Пройдя много миль - Брайан Трейси

В местечке под названием Борджи-Перез, 450 милям южнее, как было отмечено на нашей карте, была водяная скважина. Если бы что-нибудь случилось с одной из наших машин, мы могли бы вернуться в Реггани или добраться до водяной скважины, или просто сесть и ждать конвоя. Ганс полностью с нами соглашался, остальные немцы не оспаривали его слов. И только один Герман был не согласен с нами.

Сейчас Герман выражал свое мнение так, будто он общался с людьми, которые ничего не смыслили в деле, в котором он был специалистом. Проведя так много времени, собирая информацию, он полностью потерял из виду то обстоятельство,-что мы все пересекали одну и ту же страну, чтобы приехать в Реггани,и в равной степени не знали, что нас ждет впереди.

Тем не менее он уверенно выражал свое мнение, указывая на то, что если обе машины поломаются, мы можем умереть еще до прибытия медленно передвигающегося конвоя. Он продолжал, говоря, что единственный путь пересечь Сахару, это двигаться с большой группой ради общей защиты. Гораздо лучше было идти медленнее, чем рисковать остаться одному. В заключении он заявил, что нашел прекрасное место для нашего лагеря, которое он с удовольствием нам покажет, если это поможет прекратить дискуссию.

Как оказалось, Герман был прав. Но так как он нам не нравился, мы отвергли его идеи, и отказались обдумать их возможную достоверность. Мы ошиблись, фокусируя свое внимание на том, «кто» был прав, вместо того, «что» было верно.

Немцы, все кроме Ганса, колебались. Джефф просто посмотрел на Германа так, будто он сказал какую-то глупость и сразу ушел. Наконец я сказал Гансу, что Джефф и я уезжаем этой ночью, с конвоем, или без него. Они должны принять свое собственное решение.

Несколько секунд, в полной тишине, Ганс смотрел мне в глаза и тут же неожиданно принял решение - повернулся к Герману и сказал ему, что мы уезжаем через пол-часа. Герман мог ехать с нами и мог остаться, это ему было решать. Затем мы все уселись и выпили кофе.

Ганс, несомненно, был лидером группы. Он не только принимал на себя полную ответственность за каждую деталь, но он еще и действовал. Он был несокрушим как скала.

Лидеры управляют людьми по примеру. Они демонстрируют храбрость, ориентацию и дальновидность. Находясь над всеми, они идут к решению принимают командование на себя.

«Когда ответственность за свою жизнь выпринимаете на себя, вам больше нет нужды спрашивать разрешения ни у людей ню у общества в целом. Когда вы просите разрешения,вы перекладываете вето власти над собственной жизнью на кого-то еще».

Джеффри Ф. Asept

Лидеры принимают на себя полную ответственность за результаты. Они принимают инициативу на себя и являются ориентированными на действия. Они не ждут, пока что-нибудь случится, они делают так, чтобы это что-нибудь случилось.

Каждый человек может стать лидером, решив действовать как лидер, независимо от ситуации. Мы никогда так не нуждались в лидерах - на каждом уровне нашего общества - как нуждаемся сегодня.

ГЛАВА 21

Пересечение

Единственной вещью, которую вы полностью контролируете, являются ваши мысли. Это то, что позволяет вам контролировать вашу собственную судьбу

ШупьДж. Ташс

Мы закончили пить кофе, когда Герман, наконец, решил ехать с нами, но он не казался довольным, огорчившись из-за того, что его совет был проигнорирован. Его «всезнающий» склад ума уже начинал раздражать меня и Джеффа, и мы были рады, что он едет в другом автомобиле. В восемь часов утра, с микроавтобусом впереди, мы выехали из Реггани и помчались в темноте в сторону Тенезраф-та - сердца Сахары.

Согласно карте, дорога бежала, практически строго на юг, вокруг пустыни, и углублялась в Мали. Первое место, где мы могли бы добыть воду, была точка под названием Борджи-Перез, на четырехсотпятидесятой мильной отметке. Путь был разбит на Пост Вейганд и Бадин Кинк - Пост Морис Кортье, находящиеся между Реггани и Борджи-Перезом. Джефф кое-что узнал об этих местах, когда он нас ждал в Алжире.

Когда Сахара подчинялась Франции, в ней был стабильный поток автомашин, направляющийся в близлежащие колонии. Иностранным Легионом было построено две путевых станции, чтобы позволить путешественникам на время прекратить свои странствия, произвести ремонтные работы, пополнить запасы топлива и воды. Перед продолжением своих странствий все путешественники были обязаны зарегистрироваться в Рег-гане и сделать вклад, эквивалентный тремстам долларам за машину. Время отправления записывалось и передавалось по радио на другой пост, фиксация времени позволяла путешественикам знать, когда транспорт перемещается из одного места в другое. Триста долларов были рассчитаны на то, чтобы покрыть затраты путешественников так, чтобы Французское правительство не несло убытков. По прибытию в Гао деньги возвращались.

Существовало несколько фактов, которые делали эти предосторожности необходимыми. Начиная с конца девятнадцатого века, когда Сахара официально стала французской территорией, в ней погибло более двух тысяч человек. Гораздо большее количество людей пропали безвести, и считались за умерших. Здешняя невероятная жара - самая лютая на земле. Легко одетый человек, упавший в обморок на ^открытом солнце в час дня, уже через двадцать минут умрет от обезвоживания. Человек без головного убора может получить солнечный удар, непоправимое повреждение мозга или даже умереть после часа на полуденной жаре. Каждый путешественник должен иметь с собой пять галлонов воды на день. Пересечение Сахары следует подразумевать серьезным делом.

Когда Франция оставила свои колонии в Африке, новое Алжирское правительство покинуло свои посты в пустыне и сняло все запреты на путешествия. Мы официально считались покинувшими Алжир в Адраре, и теперь были предоставлены сами себе.

Мы пересекали пустыню на свой страх и риск, и никто здесь не станет нас искать, если мы никогда не вернемся. Будучи уверенными в своих автомобилях, мы не боялись того, что нас ждало. Но между тем, как и солдатам перед боем, нам, несомненно, было о чем подумать.

Ясная цель, тяжелый переход

Нашей целью на первую ночь была заброшенная путевая станция Пост Морис Кортье, который был в двух третях всего расстояния от нас, или в трехстах милях. Если бы мы смогли добраться туда до рассвета, у нас было бы укрытие, и на следующую ночь нам осталось бы всего 150 миль до колодца в Борджи-Перез. Самая трудная часть путешествия была бы тогда позади.