Восточный фронт - Владислав Савин

Японец выслушал и отвечает:

— Он говорит: что это не очень смело, но очень рационально.

Вот и пойми — похвалили тебя или наоборот обругали? Такой у меня случился разговор с японским лётчиком — истребителем. И заметь, за всё время японец ни разу не улыбнулся. Вообще. Наоборот, он был невероятно серьёзен.

А. С. Имя японца не помните?

И. Г. Да я его и не спросил.

А. С. А что потом было?

И. Г. Я подарил японцу пачку сигарет и пошёл к своим. Правда, он не хотел её брать, но переводчик ему что‑то сказал и тогда он взял. Больше я этого японца не видел — всех ходячих отправляли в лагеря военнопленных. Отправили и его….'

Лазарев М. П. "Тихоокеанский шторм". Изд. М., Воениздат, 1960. Глава "Морские десанты на юге Сахалина".

Второй десант, значительно более крупный, чем в Торо, высаживался также в первый день операции в порту Маока (ныне г. Холмск), могущим стать базой для развертывания переброшенных из японской метрополии войск, усиливавших сахалинскую группировку.

Гарнизон Маока включал два кадровых пехотных батальона 88–й пд, усиленные артиллерией и минометами; была оборудована полевая оборона города и порта. Имелось и ополчение — но, нас оно беспокоило намного меньше, чем неплохо подготовленные и относительно прилично вооруженные кадровые части. Сделанные летчиками фотографии не только вскрывали почти всю систему обороны, но и позволили установить местонахождение казарм японской пехоты. А главное, в порту был обнаружен легкий крейсер 'Китаками' (тип 'Кума', корабль устаревший, но способный доставить немалые неприятности десанту — 7000 т водоизмещения, по состоянию на 1945 г. переоборудован в "десантный крейсер", вместо 7 140–мм пушек нес 4 127мм, зато шесть десантных плашкоутов, мог принимать на борт батальон морской пехоты).

С учетом важности Маоки для ее захвата были выделены крупные силы — в первом эшелоне десанта шли 1–й и 2–й полки 1й дивизии морской пехоты (без 1–го батальона и одной батареи СУ-54–150, высаженных в Торо); во втором эшелоне 113–я стрелковая бригада (без одного батальона, также в Торо). Для высадки десанта были выделены старые эсминцы "Войков" и "Сталин", тридцать два пехотно — десантных корабля (БДБ и LSI), шесть больших танко — десантных LST (полное водоизмещение за 4000 т, по проекту берет 25 "шерманов" — у нас загрузка, или рота Т-54, или такое же число СУ-54–122, или дивизион 152мм или 122мм орудий с тягачами, или два взвода тяжелых танков), а также транспорта "Барнаул", "Благовещенск", "Биробиджан", на которых шел эшелон закрепления и развития успеха (основные силы 113й бригады) а также тыловое снабжение. Огневая поддержка была возложена на крейсера "Калинин", "Каганович", эсминцы "Рьяный", "Резвый", "Разящий", "Рекордный", а также шесть артиллерийских БДБ, с универсальными 128мм пушками (хоть какое‑то подобие виденных Зозулей у Сайпана американских LSM(R) — в корпусе десантной баржи, 127мм башня от эсминца, зенитки, 107мм минометы и пусковые для ракет). В охранении оставались эсминцы "Ретивый" и "Ревностный", двенадцать ленд — лизовских "больших охотников" РС (по современной классификации, малых противолодочных кораблей), четыре тральщика АМ.

План операции предусматривал нанесение мощного удара пикировщиками 2–й ВА по казармам японской пехоты, японским артиллерийским и минометным позициям; бомбардировщики — носители высокоточного оружия и пикировщики Особого авиакорпуса должны были заняться японским крейсером — а, если в Маоку придут и другие японские корабли, то и ими.

Под прикрытием артиллерийского огня и поддержке авиации, два эсминца — "новика" должны были высадить передовую группу десанта, состоявшую из двух инженерно — штурмовых рот, прямо на причалы порта. За ними — остальные подразделения морской пехоты, и третьим эшелоном, когда береговая оборона будет полностью подавлена, с транспортов разгружается 113я бригада. Затем плацдарм должен быть расширен до железнодорожных станций Томамай и Атакай, в направлении Тойохара (ныне Южно — Сахалинск). После этого, в развитие успеха, 113–я стрелковая бригада частью сил должна была наступать по побережью на Хонто (ныне — Невельск), 2–й полк морской пехоты (без 1–го батальона) должен был захватить важные железнодорожные станции Футомата (ныне Чапланово Прим. Авт.) и Осака (ныне Пятиречье), наступая через Камышовый перевал; самая важная задача была поставлена 1–му полку морской пехоты — наступать вдоль железной дороги на Отомари (ныне Корсаков), на соединение с высаживавшимся в Отомари оперативным десантом.

