордом» мне было не угнаться. И тогда я поехал за капитаном Грековым. Он на «Волге», я за ним.

– Значит, ты видел, как те двое меня дубасили возле машины? – спросил Грек, немного сердито. Ковальчук вздохнул на это и признался: