Ружья еретиков - Анна Фенх

Еретик почувствовал, как стемнело на улице. Мировой Свет угас, и во всем Мире воцарилась темнота, заполнив до краев Чашу божьей ладони. Так господь дает отдых смертным людям, зная, что их слабые тела не могут долго выносить бодрствование. Мальчишкой Еретику всегда интересно было, что происходит с душами, отошедшими к Свету, когда наступает ночь. Больше всего он боялся, что они снова умирают там, бестелесные, сверкающие, но отец как-то объяснил Рейхару, что ночью вознесшиеся на небо души засыпают, но не потому, что устали бодрствовать, а чтобы увидеть прекрасные сны, дарованные Господом. Они засыпают, и ему бы следовало. И этой ночью ему тоже следовало бы уснуть, сгрести всю солому в теплый угол и забыться сном. Больше ему некого охранять, больше некого убеждать погасить свечу и отложить книгу, больше некому уступать лучшую постель.

Рейхар понимал, что Жошуа мог и не знать, что Еретик просил своего Вожака о Виле и тот милостиво дозволил своему агенту беспрепят-ственно работать с мальчишкой. Но Рейхар был уверен, что Жошуа Вер отдал приказ о поимке Пророка назло Ордену Волков. Слепец уязвил Генерала-Пса на сегодняшней демонстрации еретических ружей, и тот решил отомстить, отобрать у Волков того, кто принес эти странные винтованные ружья в Мир. Да, ударил он не по Слепцу, конечно, и даже не по слабому в ничтожестве своем Еретику, всего лишь агенту Ордена, но по тому, кто был беззащитней всех, по самому хрупкому элементу механизма, по самому слабому звену цепи. По хилому и больному мальчишке, пророку Вилю.

14. Лейтенант Чейз Китт, сотрудник Имперского Разведывательного Управления

Еретик возвращался домой, проверял квартиру и снова бродил по городу, исковерканному войной. Люди на улицах были серьезны, и каждый из них был явно голоден и болен. Добровольцы в черной форме с яркими желтыми повязками выглядели немного лучше, видимо, сказывалось наличие казенного пайка. Совсем не было видно детей. Зачем добровольцы в столице?

Разговор с полковником Мору беспрестанно прокручивался в голове Еретика, словно если он хотя бы сейчас придумает какой-то другой ответ, иной выход, то Мору и его неизвестные союзники откажутся от своего плана.

– Вы не можете использовать вирус, – перед внутренним взором Еретика вспыхивали изображения обезображенных чумой тел, внутри этих вспышек таись даже запахи. Результаты вскрытия раскрывались из сухих строчек рапорта командованию в объемные цветные картины, гнойные, кровавые.

– Нам придется.

– Не существует противоядия!

– Я знаю.

– Эпидемию невозможно будет удержать!

– Я знаю.

– Но тогда…

– Есть выбор, – Мору отложил пачку сигарет и двумя движениями пальцев подровнял ее по краю стола. – Излучатели или серая чума.

Еретик не думал долго:

– Что от меня требуется, полковник?

Дождь был тоже какой-то серый и кисловатый на вкус. Еретик спрятался под козырек высокого здания с выбитыми стеклами. Рядом стояла серьезная девочка-доброволец лет семнадцати в явно перешитой, с чужого плеча черной форме и берете. Желтая повязка добровольца на рукаве и никакого оружия. Даже дубинки. Что она будет делать с мародерами, буде таковые ей попадутся? Заговорит насмерть? У нее были светлые, почти как у семьи Киттов, серые глаза, они могли бы сойти за брата и сестру. Еретик представил, как выглядело бы ее лицо через двое суток после заражения «Хатшайной», и отвернулся.

– Вам нужно войти в охраняемый район. Затем в здание. Пробиться к излучателю. И суметь включить его.

– Меня будут искать?

– Безусловно.

Еретик вышел из-под козырька и направился дальше. Дождь его больше не заботил, он стремился уйти от изъеденного глубокими язвами красивого девичьего лица. Редкие, сгорбившиеся, как он сам, прохожие походили на размытые бескровные тени.

