Кровные братья (СИ) - Черников Константин

Скорбные вести и грамота старшего брата нарушили весь размеренный уклад его жизнь, сложившийся в последнее время. Григор не испытывал каганских амбиций и не рвался править Святоградом. Его вполне устраивал его небольшой изорский удел, где у него постепенно всё налаживалось лучшим образом. Отца он любил и, в отличие от старших братьев, никогда ему не перечил. Потому пользовался его поддержкой и защитой.

Теперь же отца не стало и новый государь требовал его к себе в стольный град, бурливший политическими страстями. Надо было срочно посоветоваться с отцом Никифором и Брячеславом, которого он недавно назначил своим боярином и воеводой.

Он и явился первым на зов князя. Высокий, крепко сложенный светловолосый и голубоглазый муж, одетый в простую домотканую рубаху и порты, перехваченными по склавинскому обычаю подвязками на голени и под коленями, переступил порог гридницы и земно поклонился молодому князю:

- Здрав буде, светлый княже, - зычно проговорил он, - Ты звал меня нынче?

- И тебе здравствовать, друже, - ответил Григор, - Проходи, садись. Новости есть зело важные из Святограда. От того и кликнул тебя. Обождём волхва Никифора. Совет с вами держать намерен.

- Добре, княже.

Брячеслав уверенным размашистым шагом прошёл в гридницу и расположился на широкой лавке возле стола. Было ему уже за тридцать. По тем временам возраст весьма зрелый. Но выглядел новоявленный боярин моложе своих лет. Даже густая светлая борода, обрамлявшая его несколько округлое загорелое лицо, не прибавляла ему лет. Длинные волосы были собраны в пучок на затылке и перехвачены белой лентой. Поджарый, мускулистый воин, он всю жизнь провёл в битвах и походах. Его открытый и смелый взгляд обозначал неукротимость и решительность характера.

Свойства весьма необходимые для воина, но не столь ценные для советника. Хотя именно его воинским опытом в первую очередь и руководствовался Великий Каган, отправляя Брячеслава в Изорск вместе со своим сыном. Он должен был стать начальником княжеской дружины. Дружина Григора была не столь многочисленна и опытный командир, способный компенсировать своим воинским талантом недостаток численности, был ей необходим. Для мудрых же советов был приставлен к молодому князю волхв Никифор.

В отличие от Брячислава, Григор не мог усидеть на месте и нетерпеливо расхаживал по светлице в ожидании своего бывшего наставника. Ждать пришлось не долго. Вскоре за дверью послышались шаркающие шаги старого роллана и на пороге появилась его сгорбленная тщедушная фигура.

Был он невысокого роста и сухощав. Широкая чёрная ряса с капюшоном, подпоясанная простым кушаком, была явно ему не по размеру и висела на худых старческих плечах, как на колу. Голова священника скрывалась под капюшоном, виднелись только длинная седая борода, да блестел острый внимательный взгляд. Перекрестившись на иконы Светлого Духа, он обратился своим тихим, спокойным голосом к Григору:

- Утро доброе, светлый княже. Отрок твой поведал мне о гонце из стольного града. Что за новости будут?

- Здравствуй, отче, - любезно отвечал князь, - Проходи. Дела важные. Совет твой нужен.

- Знамо дело, сын мой, - отвечал Никифор, проходя к столу, - По-иному, не стал бы меня звать. Ну сказывай, что приключилась.

Вместо ответа Григор показал им грамоту, привезённую утром Горясером:

- Вот грамота из столицы от брата моего Севолода, - скорбно проговорил князь, опуская глаза, полные горести, - Отец наш - скончался восемнадцатого дня.

В комнате повисла гнетущая тишина. И новоиспечённый боярин, и старый волхв были поражены известием и некоторое время приходили в себя.

- Ну-у-у и дела…, - только и смог выговорить Брячеслав.

- Вот как? Свершилось-таки. Отошёл наш господин, - тяжело вздохнул, наконец, Никифор, садясь на лавку, и как-то сразу поник, - Не к добру сие. Ох, не к добру! Что ж, все мы под Светлым Духом ходим и все в свой час предстанем перед судом его праведным и справедливым. Вот и настало значит время князя Велимира, - волхв смахнул скупую старческую слезу, - Немало он погрешил, но и славных дел так же немало свершил. Спаси, Светлый Дух, душу его грешную.

