Кристалл силы: дьявольская любовь (СИ) - Елена Смертная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и что это? — расстроено прошептала она.
А сама уже начала думать, что может все и к лучшему. Возможно, им стоит просто забыть обо всем сказанном и вести дальше диалог, будто ничего и не было. В общем, у Евы уже во всю в голове прорастали мысли вполне обычной обиженной женщины, когда Райнхард оборвал их на корню:
— Это шкатулка тишины. Положи в неё кристалл, и какое-то время он будет неактивен.
Наследница резко дернулась вверх, вскидывая голову, выпрямляясь и смотря теперь на дьявола с явным удивлением.
— Он что, не вернется ко мне, когда я его сниму?
— Нет. — он улыбнулся кончиками губ. — Я же говорил, что все продумал.
— Да, но… — Ева потянула кристалл вверх, готовясь к тому, что он не поддастся.
Однако тот не источал сейчас враждебные потоки сильной магии, оттого снова весил как обычный небольшой амулет. Наследница, сохраняя удивление в глазах, сняла Слезу Авеля через голову и протянула его в сторону мужчины. Как только она раскрыла ладонь, кристалл вновь начал ярко сиять магией, и тогда Мерриман быстро сжала кулачок обратно.
— Да. — прямо в этот же момент вставил Райнхард. — Мудрое решение.
Он открыл шкатулку, и показалось, что откуда-то со стороны раздался опутывающий всё вокруг недовольный шепот: «тшшш». Ева вздрогнула и оглянулась.
— Это магия артефакта. — успокоил её дьявол.
Она неуверенно кивнула. Слёзы, наконец, перестали появляться на её глазах, поэтому свободной рукой наследница быстро вытерла мокрые щеки, используя для этого длинные рукава своего свитера.
— Я кладу? — шепотом спросила она, держа над шкатулкой сжатый кулачок, в котором подрагивал кристалл.
Райнхард помедлил. Смотря на заплаканную, раскрасневшуюся, но от этого такую искреннюю девушку, он понимал, что всё еще совершает ошибку, ведь не говорит ей всей правды, сам же лишает её выбора. Но произошедшая между ними сцена и такие искренние слова Евы, залитые до краев эмоциями, еще сильнее подталкивали его к одному лишь желанию — не дать ей вот так просто расстаться с ним меньше, чем через год.
— Да. — также тихо ответил он.
Чувствуя какую-то невероятную важность этого момента, будто они проводят какой-то серьезный ритуал, Ева нахмурила брови, смотря на шкатулку. Возможно, внутреннее чутье или женская интуиция где-то на задворках сознания прошептали, что это может быть началом чего-то ужасного. Однако самое обычное девичье сердце, всё еще быстро выстукивающее такт влюбленности, а вместе с этим её наивное чистое доверие к тому, кто уже не раз спас её, заставили наследницу разжать кулак.
Кристалл засветился сильнее обычного. Он падал в свою темницу будто бы слишком медленно, как если бы давал хозяйке шанс подхватить его и отказаться от совершаемой ошибки. Однако Ева лишь отпрянула чуть назад, в спешке убирая от Слезы Авеля руки. Послышался легкие стук камня о древесное дно шкатулки. Райнхард быстро и звонко захлопнул крышку, и всю её оплело красное свечение. Внутри раздался треск и грохот, будто оставленный там амулет сам по себе начал пытаться выбраться с такой силой, что бился обо все стенки конструкции. Шепоты повторились, но теперь с удвоенной силой. Они шли со всех сторон и концентрировались прямо у шкатулки. Так продолжалось до тех пор, пока вся красная магическая энергия не сконцентрировалась в глазах изображенной рогатой женщины. В то же мгновение её деревянная рука задвигалась, как живая, и вместо вытянутого у губ пальца вся ладонь легла на уста дьяволицы, плотно закрывая их в абсолютном молчании.
Кристалл успокоился.
Всё смолкло.
Ева выдохнула.
И тут же ощутила, как здоровая рука Райнхарда настойчиво и бесцеремонно тянет её к себе. Ничего не возгоралось. Было абсолютно тихо. Лишь его громкое, горячее дыхание ударило ей в лицо, когда он оказался совсем рядом для того, чтобы накрыть её губы уверенным нетерпеливым поцелуем, на который Ева уже не могла не ответить…
Глава 23. Ночь ценою в вечность
Сладость желания.
И горечь греха.
Соединение несоединимого.
Перемещая податливую и беззащитную Еву за собой в темную комнату ранее выбранной гостиницы, Райнхард терзался в противоречиях.
Её теплые манящие губы.
Его нерешительное, сосущее осуждение себя.
Тяжесть преступления и легкость чувства.
Девичья спина коснулась мягкой перины. Лопатки боязливо поочередно дернулись вверх, но сильное мужское тело властно нависло сверху, преграждая путь к отступлению. Она осознала, что они уже не опутаны холодом леса и шумом реки, и раскрыла глаза. Испуг царапнул где-то под ребрами когтями осознания. Осознания, что мужчина настроен слишком серьезно, слишком решительно. Слишком…
Его теплые, оберегающие её руки.
Её нервное дыхание, слегка обдающее его губы.
Слишком опасно, слишком близко, но в то же время слишком притягательно.
Его ладони плавно заскользили по её спине. Такие сильные, такие требовательные. Сталкиваясь с преградой в виде плотной ткани свитера, они настойчиво опускались вниз, но останавливались. Вздрагивали, и снова тянулись вверх. Он еще не готов был переступить это рубеж. Так искренне хотел бы коснуться подушечками пальцев её мягкой кожи, ощутить тепло её тела. Но снова и снова останавливал себя. Постепенно. Он будет наслаждаться ею медленно и вдумчиво. Не пропуская ни единого сантиметра её пленительного молодого тела. Губы. Да. Для начала он изучит каждый миллиметр её горячих губ.
Ева медленно расслабилась, ощущая, что мужские руки не отпустят её, даже если под ними разверзнется горящая бездна. Внутри она ощущала волнение, неприятный осадок страха заполнил все легкие и тянулся к горлу. Но их поцелуй был столь согревающий. Она думала о том, что её сейчас целует тот самый дьявол, и всё естество начинало бунтовать. Но как только Райнхард делал очередное манящее движение губами, она понимала, что не может и не хочет его останавливать.
Дьявол, будто ощущая волнение девушки, нехотя оторвался от её губ лишь на пару сантиметров. Дыхание его было обжигающим, тяжелым. Вдруг он совсем едва улыбнулся, и вместо того, чтоб отдаться очередному порыву страсти и завлечь свою маленькую жертву в новый поцелуй, он коснулся кончиком своего носа её замерзшего носика. Почти что небрежно, глупо, но ободряюще чиркнул и еле слышно, беззлобно усмехнулся.
Ева неуверенно открыла глаза, смотря теперь на нависшую над ней темную фигуру. В этих глазах отчетливо читалась женская нерешительность. Она сомкнула губы, нервно легко прикусывая одну из них, как бы осуждая себя. За свое согласие или за сомнения? Сама не знала.
— Не