– Вы отправляетесь на задание утром. Днем излучатель перевезут. И я не знаю куда. То, что мне известно местонахождение излучателя на завтрашнее утро, – почти чудо.

– Мне понадобится оружие, полковник.

– Вы его получите.

– Вы используете вирус в случае моей неудачи?

– Да. Но в случае вашей неудачи вам будет все равно.

– Я буду мертв.

– Безусловно.

– Как вы остановите чуму в этом случае?

Еретик поднял голову и уткнулся взглядом в чудом сохранившуюся витрину. На темном лице глаза Китта казались белыми, как у вареной рыбы. Все остальные витрины вокруг были разбиты, и Еретик, удивившись, почему цела эта, перевел взгляд на название магазина. «Книжная лавка господина Берву». Неудивительно, что магазинчик не тронули – на войне никому не нужны книги, пока не станет холодно. Зимой книги можно будет жечь. Или даже есть, если станет совсем плохо.

– Зараженный район будет уничтожен.

– Это не гарантирует защиты от проникновения вируса в соседнюю местность. Чума распространяется очень быстро, мы такой ее создавали. Бежавшие люди-носители, зараженная пища и вода, грызуны…

– Значит, мы уничтожим и соседнюю местность.

– Это безумие, полковник.

– Выбор за вами, Еретик.

И после паузы:

– С вами будут трое наших людей. И оружие. План здания получите сегодня днем.

Еретик отошел от витрины книжного магазина и направился обратно. Через полчаса Китт вернулся домой и некоторое время стоял в комнате, с неприязнью глядя на видеофон. На кухонном столе он нашел запечатанный пакет, в пакете был план здания, под планом – пропуск с фотографией Китта, но на чужое имя.

План здания Еретик изучал не один час, хотя ничего сложного не было. Столичное гвардей-ское училище высотой в четыре этажа, каждый этаж – длинный просторный коридор, где по одну сторону – окна с широкими подоконниками, а по другую – двери кабинетов, и еще подвал. Две лестницы по краям коридора, одна центральная лестница с первого этажа на второй. И еще два лифта, громадных, тяжелых, совершенно лишних, на взгляд Китта. Зачем в училище лифт, в котором можно везти рояль? А пара таких лифтов? Имперская гигантомания обычно смешила Китта, но сейчас раздражала.

Потом он еще несколько часов упражнялся в стрельбе. Все происходящее было выморочено, дико, нереально. Ему нужно будет поесть, выспаться и к утренней смене караула быть уже в здании, где Имперская Гвардия держит излучатель. Именно завтра, не сейчас, не через неделю. Потому что завтра днем «Старушку» перевезут неизвестно куда.

И поэтому Еретик приходит утром в здание бывшего училища. Воспользовавшись помощью троих агентов Мору и прорвавшись к «Старушке», он переключает ее в положение «депрессии», и на него, как и на всех, кто попадает в радиус излучения, накатывает эта нечеловеческая страшная тоска. Одновременно с тем, как Еретик пробивается к пульту управления излучателем, вторая группа захватывает пункт дистанционного управления и оттуда управляет «Старушкой». Если второй группе не удастся выполнить задание, Еретик будет рыдать и корчиться в депрессии, пока не умрет, вряд ли в этом состоянии он или кто-нибудь другой догадается выключить излучатель. После захвата пульта дистанционного управления и отключения «депрессии» в здание врываются верные Мору и его неизвестным союзникам люди и захватывают излучатель. После облучения человек несколько минут ничего не соображает – у него нарушены восприятие и координация движений, получивший огромную дозу облучения, ошалевший от переизбытка эмоций и впечатлений мозг медленно приходит в себя. За это время захватчики успеют перебить тех, кто остался в здании. Вероятность, что в пылу сражения они прикончат и Еретика, велика, но он старается не думать об этом. Таким образом, здание захвачено, излучатель в руках оппозиции Императору, а дальше путч. Государственный переворот. Захват власти. Выигранная с помощью излучателей мировая война. Никакой «серой смерти» в приграничных областях. Всеобщее благоденствие. Занавес. Как же давно он не был в театре…