Почему мне нужна только ты? - Раиса Борисовна Николаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что это за дата рождения? – с ужасом спросила она.
- А я тебе про что говорю? – с торжеством ответил Питер. Как только его правота подтвердилась, от агрессии не осталось и следа, наоборот, в его голосе то и дело проскакивали сочувствующие нотки. – Так, давай посмотрим, что там с отцом? - и Питер ввел соответствующее имя. – Смотри, тут написано, что на фотографии не Норман Сэвэр, а Норман Крайт…
- Как же так? Получается, мое имя должно было быть Селин Крайт, а почему у меня Сэвэр? – растеряно спросила Селин, уже не удивляясь, что и ее отцу должно было бы уже исполниться триста с хвостиком.
- Так в том-то и дело! - голос Питера был радостно-возбужденным, он просто обожал быть в центре внимания, упиваясь чувством собственного превосходства, особенно когда обладал настолько значимой информацией. – Всем детям, рожденным в инкубаторе, присваивают имя и фамилию, начинающуюся с буквы того месяца, когда они родились. Ты Селин Сэвэр, спорим, что ты появилась в серте? - Селин судорожно глотнула. Питер был прав, у нее день рождения было в серте. – Поэтому родители никогда не дают своим детям, появившимся естественным способом имя, начинающееся с той же буквы, что и фамилия, - наставительным тоном, явно, кому-то подражая, продолжал Питер. – Это дурной тон. – И снова горький спазм, сжал горло Селин. – В твоем личном деле наверняка рядом с твоим именем указан шифр, по которому можно выяснить, на какой базе хранился биологический материал, который сдавали твои родители… - каждое слово Питера било наотмашь: биологический материал, военная база. Селин показалось, что она не человек, а какое-то искусственно созданное существо, биоробот. Было так горько, так больно! Та история любви, которую она придумала для своих родителей, не имела и не могла иметь ничего общего с действительностью – ее родители никогда не встречались и никогда не видели друг друга…
- А почему клетки моих родителей использовали лишь через триста лет? – с трудом выдавила она.
- Я слышал, как папа говорил: «Уничтожена база на спутнике Зерры. Погибло больше ста тысяч, придется вскрывать еще одно хранилище генетического материала, если так дальше пойдет, то скоро нечем будет восполнять потери», - я так понял…
- Я без тебя догадалась, - перебила его Селин. Ее грубый тон сначала удивил Питера, но потом он догадался о ее чувствах. Он страшно покраснел, поскольку, в сущности, был не злым и сострадательным… если, конечно, понимал, когда надо сострадать. Он неловко помолчал, а потом воодушевленно предложил:
- А хочешь я посмотрю были ли еще у твоих родителей дети, твои братья и сестры, если не родные, то хотя бы по отцу или по матери.
- Ничего я больше не хочу знать! – закричала Селин (о чем не переставала жалеть по сегодняшний день, поскольку она больше не смогла найти тех, у кого бы был доступ к такой информации, а искала Селин таких людей просто отчаянно), и быстро выбежала из комнаты.
С этого дня ее жизнь изменилась, вернее изменилась она, а потом уже и жизнь. Метаморфоза произошла не быстро, почти год понадобился для того, чтобы умная, милая и добрая девочка превратилась в наглую, лживую и злобную стерву. Потом она сбежала из Воспитательного Центра и две недели ее не могли найти, что было очень удивительно, ведь везде, где только возможно во всех торговых центрах, аэропортах, вокзалах, автомобильных перекрестках, на зданиях, вдоль дорог, во всех кафе, ресторанах и любых точках питания камеры днем и ночью фиксировали каждое мгновение жизни, что бурлила вокруг. Но Селин ни разу не попала ни на одну из этих камер (потом ее расспрашивали, как ей это удалось, но она только нагло улыбалась в ответ). Поймали ее случайно, она уснула (пьяная) на чьей-то клумбе и ее снова водворили в Воспитательный Центр. Однако, свобода, которую Селин вкусила в полной мере, снова позвала ее, и она снова сбежала, в этот раз ее поймали только через два года во время совершения преступления.
С Селин долго работал психолог и он-то, наконец, смог достучаться до ее сознания, объяснив несколько вещей, во-первых, она стала совершеннолетней и к ней теперь были применимы очень жесткие меры наказания, но учитывая многие факторы, тем не менее ей предлагали два варианта по которым она могла двигаться дальше. Первый - это учеба в военном училище, где готовили смертников (чего уж там скрывать), и второй путь – это установка чипа, который будет контролировать ее жизнь, не позволяя не то, что совершить что-то противоправное, а даже не позволяя ругаться, сквернословить, повышать голос и просто молчаливо злиться. Селин была умной девушкой и выбрала первый вариант.
У нее выявилась способность предвидения. Способность была редкой (как она потом догадалась, именно из-за этой способности с ней и поступили так мягко). Теперь Селин тренировала свои способности, стараясь усилить их насколько возможно. Ей приказали вести журнал, в котором она описывала малейшие проявления своего дара, даже самые незначительные. А еще ее заставляли описывать свои эмоции в этот момент. Селин догадалась, что кураторы пытаются выявить закономерность какие эмоции заставляют дар Селины работать в полную силу и потом искусственно вызывали такие эмоции проверяя правильность своих выводов. Чувствовала себя Селин во время этих экспериментов подопытным кроликом, но ни выхода, ни выбора у нее не было.
…Все эти воспоминания пронеслись в голове быстрым потоком. Селин не хотела задерживаться ни на одном из них, она хотела одного - вспомнить тот день в подвале и постараться понять, какой фильм она тогда смотрела, поскольку желание узнать, что же это за актер, приснившийся ей во сне,