Старый роллан поднялся с лавки и зашептал молитву. Брячеслав с Грегором последовали его примеру. Окончив молитву, Никифор молча опустился на лавку. А Брячеслав не мог усидеть на месте и в возбуждении зашагал по комнате.

- Это что же получается? Вот уж весть, так уж весть, - заговорил он, - Каково же тепереча станется? А что князь Севолод пишет?

- В Святград меня требует, - ответил Грегор.

- А на что тебе туда ехать? - удивился боярин.

- Поддержки во мне ищет. Каганом себя объявил.

- Так нешто без тебя не управятся? Ведь он старшой брат в вашем роду. И так престол его будет по старшенству. Какая же тут поддержка ему нужна.

- То не добрая весть, - снова тихо подал голос Никифор.

- Пошто так мыслишь, отче? – спросил Григор, - Растолкуй нам сие.

- Оттого так мыслю, княже, что видится мне дело это не простым.

- Так что ж тут мудрёного, - снова удивился Брясеслав, - Отец помер. Старший сын – наследник. Всё просто.

- Ой ли, сын мой? Помниться мне, весть приходила будто старый Каган Велимир молодого князя Бурислава своим наследником назначил. Так ли?

- Так и есть, отче. Было сие, - кивнул Григор, - Бурислав мне писал. Тому старшие браться, а особо Севолод с Яррилой вельми как недовольны были. Да только нет в том вины Бурислава. Но то была отцова воля, Бурислав её не искал.

- То-то и оно, княже. Коли так сбудется, то боюсь, смуты большой на нашей земле не миновать. Мыслю, что братья твои старшие не смирятся. Вот и будут по всем землям союзников собирать. Сцепятся друг с другом, словно волки алчущие, в борьбе за столичный престол, дающий Верховную власть. А её и тот, и другой давно уж в тайне желают. И всё это ко всеобщему лиху. Так уже во времена отца вашего в Склавинии бывало. Тогда всем худо будет.

- А что Севолод ещё там пишет? – кивнул на лежащий на столе свиток Брячеслав.

- На, прочти сам, - протянул ему свиток Глеб.

- Прости, княже, - смутился боярин, - Не силён я в буквенной науке. Не пером, амечом обучен владеть. Скажи так.

- В любви и дружбе жить зовёт. Земли и привилегии к моему уделу добавить обещает.

- А что взамен? – осторожно спросил Никифор.

- Признать его требует Великим Каганом вместо отца нашего и клятву на верность принести в Святограде.

- Только то, - скривил губы Брячеслав, - Дать клятву законному наследнику – невелика трудность будет. Так можно и вовсе никуда не ездить, чай не ближний свет. Сослаться на дела местные неотложные. Грамоту с заверением любви и преданности отправить, да с ней тысячу златников положенной Святограду дани - вот и вся недолга. Дань то уже почитай всю собрали.

- Коли признают его другие братья, то так оно и случится, - задумчиво возразил Никифор, - А коли нет - тогда начнётся распря. И потребует Севолод кое-что покрепче грамоты или клятвы. Призовёт он тебя, светлый княже, с твоей дружиной себе в помощь с братьями остальными воевать. Да и изорское ополчение потребует привести. Что тогда делать станешь? На кого мечом пойдёшь? На кровных братьев, на Бурислава, на Яррилу? Севолод на любого указать может, кой ему не по нраву будет.

Григор промолчал. Об этом он не подумал. Вопрос застал его врасплох и у него не было ответа. Молодой князь в раздумьях сидел за столом, подперев подбородок кулаком. Брячеслав крякнул с досады и с размаху тоже уселся на лавку. Воцарилось молчание.

- Да… Это тебе не супротив степняков или кретанийцев выступать, - протянул, наконец, боярин задумчиво, - Там вороги-супостаты, всё ясно, а тут - братья единокровные и дружины склавинские.

- Вот именно, - сказал волхв Никифор, - Тут сперва подумать крепко надобно во имя чего и с кем воевать. Чью сторону держать.

- А может и вовсе в стороне остаться? Как мыслите? – предложил неожиданно Брячеслав, - Изорск далеко. Какое нам дело? На что нам Святоградский стол? Вот пусть старшие братья сами и разбираются – кому из них в столице править. А нам зачем лезть в чужую драку? А кто верх возьмёт – тому и поклонимся. Нам ведь всё едино. Все они Велимировичи.