Якудза из другого мира. Том XII - Алексей Владимирович Калинин

Змеи-волосы переплетались над красивым лицом, свивались в клубки и шипели, шипели, шипели… Постоянное монотонное шипение завораживало, расслабляло… Большие груди опускались и поднимались при каждом шаге… Её голубые глаза становились синими, ярко-ярко-синими, как диоды мобильного телефона… Они приковывали к себе взгляд и уже не отпускали.

— Твою мать, я ног не чую, — проговорил я, когда попытался сделать шаг вперед.

— Я тоже, — выдавил Норобу. — И это… Дышать всё труднее становится. Как будто камень на грудь положили…

— Точно! Камень! Она всех мужиков превращала в камень! — воскликнул я, вспомнив миф. — Норобу, хорош на неё пялиться!

Но отвести глаза оказалось гораздо труднее, чем приказать это сделать. Медуза перестала улыбаться, её змеи теперь шипели иначе, яростно и угрожающе.

— Отпусти их! — воскликнула Шакко.

— Не-е-ет, мужчины мои. Они должны с-с-стать камнем, а ты иди, с-с-сестра…

Кацуми попробовала выпустить Северную Морось, но в этот раз камень не пропустил её. Тогда в ход пошел посох. Увы, удар посоха был отбит с такой легкостью и с такой силой, что Кацуми упала на пол.

— Кобыла, ты сейчас за это ответишь, — с трудом проговорил я, чувствуя, как губы начинают становиться деревянными, будто стоматолог вколол в них обезболивающее.

— Да-а-а, ругайс-с-ся. Я люблю, когда мужчи-и-ины ругаютс-с-ся, — Медуза провела рукой по моей щеке, а две змеи язычками прошлись по лбу.

Фууууу, мерзость!

Меня передернуло от омерзения, но сделать я ничего не мог. Руки и ноги одеревенели и стали такими, как будто он долго лежал в одном положении. Только сейчас не придет миллион иголочек, чтобы вонзиться в разминаемые мышцы…

— Вы украс-с-сите мою коллекцию. Я…

Медуза не успела договорить, когда каменная стена, откуда недавно вышла наша команда, дрогнула и поползла вниз.

— У нас есть победитель!!! — прозвенел под сводами зычный голос. — Отдавай секиру Таурона, чужеземец!

Я был даже рад этому голосу, так как Медуза тут же забыла про них и обрадованно устремилась навстречу появившимся гоблинам. А те высыпали дружной толпой и застыли, вперив в неё взгляды горящих глаз.

— С-с-сколько вас-с-с… Я рада-а-а.

— Дергаем-дергаем-дергаем, — почувствовав, как к рукам и ногам возвращается подвижность, крикнул я.

Медуза как будто дирижировала гоблинами — они послушно отклонялись то назад, то вперед, в такт движениям её кошмарных волос.

Гоблины двигались вплоть до того момента, пока их руки и ноги не отказали. Они застыли каменными столбами перед Медузой, а та смеялась, сложив руки на груди и, казалось, была неимоверно счастлива.

Двери выхода из зала оказались крепко закрыты.

— Твою же мать, — выругался Норобу. — Как же её открыть-то?

— И далеко вы с-с-собралис-с-сь? — послышался голос довольной Медузы. — Ос-с-станьтесь, я не кус-с-саюсь.

— Иди в жопу, чувырло змееголовое, — отрезал Норобу.

Сэнсэй явно был не в духе.

— Голову пацан отрубил и в сумке носил, — задумчиво произнес я, вспоминая остатки мифа. — Слышь, а я вспомнил, как это было. Он смотрел в зеркальный щит и махал мечом. А у нас нет зеркального щита, и у гоблинов нет. Зато есть…

Я вытащил ту самую секиру из-за которой махались гоблины.

На полосе зеркальной полировки отразилась приближающаяся Медуза.

— Я вижу её, вижу! — вскричал Норобу. — Держи секиру так и не опускай! Я же попробую её воздушными стрелами пронять. Где там мои Гофу?

— Понеслась, — выдохнул я, придерживая секиру.

Стрела пронеслась над головой Медузы, срезав одну из змеиных головок. Женщина закричала от боли и остановилась. Вторая стрела пронзила ей запястье.

Лицо Медузы исказилось от боли, она постаралась сделать взгляд сильнее, но сквозь секиру её гипноз не проходил.

Третья стрела застряла в бедре, Медуза споткнулась. Она выпрямилась и хлопнула в ладоши. Тут же над нами закачались сталактиты и каменными каплями рухнули вниз. Я отшвырнул в сторону Кацуми и прыгнул сам, а Норобу отбил первый камень и ушел от второго.

Ещё одна стрела ударила Медузу в шею, заставив её опрокинуться навзничь. Тем не менее, она снова поднялась и снова хлопнула в ладоши. Теперь камни начали сыпаться сильнее. Один из камней ударил Норобу в щиколотку, и сэнсэй взвыл от боли. Он откатился к стене и прислонился к ней спиной. Над ним шатался огромный сталактит.

Медуза улыбнулась и начала сближать ладони. Именно в эту улыбку и прилетела последняя стрела, которая положила конец жизни Медузе и её змеиным волосам. Она медленно опустилась на пол, будто устала и легла поспать. Змеи чуть слышно просипели и замолчали.

Сталактит над головой Норобу успокоился. Сэнсэй выдохнул с заметным облегчением.

Глава 25

Стена упала и в пещеру хлынул солнечный свет. Свежий ветер ворвался в темное помещение и закрутил-завертел по полу вихри пыли.

— Ох ничего себе, — зажмурился я от яркого света.

— Неужели выбрались? — неизвестно у кого спросил Норобу.

— Выбрались куда? На следующий уровень? — хмыкнул я в ответ. — И сколько ещё этих уровней будет? Похоже, что башня бесконечная…

— Да наплевать, главное, что выбрались, — сказала Шакко. — А то я уже устала бродить по подземельям.

Я задумчиво уставился на голову Медузы. Змеи вяло шевелились, устраиваясь поудобнее, чтобы при смерти быть красивее.

— Там в мифе пацанчик отрубил голову…

— Ты что, с отрубленной башкой будешь валандаться? — спросил Норобу.

— Не, а что? Может куда будет нужна? Если не пригодится, то хотя бы брошу в господина Абэ. Вдруг одеревенеет?

После резкого взмаха голова Медузы откатилась к ногам застывших гоблинов. Из отрубленной шеи не хлынула кровь, а вывалился какой-то иссиня-черный браслет. Он звякнул, упав на каменную поверхность.

— Ого, Норобу, а что это такое? — я поднес находку сэнсэю.

— Какой-то новый хроносалютем? Я таких ещё не видел.

По поверхности браслета пробежала огненная надпись: «Всё пройдет». Мелькнула и пропала. Мы переглянулись. Надпись больше не появлялась, как мы не терли выпавший браслет.

Хм… Странная вещица, но… может быть пригодиться куда? В любом случае, Окамото заинтересуются ей. Вот только осталось добраться до клана Окамото.

Мда, странно, что эта вещь появилась у странного существа. Всё тут очень странно и неестественно. Вот нельзя просто было сойтись в финальной битве и настучать друг другу по мордасам? А потом быстренько сделать харакири и освободить нам путь домой?

Норобу тем временем пробовал нажимать