Возвращение императора - Аллан Коул

Пойндекс вынужден был опережать события, иначе он будет подмят ими.

Глава 28

Капитан имперской гвардии в отставке Хосфорд поднялся на холм, слегка отдохнул, поел и дал себе целых пять минут на то, чтобы перевести дух перед тем, как отправиться вниз, через следующую долину, а затем вверх на дальний гребень.

Он не только чувствовал себя слишком толстым и старым для своего поручения; само поручение было совершенно пустым и неблагодарным.

В империи остались лишь две нетленные ценности. Первая — пуля и бомба, доказавшие свою власть даже над бессмертным. Вторая — гурки.

Гурки, да будет вам известно, лучшие солдаты, которые когда-либо существовали на свете, и не только среди людей. В большинстве миров все думали, что более смертоносный вид разумных существ появиться не может, а если появится, то хотелось бы надеяться, что они будут так же твердо стоять на стороне империи. Для многих-многих, кто видел гуркских солдат на экране, слова «гурки» и «империя» значили одно и то же.

Тайный совет хотел вернуть их — и потому, что желал иметь абсолютно верных и неподкупных телохранителей, и для того, чтобы «узаконить» свое правление в глазах общественности. Тайный совет стремился к легитимности.

Отсюда и проистекала миссия капитана Хосфорда.

Хосфорд был — годы, жизнь, несколько жизней тому назад, так ему казалось, — командиром гуркской личной охраны императора. Очень многообещающий офицер, рожденный для высокого звания — как, без сомнения, и любой, кого подбирают для службы в качестве капитана гвардии.

Служба была увлекательной и, как впоследствии это узнал и Стэн, заместивший Хосфорда на его посту, совершенно не оставляла места для личной жизни.

Все шло хорошо до тех пор, пока Хосфорд не влюбился. Влюбился глубоко и страстно. Так сильно, что обклеил стены своего жилища портретами Мэви.

Мэви никогда ничего такого не говорила, но Хосфорд сам понимал, что оказался перед выбором: или служба — или любовь.

Он испробовал все возможности как-то выйти из положения. В армии не любят тех, кто вдруг резко ломает планы, выстроенные в его отношении. Поэтому единственное назначение, которое ему предложили, когда он обрывал провода в поисках чьей-нибудь благосклонности, было, по сути, ссылкой — должность в приграничной зоне. Хосфорд принял пост, и Мэви поехала с ним.

Само собой, в гвардии продвижение ему уже не светило. Он отказался от офицерского звания, не стал оставаться сверхсрочно, когда началась Таанская война, и скитался всюду вместе с Мэви. Он думал, что блуждания его бесцельны, но однажды, вычертив кривую своих перемещений, понял, что (и это совершенно логично) все время стремился поближе к Земле.

И к гуркам.

К гуркам, которые, может, и становились богатыми, когда, выжив после имперской службы, возвращались домой, но страна их, Непал, так и оставалась примитивной провинцией. Таким ее сохранял царь, заявлявший, что его династия восходит к временам, когда родились боги гор. Он обязан защитить Непал и его народ. Защитить и сохранить. Страна являлась священным местом — от пиков Джаулагири, Аннапурна и Джомолунгма и до долины Лумбини, места, где родился Гаутама Будда. На практике это означало, что непальцев изо всех сил отговаривали от излишней цивилизации. Они, конечно, теперь уже не мерли от сонной болезни и туберкулеза, и продолжительность их жизни возросла, пусть и не соответствовала стандартам цивилизованной части империи; но все равно они влачили примитивное племенное существование.

Хосфорд хотел им помочь.

Осесть в Непале ему не разрешили — в страну не допускали никого из иностранцев, за исключением ограниченного числа кратковременных визитеров. Он с Мэви нашел пристанище в Дарджилинге, когда-то части многонациональной страны под названием Индия.

Находясь там, он делал что мог — способствовал развитию образования в Непале, оказывал посильную помощь старым солдатам, помогал деньгами и работой поникшим духом, близким к самоубийству молодым людям, которым отказали в военной службе.

Ему и другим бывшим гуркским офицерам было позволено бывать в Непале два раза в год для раздачи пенсионных денег, распространения технических знаний и набора молодых солдат — последнее прекратилось шесть лет назад, после того как император был убит и гуркские солдаты вернулись домой. Каждый год Хосфорда посылали в качестве представителя Тайного совета, чтобы еще раз попытаться набрать рекрутов. И каждый раз его встречали улыбками, выпивкой и словами: «Мы служим императору. Только императору».

