Отважный герой, нежные поцелуи - Джил Грегори

Город, темный и безмолвный, словно вымер. Он шел и шел по улице, поворачивал и шел обратно, все время думая о ранчо «Синяя даль».

Нужно найти способ, чтобы заставить парней Баркли и Кэтлин Саммерз продать его. Если этого не сделать, ему придется снова отправиться в эти бескрайние унылые равнины, поросшие полынью, полные диких зверей, и уже больше не возвращаться. Его деятельность в одном из самых могущественных синдикатов на востоке страны подвергается опасности, очень серьезной опасности, и ему грозит потеря всего, что он наработал в течение своей жизни, — репутации, богатства и уважения, с которым к нему относятся короли с Уолл-стрит. Его партнеры вместе с Э. М. Пидмонтом моментально разнесут весть о его неудаче, и тогда все, чего он достиг, превратится в прах.

Если бы только он не был таким излишне уверенным, если бы не убедил партнеров по синдикату, что принесет им ранчо «Синяя даль» на блюдечке с голубой каемочкой!..

А теперь Эдвард Пидмонт и все остальные не удовольствуются каким-либо иным ранчо. На собрании совета синдиката, которое состоялось несколько месяцев назад, они выбрали только два скотоводческих хозяйства, достаточно крупных и рентабельных, чтобы на них стоило потратиться. Это оказалась именно та собственность, которая была им нужна.

Но другой синдикат только что опередил их, купив ранчо «Валашская равнина», что в Монтане, и теперь остается только ранчо «Синяя даль». Когда они узнали, что его владелец Риз Саммерз недавно умер, то решили, что это имение нужно приобрести. Дрю гарантировал им, что заключит эту сделку.

А если он этого не сделает…

Пидмонт уволит его быстрее, чем волк настигает ослабевшего теленка. А его репутация среди покупателей и продавцов недвижимости не будет стоить и ломаного гроша.

На краю города Рейли остановился, швырнул на мостовую окурок сигары и уставился вверх.

— Кто бы мог подумать, что это окажется таким сложным делом? — пробормотал он, обращаясь к темному небу.

Кэтлин Саммерз не может продать свою долю. Уэйд Баркли и его братья не хотят продавать свою.

Но Рейли не зря потратил время, расспрашивая жителей города, пока не вызнал все детали завещания. Он понял, что значение имеет только голос Уэйда Баркли — если тот захочет продать свою долю синдикату, у него хватит влияния и юридических прав, чтобы заставить остальных поступить так же.

Проблема в том, чтобы создать условия, при которых Баркли захотел бы продать ранчо. Этот человек не часто играет в карты, а если и играет, то не проигрывает. Он не принимает участия в попойках, врагов у него нет, только друзья. Весь этот дурацкий городишко уважает его, жители даже хотят, чтобы он стал следующим председателем здешней Ассоциации скотоводов. Как же можно воздействовать на такого человека?

«Думай, черт побери, — сердито приказал себе Рейли. — Ты прекрасно знаешь, что при определенных обстоятельствах всякий может продать свою собственность или поджать хвост и броситься наутек. И ты должен либо вызнать, что это за обстоятельства, либо сложить их именно таким образом», — думал он, и глаза его блестели в темноте.

Он пошел обратно в город. Поглощенный своими мыслями, он не заметил неясной фигуры, сидящей на деревянной скамье на крыльце гостиницы «Глори». Он никак не предполагал, что кто-то еще бодрствует в этот ночной час, но вдруг из темноты до него донесся вкрадчивый голос:

— Дорогой мой Рейли, каким планом вы заняты теперь?

— Какого черта!.. — Дрю чуть было не подпрыгнул, рука его автоматически потянулась к пистолету, спрятанному под жилетом, как вдруг узнал и голос, и его обладателя.

— Трент! Что это вы здесь делаете? И давно приехали? — Рейли внимательно вглядывался в высокого широкоплечего человека, сидящего в тени крыльца. Сердце у него все еще сильно билось.

— Полагаю, я здесь по той же причине, что и вы. Мне кое-что нужно.

— Здесь, в Хоупе?

Трент кивнул. Рейли разглядел в полутьме, как блеснули его почти бесцветные глаза, и по спине его пробежал озноб. Из всех его знакомых в Нью-Йорке, Филадельфии и Чикаго — городах, где бурно развивалась промышленность и где у него был широкий круг знакомых, — только Доминик Трент из Филадельфии, как знал Рейли, был более жестоким, чем он сам.

Трент мог погубить бизнесмена из-за ничтожного спора или какого-то вымышленного оскорбления, а когда речь шла о женщинах, говорили, что он может преследовать тех, кто привлек его внимание, упорно и совершенно безжалостно.

О нем рассказывали всякие истории…

Но сейчас это не имело значения. Он, разумеется, не боится Трента — они провернули вместе несколько дел с полным взаимопониманием. Просто он совсем не ожидал обнаружить его в этом крохотном городишке.

Он поднялся на крыльцо.

— Хотите сигару?

— Благодарю.

Вскоре оба они курили, глядя друг на друга сквозь все еще густую темноту. Трент оставался сидеть на скамье, а Дрю Рейли прислонился к столбу, пытаясь упорядочить свои мысли.

— И что же привело вас сюда? Дело или удовольствие? — спросил наконец Рейли.

— Можете не сомневаться — удовольствие.

— Понятно. — «Значит, женщина», — отметил про себя Рейли.

— О вас я и не спрашиваю. — Трент улыбнулся в темноте. — Я приехал сюда только сегодня и провел вечером час в салуне. И за это короткое время узнал, что вы собираете сведения насчет одного из самых крупных скотоводческих имений в этих местах.

— Да, о ранчо «Синяя даль».

— Значит, — тихо сказал Трент, — вы встречались с леди, которая недавно унаследовала часть этого ранчо?

— Конечно. Кэтлин Саммерз, из Филадельфии. — Внезапно Рейли выпрямился — все начинало становиться на свои места. — Полагаю, вы были с ней знакомы еще в Филадельфии?

Последовавшее молчание было очень долгим, и Рейли решил, что Трент его не расслышал. Он собирался уже повторить свой вопрос, как вдруг его собеседник снова заговорил, голос его-был тихим, но в нем отчетливо слышалась едва заметная угроза.

— Мне кажется, что мы можем быть полезны друг другу, Рейли. Каждому из нас кое-что очень нужно — и эта леди стоит в центре того, что нам нужно.

— Это, может быть, и так, но, к сожалению, не во власти леди распоряжаться тем, что мне нужно. — Он с отвращением сплюнул на мостовую. — Я готов предложить целое состояние за это чертово ранчо, но большая его часть принадлежит этим Баркли, а старший ковбой, Уэйд Баркли, единственный, кто мог бы убедить остальных продать ранчо. Сложность в том, что его никак нельзя сдвинуть с места.

— Слушайте. — В голосе Трента послышалось легкое презрение. — Вам известно не хуже, чем мне, что «сдвинуть с места», как вы выражаетесь, можно любого. Нужно только найти нужный рычаг.