Дождь не вечен - Ханна Флейм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«стр.5
13 июля ночь
Новый сюжетный поворот! Карлсон в деле! Все спят, а я на крыше. Последний хвостик белых ночей! Как я сюда лезла… Чувствую себя или как раз Карлсоном или женщиной-кошкой. Женщиной-покалеченной-кошкой.
Но какое счастье — я курю! Сидя на крыше ночью правда, но курю…надеюсь, он не заметит пропажи 1…нет 2…нет 5 сигарет…Сам виноват, я бы спросила, если бы пришел за ними.
Хрен знает, как я спускаться отсюда буду, нога болит адски».»
Решительно перевернула страницу.
«стр.6
14 июля вечер
Мне крышка. Вчера уже под утро, меня обнаружили на крыше санитарки. Может и хорошо, что нашли, я уже начала замерзать. Сама я так и не спустилась, что и требовалось ожидать. Как я вообще додумалась лезть на крышу с костылем? Сила дурной привычки!
Зато как было кайфово, свежо, опять же весело.
Весело, потому что часа в три, когда у меня начали стучать зубы, внизу я углядела знакомую фигуру. Тот, из очереди. Я свистнула. Не думала, что услышит, а он сразу заметил меня.
Хотел ко мне по пожарной лестнице лезть, но у него и правда какой-то сложный перелом плечевого сустава или кости… не помню точно, плеча в общем. С одной работающей рукой по пожарке не залезть. Но он искренне пытался помочь и забросить мне свою скомканную в шар толстовку. Капец, он сильный! Почти добросил. Рукав размотался, и она повисла на карнизе, на техническом этаже, буквально метр от меня. Но там дотянуться тоже было без шансов, я попробовала, но упора ногам нет, чуть не свалилась. Хотя, он улюлюкал снизу и подбадривал, кричал, что поймает, если упаду. Ага, конечно, поймает, залезть нет, а поймать больной рукой с почти четвертого этажа, это полюбому.
Так собственно нас санитарки и нашли. Одна его пинками погнала куда-то в корпус …»
Катя глазами перешла к следующей странице, непронумерованной как предыдущие. Странно, но почерк неуловимо изменился, да и чернила ручки были иными.
«…надо забыть. Не могу…
хочу к тебе хочу к тебе хочу
к тебе хочу к тебе хочу к тебе
хочу к тебе хочу к тебе хочу к
тебе хочу к тебе хочу к тебе»
Несколько строк и всего несколько слов, снова и снова. На последнем, написанном где-то посредине страницы «тебе», букву «е» слегка размыло, подсказывая, что нечто капнуло на страницу, когда она писала это. Катя, торопясь, перевернула лист, неожиданно натыкаясь на белую оборотную сторону обложки.
«Как так? Почему? А где остальное?», снова вернулась на страницу назад и снова обратно Катя, «Вчера ведь точно было больше листов. Точно не один, я только начала читать, я помню, как перелистывала, тут было больше десятка страниц…». Она внимательнее осмотрела разворот шестой страницы, жалея, что тетрадь на спирали и невозможно понять, действительно ли они исчезли или ей вчера померещилось. Послышалась возня из коридора, но Катя не шелохнулась, все так же сидя на углу кровати и сканируя глазами обложку, так предательски окончившегося дневника, породившего в ее голове больше вопросов, чем ответов.
Любу можно было угадать по звонкому топоту и прорезавшему тишину звучному:
— Ой, не спишь, хорошо, а я раньше! — голос приближался, но Катя сидела спиной, лишь по звуку определяя, что та стоит уже за ее плечом, — Я забыла предупредить, расписание-то у моих электричек по субботам другое. Так что тут или в 12 или только к двум уже…
Люба нагнулась, заглядывая Кате за плечо.
— А что ты мокрая и голая сидишь? Что рассматриваешь? Фотки достала и память тренируешь?
Катя помотала отрицательно головой, поднимая на Любу взгляд и откладывая тетрадь в сторону.
— Люб, вот скажи, а это нормально, что мне каждую ночь снятся эротические сны? — она чуть замялась, — даже не эротические, а порнографические.
Люба улыбнулась:
— Ну что, прям очень откровенные сны?
— Ага, я утром отдышаться аж не могу.
— А муж твой шикарный куда смотрит?
— В смысле? — переспросила Катя.
— Ну как, так-то ты очень долго пролежала без движения. Организм, видимо, требует наверстать упущенное, гормоны надо проверить, но вообще это скорее близко к норме, чем наоборот. Но я не совсем поняла, почему Алексей твой не помогает тебе наверстать. Или вы с ним… — Люба многозначительно поставила рядом указательные пальцы обеих рук, а потом развела, демонстрируя что-то вроде слова «разбежались» или «в ссоре», как показалось Кате.
— Ну как, нет, у нас все хорошо вроде бы, но тут другое.
— Какое другое? — Присаживаясь рядом, спросила Люба.
— Да я не знаю, как объяснить! — воскликнула слегка раздраженно Катерина.
— Ну, по-простому, нормально говори как есть и все. Я вроде бы не тупее паровоза, или зачем тебе еще подруга и врач в одном лице, Кать? — она доверительно уставилась на девушку в ожидании. Катя выдохнула, снова набрала в грудь воздуха и на одном дыхании начала тараторить.
— Люб, меня это просто убивает. Каждую ночь, как вернулась сюда, представляешь? Я только засыпаю, и начинается, и просыпаюсь вся взмыленная. Но только Леша тут вообще не при чем, он старается меня не трогать, осторожничает, боится, что навредит. Мы вчера вроде с ним вечер бурно провели. Ну как, я бурно, а он не знаю. Я просто звездой валялась тут, а он старался. Было приятно, конечно, но..
— Ну, ты кончила же вчера? Говори уже как есть, не нужны твои эпитеты красивые, я так сути не понимаю — перебила ее Люба, поторапливая, и кажется, скорее решившая посплетничать, нежели дать медицинское заключение Катиного странного состояния.
— Да, кончила, — почти себе под нос еле-слышно пробубнила Катя, — он пошел в душ, а я срубилась сразу. И снова сон. Понимаешь? Я и так получила свой оргазм, но во сне все повторилось, это же не нормально, да?
— Два раза за ночь оргазм получить? Нормально, а чего нет-то? Леша молодец все же, зря я, не только красивый, но и умелый! Радуйся, что ты паникуешь?
— Люб, так мне не Леша сниться. — Люба еще пристальнее уставилась на Катю, — Один и тот же парень снится. Я утром, как будто даже руки его все еще чувствую на коже ну и еще кое-что чувствую, что я как кошка в марте.
— Погоди, а что за парень? Бред Питт? А сон одинаковый?
— Джордж Клуни! —