Вечером 2 июня десантное соединение вышло из Советской Гавани, под мощным истребительным прикрытием — мы учитывали возможность того, что японцы могут попытаться ударить первыми по нашим десантным соединениям.

В 5.00 утра 3 июня пикировщики Пе-2И 202–й бомбардировочной дивизии 4–го бомбардировочного авиакорпуса 2–й ВА нанесли удары по казармам пехоты, артиллерийскому парку, ключевым оборонительным позициям. Одновременно над портом выходили на боевой курс До-217 из полка носителей высокоточного оружия Особого авиакорпуса — легкому крейсеру 'Китаками' пришлось стать первым японским тяжелым кораблем, которому предстояло ответить за кровь наших дедов, пролитую в Порт — Артуре и Чемульпо, Желтом море и в Цусимском проливе. По отзывам летчиков, пришвартованный к причалу крейсер стал намного более легкой целью, чем маневрировавшие условные цели на Ладоге — впоследствии выяснилось, что 'Китаками' получил два прямых попадания Х-1400, и еще пять близких разрывов гидродинамическими ударами разорвали обшивку корабля. Бомбы, рассчитанные на поражение линкоров и тяжелых авианосцев вызвали на крейсере взрыв артиллерийских погребов — когда после войны ЭПРОН поднимал корабль, чтобы расчистить гавань Холмска, то обнаружили, что 'Китаками' разломился на четыре части. Страховавшим 'Дорнье' (все же высокоточное оружие тогда было не проверено в деле) пикировщикам пришлось бомбить запасные цели в городе, поскольку было понятно, что крейсеру и так конец.

В 5.30 в гавань ворвались два эсминца с передовой группой десанта. Это должно было стать их "лебединой песней" — старые "новики", постройки 1916 года, давно уже отплавали свое, что было установлено технической комиссией Штаба ТОФ, обследовавшей корабли на предмет их участия в войне, и записавшей в акте, "корпусные конструкции пришли в ветхость". Но было решено, что переход до Маоки старики еще выдержат, не утонув по пути, зато их скорость, хоть и не тридцать пять узлов как в молодости, но тридцать, как еще позволяли машины, равно как и отличная маневренность, малая осадка, и четыре 102мм пушки на прямой наводке (стояли открыто, пришлось срочно щиты из противопульной брони делать), все это ценные качества для кораблей первого броска, которых к тому же не слишком жалко, и вполне возможно разменять на успех операции. Хотя "Сталин"… вот докладывать же мне придется, если его потопят? Да и все ж очень заслуженный кораблик — прежде назывался "Самсон", и в ту самую ночь 25 октября стоял на Неве рядом с "Авророй", а в тридцать пятом перешел по Севморпути на ТОФ. Что ж, если уцелеет — буду просить, чтобы его не на иголки разделывали, а поставили на вечную стоянку во Владивостоке, заслужил!

Однако же, авиация отработала безупречно! И самой большой трудностью для эсминцев стала швартовка с ходу — разрозненный огонь растерявшихся, немногочисленных японцев был подавлен меньше чем за минуту, огнем бивших прямой наводкой корабельных орудий (а также нештатных пулеметов, установленных силами экипажа и десанта). Менее чем через двадцать минут причалы и примыкавшие к ним портовые сооружения были захвачены — и был передан сигнал, порт к приему первого эшелона десанта готов!

К чести японских солдат и офицеров из гарнизона Маоки надо заметить, что они не дрогнули в том огненном аду, который мы им устроили. Больше половины личного состава кадровых частей погибли в первые минуты войны, под бомбами наших пикировщиков, а из уцелевших многие были ранены или контужены — но они сумели организоваться, занять не до конца разрушенные позиции, и, более того, удерживать город почти два часа. Это очень много — если учесть то, что они дрались неполным батальоном, поддержанным ополченцами, против почти двух полков наших 'морских дьяволов', имеющих артиллерию, самоходки, и две роты Т-54. По ним продолжала работать наша авиация (авианаводчики были, как отработано на учениях, на КП батальонов, как и корректировщики артиллерии с кораблей) — но японцы держались, пока не были полностью перебиты.

К 8.30 утра город был взят — и наши войска начали развивать успех. Строго говоря, в течение 3–4 июня мы наступали в оперативной пустоте — гарнизон Маоки был уничтожен почти полностью, а японские части, находившиеся в глубине острова, далеко не сразу смогли занять оборону на пути наших наступавших войск.

Наступление 113–й бригады на небольшой, но хорошо оборудованный порт Хонто (первый из незамерзающих портов Сахалина) проходило без особых сложностей — дорога вдоль побережья не была прикрыта японскими частями, а сам город оборонялся ротой регулярной пехоты, ополченцами и курсантами — старшекурсниками местного кадетского училища, почти не имевшими тяжелого вооружения. Поэтому импровизированная оборона японцев на этом направлении легко была подавлена артиллеристами 113–й бригады и, с минимальными потерями с нашей стороны, прорвана пехотой. Хонто был взят 4 июня.