Пусть небеса падут - Шеннон Мессенджер

Ее пальцы трогают косу, скручивая выбившиеся пряди.

- Я думала, что я оберегаю тебя. У тебя было много тяжелых воспоминаний о прошлом. Я честно не понимала, зачем тебе они нужны снова.

Мой мозг прокручивает несколько фрагментов из моих снов. Я все еще не могу в них разобраться. Но есть одно, которое выделяется.

Моя мама... моя настоящая мама.

Я наконец-то могу вспомнить ее лицо.

Мне шесть, и мы в открытом поле, наши руки плотно сжаты, когда она вращает меня так быстро, что ноги открываются от земли, ввинчивая меня в ветер. Это ощущается как полет.

Кружимся и кружимся, пока нас обоих не начинает так тошнить, что мы падаем на траву в приступе хихиканья. Она обхватывает меня руками, и я утыкаюсь лицом в ее спутанные красновато-каштановые волосы, пока он целует мою щеку. Затем она приподнимает мой подбородок, и заставляет меня посмотреть в ее чистые голубые глаза. И говорит, что любит меня. Что она всегда будет со мной. Вне зависимости ни от чего.

Я никогда не чувствовал себя так безопасно и счастливо.

- Потому что есть и хорошие тоже, - напоминаю я Одри. - Доказательство, что мои родители меня любили, и что я любил их. Ты знаешь, как сильно я волновался о том, что потерял семью, потому что я не любил их достаточно, чтобы запомнить? Каким виноватым себя чувствовал.

Моя злость выходит наружу, когда я ловлю то, как она вздрагивает при слове "виноватым".

Бинго.

- Так, мои воспоминания буду продолжать возвращаться? - давлю я на нее.

- Я сняла барьер, фиксирующий их. Я точно не знаю, когда и как они вернутся, но они все вернуться.

- О некоторых из них я должен волноваться?

Она колеблется, прежде чем ответить.

- В твоем... прошлом было много боли.

- Я могу справиться с болью.

- Я надеюсь на это, - ее руки тянутся к пуговицам пальто, она несколько раз сглатывает. - Есть кое-что, что ты должен знать. О том дне, когда умерли твои родители. О том, что случилось с ними.

Мой желудок сжимается, и в моем мозгу вспыхивает дерево, которые мне снилось несколько ночей назад. Покрытое кровью.

Одри имеет какое-то отношение к смерти моих родителей?

Будет иметь значение, если она имеет отношение?

Мое сердце стучит сверхурочно, когда ее губы раскрываются, готовые пролить свет на секрет, который она скрывала так долго.

Если это что-то, что я не могу простить?

Она закрывает глаза, и я задерживаю дыхание.

Все зависит от ее следующих слов... и я не уверен, что готов их услышать.

Глава 40

Одри

Это оно. Время, чтобы убрать слои лжи, которые я накидала на мой тайный стыд, и показать Вейну темную, голую правду.

Если только я смогу найти слова.

Я чувствую себя так, словно мой голос падает, проваливается в яму желудка и путается с горечью, заполняющей меня. Если я попытаюсь вытащить его снова, это превратит меня в раскрошенный, разбросанный хаос.

Я сосредотачиваюсь на утреннем солнце на моей коже. Бризы в воздухе.

Спокойно. Мне нужно сохранять спокойствие.

Все, что я должна сделать, это сказать: Это была моя вина.

Четыре простых слова, которые были итогом моей жизни за последние десять лет. Они мелькают перед глазами, делая мир пятнами. Или, может быть, это мои слезы.

Просто скажи это.

Может быть, он возненавидит меня.

Я заслуживаю этого. Но не знаю, смогу ли я это пережить.

Я могу быть храброй в обучении или в бою... но я трусиха. Я не могу сказать правду Вейну Вестону. Особенно Вейну Вестону.

Это абсурд. Я уже сделала свое признание, когда мне было семь лет.

Тогда он просто прижимал меня сильнее и пропитывал мое плечо слезами.

Сегодня он тоже так прореагирует?

Или он сделает то, что я заслуживаю? Пошлет меня подальше, за то, что предаю его? Уничтожаю его?

Имеет ли это значение?

У Вейна не было четвертого прорыва... и я отказываюсь пробовать еще раз. Его ум слишком хрупок, слишком перегружен всем, что я протащила через него. Ветры могут затолкнуть его слишком глубоко снова. Или отвлечь его. В любом случае, я не могу рисковать. Не буду рисковать. Вейн слишком важен.

Для Бурь.

Для нашего мира.

Для меня... хотя мне не и не следовало позволять ему.

Если у меня есть всего несколько дней, прежде чем я пожертвую собой, слишком ли бессовестно надеяться, что память о содеянном мной не разочарует его, пока я не уйду? Что я покину этот мир, пока еще Вейна Вестона я беспокою.

Это - самое отвратительное, эгоистичное желание, которому я когда-либо поддавалась. Но приближающаяся моя смерть заставляет меня, разрешить это.

Я заставляю себя встретиться с ним глазами.

- Тебе... необходимо знать, что ты смотрел, как умирает твоя мать.

Его рот формирует несколько различных слов, прежде чем он говорит.

- Почему ты говоришь мне это?

- Потому что я не хочу, чтобы ты не наткнулся на это слепо во сне.

- Это было дерево, да? - шепчет он.

Я дрожу, вспоминая, как дерево пронеслось в небе, нацеливаясь прямо на ее сердце. Треск костей и ветвей смешались с криками и стенающим ветром.

- Ты...?

- Еще нет. Но мне снилось, как кровавое дерево летит через бурю. Я помню...

Тишина, которая следует, чувствуется похожей на вакуум, расширяется, закрывает мир, когда Вейн смотрит на горизонт, наблюдая, как белые линии волн бегут у берега. Непреодолимая сила. Как шторм, возглавляющий наш путь. Набрасывается. Готовый рухнуть в любой день.

- Это действительно то, что ты хотела мне сказать? - спрашивает он.

Мое сердце падает, но я выпрямляюсь, чтобы солгать.

- Конечно. А что?

- Не важно. - Он включает свой телефон. - Мы, наверное, должны отправляться. Сейчас десять утра. Я уверен, что моя мама волнуется. - Его телефон подает звуковой сигнал. - Да. Три сообщения голосовой почты.

- Ух, ты, она очень беспокоилась о тебе.

- Я уверен, что она планирует убить меня различными способами. Как только она узнает, что я в порядке, конечно.

- Это потому что она любит тебя. - Я не хочу, чтобы это звучало горькое, но это так.

Вейн резко двигается ко мне, кладя руку мне на колено.

- Твоя мать любит тебя.

Она должна была любить... я думаю. Но не больше.

Я прогоняю печали прочь.

Это не важно.

Ничто больше не имеет значения.

Так что я не стесняюсь взять его за руку, когда он предлагает ее в этот раз... и я не пытаюсь вырваться, пока мы идем к его машине.

Может быть, это все, что я пережила. Может быть, это знание, что мои дни сочтены. Или может быть, я, наконец, сдалась.

Что бы ни случилось, я просто плыву по течению. Так долго, как мне отпущено.