Механикум - Грэм Макнилл

Под общий крик, скрежет разрываемого металла и треск искрящих проводов вагон подпрыгнул. Далия только успела приподняться на четвереньки, как вдруг вагон оторвался от рамы и мир вокруг нее внезапно перевернулся. Вагон рухнул на дно тоннеля, и от удара взорвались все оконные стекла. На людей обрушился град сверкающих осколков.

У Далии перехватило дыхание, и она ощутила, что на глаза стекает кровь. Она не могла пошевелиться, придавленная чем-то тяжелым, и только сморгнула кровавые слезы. Стрельба не стихала, и, хотя она не могла определить, насколько приблизилась машина, стробоскопические вспышки, казалось, мелькали прямо за их вагоном.

Далия попыталась освободиться от предмета, прижавшего ее… к потолку? Где теперь верх и где низ? И криков больше не слышно, неужели машина Каба убила всех?

Поперек ее туловища лежало тело мужчины или, по крайней мере, его половина. Далия невольно вскрикнула, изо всех сил оттолкнув его. Металл под ней — потолок, теперь она была совершенно в этом уверена — стал теплым и липким от крови, весь коридор был завален грудами человеческих останков, металлический запах крови бил в ноздри, и Далия не могла припомнить более отталкивающей вони.

От страха, от вида множества мертвых тел, от мысли, что их удивительное путешествие так быстро подошло к кровавому концу, ее стошнило. Несмотря на слабость и запах смерти, Далия решила разыскать в этом хаосе своих друзей.

Ро-Мю 31, с обломком искореженного металла в плече, лежал дальше по коридору. Его биометрические показатели неустойчиво мигали, но протектор был жив.

Зуше лежал в груде тел, его лицо сплошь покрывала пленка крови, но его собственной или чужой, Далия определить не смогла. Какстон оказался совсем рядом, его придавила сорвавшаяся металлическая дверь, глаза его были открыты, а с окровавленных губ срывался тихий жалобный стон.

Северину придавил сорвавшийся со стены автомат по выдаче пищи, и одна рука у нее вывернулась под неестественным углом. Она лежала с закрытыми глазами, но страдальческое выражение лица и частое неглубокое дыхание подсказали Далии, что подруга жива.

В вагоне повисла тишина, никто уже не толкался и не пытался выбраться, и единственным источником света оказались чудом уцелевшие светящиеся сферы, горевшие вполсилы.

После ужасной какофонии разрушения и смерти тишина не только не успокаивала Далию, а, наоборот, пугала.

Она стала пробираться к Ро-Мю 31, но протектор, заметив ее усилия, покачал головой и приложил палец к почерневшей ротовой щели своего шлема.

Сначала Далия ничего не поняла.

А потом она услышала.

На фоне треска и звона падавших осколков она ощутила передающуюся по полу вибрацию тяжелой машины, крушившей тела и обломки маглева своими гусеницами. Далия, потянувшись, выглянула через разбитое окно в хрупкую темноту тоннеля и едва удержалась от крика, увидев шарообразный силуэт разумной машины, приближающейся к тому месту, где лежал их вагон.

Она почувствовала холодящий кровь гнет ее мысли, отыскивающей среди обломков признаки жизни, и услышала стук автозагрузчика, пополнявшего заряды орудий.

С каждым ударом сердца она приближалась к их вагону, и через несколько мгновений ауспики засекут их присутствие.

И тогда машина убьет их.

Принцепс Кавалерио закончил обработку информации, поступающей в его резервуар со скоростью шесть тысяч пакетов данных в секунду. После нашествия скрапкода марсианские информационные сети постепенно возвращались к нормальному режиму работы; благодаря усилиям скрабберов и магосов-пробанди на всей Красной планете наконец-то наладилась связь и восстановились информационные потоки.

Свежие донесения, петиции и мольбы о помощи из ближайших и отдаленных кузниц поступали к Аскрийской горе по воксу, через ноосферу и по оптоволоконным линиям. Все это не сулило Механикум ничего хорошего.

Кавалерио позволил своим мыслям свободно плавать в царстве жидкой информации, текущей вокруг него и через него. Увидев над собой лицо Агаты, он из режима обзора переключился на реальность. Его ассистентка прочла биометрические данные на информационном планшете, прикрепленном сбоку к стенке резервуара, удовлетворенно кивнула и незаметно удалилась.

Кавалерио огляделся, оценивая окружающую обстановку через мультисвязь. Его резервуар был водружен на почетное место в Палате Первых — на постаменте перед величественной фигурой «Деус Темпестус», первой божественной машины Легио.