Первые два раза он пытался убеждать: император мертв. Неужели они теперь прекратят свои воинские традиции?

Ему отвечали так: «Нет, капитан. Мы не глупцы. Вернется император, вернемся и мы. Но служить Тайному совету? Никогда. Он не стоит и волоса из подхвостья яка».

Почему Хосфорд возвращался сюда снова и снова? Поручение Тайного совета служило скорее поводом. Кроме этого, он оставлял деньги деревенским старейшинам для нужд поселка. Но даже просто быть в Непале, с непальцами, быть в горах — причина достаточная.

— Еще один год, — проворчал отставной капитан. — Еще одна поездка. Еще один отказ. Наверное, последний. Иначе мое тело найдут через много лет где-нибудь на склоне холма, когда сердце не выдержит.

Путь его лежал вперед, к гуркскому центру в деревушке Похара. Хосфорд переместил поудобнее тяжелый рюкзак с пачками денег и двинулся дальше. Он знал, что увидит с вершины следующего холма: центр, а там уже ждут его старые друзья. Каким-то образом они всегда заранее узнавали о его появлении. Пожалуй, это можно приписать как их острому чутью, так и возрасту. Старейшиной деревни был экс-хавилдар Манкаджири Гурунг, который, если он только не был собственным сыном, был двухсот пятидесяти лет от роду, судя по имперским записям. Их… Но хватит об этом.

Похара неожиданно оказалась звенящим сплавом шума, музыки и молодости. Около тысячи юношей, как подсчитал Хосфорд, стояли навытяжку и слушали выкрики старых людей, отдававших приказания. Это было воинское формирование. И если они опозорят свой клан или капитана Хосфорда, их запечатают в бочки и скатят в верхние воды священного Ганга, чтобы они навсегда исчезли в море.

Перед строем стоял Манкаджири. Он отсалютовал; Хосфорд ответил на приветствие. Хотел подождать с вопросами, но не сдержался.

— Это… новобранцы?

— Какие есть. Дикие альпийские ромашки по сравнению с вашими солдатами, капитан. Однако будут новобранцами, если ваш внимательный глаз их допустит. Медицинские карты ждут вашей проверки.

— Отчего такие перемены?

— Перемены? Нет, ничего не изменилось.

— Но вы говорили, что никогда не будете служить Тайному совету.

— Так было сказано, так оно и есть. Эти люди будут служить императору. Он возвращается. Мы нужны ему.

Капитан Хосфорд почувствовал холод, спускающийся вниз по позвоночнику; куда с ним тягаться ледяному ветерку с ближайшей горы!

— Ну и как долго продлится это ворчание и скрипение, когда же наконец закончится трибунал? — поинтересовался Килгур.

Махони пожал плечами:

— Когда каждый законник получит свой день и когда Тайный совет найдет ответ на каждый вызов.

— Мне совершенно непонятно, — сумрачно пробурчал Килгур, — что делать после окончания всей этой тягомотины. Сорвали меня с Эдинбурга… Они, наверное, на то и рассчитывали. Нет, это не суд, где правит закон.

— Алекс! Мы ничего не слышим, — сказал Стэн.

— Ты собираешься направить меня на путь истинный во чье-то святое имя? Нет и нет. Все разваливается, и в душе я уверен, что все обрушится и не будет нам уютного местечка среди богомолов. Духом продажные, вот мы кто. Мне не подходит мир, где я нужен больше как злодей, чем тот, кто сохраняет и утверждает традицию. — И Алекс чиркнул большим пальцем себе по горлу.

— Ты закончил, Пещерный Килгур? Мы сейчас офицеры, присягнувшие законному суду, — сказал Стэн. — Пока юристы раскидывают и прикидывают, что к чему, нам надо добывать конкретные доказательства, чтобы им было что пережевывать, когда устанут говорить насчет того, был ли уместен запрет на строительство моста Магна Карта.

— Я не закончил. Но затыкаюсь.

Все трое сидели, разглядывая изображения на экране.

— Я прочесал все частым гребнем, — начал Стэн. — Старался прочесть все — ну, по крайней мере, основное, — что появилось в связи с Тайным советом, начиная с его учреждения и вплоть до императора. У меня есть еще команда, которая делает то же по отношению к сегодняшним дням; они ищут преступления, возможно связанные с этим делом. Вот возьмем два особо кровавых преступления. Первое — убийство Волмера. Почему он был заморожен? Нам известно, что его убрал профессионал по заказу преступного босса, ныне мертвого. Убийца также исчез. Верно?