Рядом с ним, ожидая приказа приступать к военным действиям, стоял принцепс Шарак. Хотя Шарак, согласно правилам, стал исполняющим обязанности старшего принцепса, он понимал, что приказ о выступлении должен исходить от Повелителя Бурь, и не возражал против этого. Позади Шарака собрались его братья по легиону, и каждый с нетерпением ожидал решения Кавалерио.

Принцепс Сузак, хмурый охотник, командующий «Владыкой войны» по имени «Фарсида Гастатус», бесстрастно смотрел прямо перед собой, тогда как принцепс Мордант с «Разбойника» «Аркадия Фортис» напряженно замер, словно сделавший стойку боевой пес.

Командиры «Гончих» — Базек с «Вульпус Рекс», Касим с «Раптории» и Ламн с «Аструс Люкс» — ходили взад и вперед, как волки в клетке, и их устрашающая мощь порадовала Кавалерио.

— Повелитель Бурь, — обратился к нему Шарак, — принцепсы собрались согласно твоему приказанию.

— Спасибо, Кел, — сказал Кавалерио, а затем включил усиление аугмиттеров, чтобы обратиться ко всем принцепсам Легио Темпестус. — Я понимаю, что все вы ждете от меня приказа приступить к военным действиям, но, прежде чем я озвучу свое решение, мы должны понять, какими будут последствия. Я много размышлял над этим, поскольку один неверный шаг может привести к непредсказуемым бедствиям.

— В кузницах Марса разгораются пожары раскола, и междоусобная жестокость захлестнула наш домашний мир с яростью эпидемии. До сих пор проявление жестокости наблюдалось только в среде механикумов. Ни один из Легио Титаникус еще не предпринимал враждебных действий, но все мы понимаем, что это лишь вопрос времени.

Он видел в их взглядах нетерпеливое желание вступить в бой и, гордясь их отвагой, был опечален готовностью принцепсов сражаться против своих собратьев.

— Прежде чем вы кинетесь к своим машинам, джентльмены, позвольте прояснить один момент. Если начнется война внутри Легио Титаникус, пути назад уже не будет. Пламя гражданской войны угаснет только после полного уничтожения одной из сторон. Я всегда старался удерживать Легио в стороне от вероломных хитростей политиканства. Я уверен, что Легио Титаникус должен придерживаться истинных воинских идеалов, оставаясь верным одному лишь Империуму, а не служить инструментом воли политиков. Но сегодня Марс переживает самый мрачный кризис в своей долгой и славной истории, и настоящие воины не могут оставаться в стороне — они должны действовать. Они должны решительно встать на пути агрессии и защитить своих союзников.

Кавалерио помолчал, давая возможность братьям по оружию осознать услышанное.

— Мысль о том, что Легио будут сражаться друг против друга, вызывает во мне сильнейшее негодование, но я был бы глупцом, если бы верил, что такой момент не настанет.

— Он уже настал, — вставил принцепс Мордант. — Мортис рвется в бой.

— Верно, — согласился Кавалерио. — Откровенно провокационное нарушение границ Аскрийской горы было не чем иным, как попыткой развязать сражение, которое нам не выиграть.

Возмущенный хор возражений он успокоил резкой тирадой бинарного кода:

— <Ваша смелость и вера друг в друга меня восхищает, но в том бою мы бы все погибли>.

— Что же ты предлагаешь, Повелитель Бурь?! — воскликнул принцепс Сузак. — Неужели мы наступим на горло собственной гордости и будем наблюдать, как Марс разрывается на части? Мы же гаранты стабильности, так используй нашу силу!

— Нет, Влад, мы не наступим на горло своей гордости, — ответил Кавалерио. — Легио Темпестус примет в бой ради защиты идеалов, на которых стоит наш мир. Наша ярость падет на врагов Марса, и мы все вместе огнем и кровью очистим от них Красную планету.

— Ты собираешься идти с нами? — удивился принцепс Касим. — Но как? Техножрецы сказали, что не в состоянии восстановить «Викторикс Магна».

— Это мне известно, Зафир, и все же я пойду с вами, — заявил Кавалерио. — Я буду сражаться с вами плечом к плечу и пойду в свой последний бой так, как давно мечтал — с первой божественной машиной нашего Легио. Я стану единым целым с «Деус Темпестус»!

Принцепс Шарак выступил вперед:

— Итак, слово сказано?

— Слово сказано, — подтвердил Кавалерио. — Темпестус вступает в войну.

Страшная машина замедлила ход. Далия слышала гортанное ворчание ее силовых узлов и шипение гидравлики, чувствовала шипящий жар ее электрического поля. До нее доносился запах дыма, висящий в воздухе после стрельбы, а во рту остался привкус озона от плазменных разрядов.