Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова

— Давайте я на «Скорую» позвоню, они к нам моментально приедут, и укольчик сделают или чего там еще надо, — и он схватился за телефон. — Сейчас я их…

— Не надо! — крикнула Мелисса. — Все нормально!

— Точно?

— Да, говорю вам! А то они меня сейчас в больницу отправят, а я не могу в больницу, я домой хочу!

— Да отвезем мы вас домой!

— Меня муж отвезет!

— А который из них муж?

— Мой муж Василий Артемьев, — сказала Мелисса. — Тот самый, который бил другого, когда вы приехали.

— Это не мы, — быстро отказался старший лейтенант Крюков. Нужно, чтобы она запомнила, что задержали их не менты, а гаишники. — Это ГАИ приехало!

— Очень хорошо, — устало согласилась Мелисса. — Пусть ГАИ. Можно мне позвонить?

— Да! — спохватился Боря. — Конечно! Звоните! А зачем ваш муж бил того?

— Затем, что он меня… похитил.

Лейтенант Боря посмотрел на нее с недоверием. Вон какая высоченная, здоровая тетенька, как ее можно похитить, если она не в бессознательном состоянии?

— Он ударил меня по голове в подъезде, — объяснила Мелисса и прикрыла глаза. — Не слишком сильно, но я упала. Он надел на меня наручники и потащил в свою машину.

— И вы пошли?

— Да.

— Сопротивлялись?

— Да.

— Кричали?

— Нет.

— Почему?

Ответ на этот вопрос прозвучал так глупо, что Боря Крюков уставился на нее с недоумением, явно сомневаясь в том, что она окончательно пришла в себя.

— Я не кричала, потому что мне казалось, что это неправда.

— Что неправда?

— Что он собирается меня… увезти.

— Как неправда? — беспомощно переспросил Крюков. — Он ударил вас по голове, надел на вас наручники, тащил по лестнице из подъезда. А вы не кричали, потому что думали, будто он… так шутит, что ли?

— Что-то в этом роде, — мрачно призналась Мелисса. — Можно мне позвонить?

Руки горели невыносимо, пальцы набухли и не сгибались. Зато руки теперь сгибались в локтях, и Мелисса смогла их рассмотреть. Зрелище было не слишком оптимистическое. Вот интересно, а пальцы не отвалятся?..

— Как вы думаете, они не отвалятся?

— Пальцы-то? Не-ет. На моей памяти ни у кого не отвалились.

— Вы меня утешаете.

Он подвинул к ней телефон, но она не могла набрать номер, и тогда набрал сам старший лейтенант под ее диктовку, и он же держал трубку возле ее уха, пока Лера кричала в телефон, что Мелисса совсем лишилась остатков разума.

Держал он трубку как-то так, что ей приходилось все время изгибать шею, чтобы в ухо попадал Лерин голос, маневрировать и ерзать на стуле. Лейтенант же думал, что она ерзает, потому что ей надо в туалет, и придумывал, как бы предложить ей это половчее! Знаменитость все-таки, кто ее знает!..

— Тебя в конце концов в милицию забрали, так я и знала! — кричала Лера, — Почему ты мне не позвонила, как договаривались?! Как ты себя ведешь!? А где Васька, куда он смотрит?!

— Он тоже в милиции. Лер, ты не кричи, у нас все в порядке.

— Как?! И его тоже забрали?!

— Да.

Лера Любанова помолчала.

— А что вы сделали? Ограбили продуктовую палатку?

Мелисса улыбнулась.

— Ну… почти. Ты можешь приехать?

— Конечно! — вскричала Любанова, которой очень хотелось спасти Мелиссу Синеокову. — Конечно, могу! Говори, куда.

— Лер, им нужно рассказать про то, что меня уже один раз похищали, и это второй…

— Господи Иисусе, — сказала Любанова, — какой второй?! Ты хочешь сказать… тебя опять… это он, да? Тот самый тип?

— Тот самый, — сказала Мелисса, и губы у нее стали кривиться. Она не могла ни говорить, ни вспоминать. — Я думала, что это Садовников меня заказал, скотина, то есть это Васька так думал, ну, и я тоже, а оказалось, что…

— Что?! Милка, не реви! Не реви, кому говорю! Кто там рядом с тобой, дай ему немедленно трубку!

Старший лейтенант, который с какого-то момента перестал думать о том, как спровадить знаменитость в сортир, и стал прислушиваться к разговору, навост рил уши. Мелисса отстранилась от трубки, для чего пришлось совсем уж неудобно выгнуть шею, задрала голову и посмотрела вверх, на старшего лейтенанта. Потом приложилась обратно.

— Не дам, — сказала она решительно. — Ты сейчас станешь пугать его свободой слова, защитой норм демократии и первой поправкой к конституции США!

— А как же? Конечно, стану. И кто тебя похитил? Ты видела его, да? Видела?

— Его Васька поймал, — сказала Мелисса и улыбнулась с необыкновенной гордостью. — Ты представляешь, он его все-таки поймал! Если бы не Васька… он бы меня убил.

— Не реви! — предупредила Любанова. — Ты только не реви, пожалуйста.

— Лерка, — прошептала Мелисса. Слезы уже лились, попадали на губы и стекали по шее. — Лерка, как я испугалась! Он стукнул меня по голове, приволок в машину и повез. Я лежала и думала, что все, конец, понимаешь?

— Девушка, вы не плачьте, — вдруг сказал старший лейтенант.

— А Васька меня… спа-ас! — Тут она заревела в голос, и лейтенант отнял трубку от ее уха, послушал немного, отведя на безопасное расстояние от себя, потому что Любанова очень громко кричала, продиктовал адрес и кисло сказал напоследок:

— Приезжайте.

После чего старательно вытер Мелиссе лицо своим носовым платком, от которого сильно пахло дешевым одеколоном, и сказал задумчиво:

— Боевая у вас подруга. А она кто? Дуня Смирнова?

— Лера Любанова, — икая, сказала Мелисса. Слезы все лились, и она утерла их рукавом. — Она главный редактор газеты «Власть и Деньги».

— Та-ак, — с угрозой в голосе протянул старший лейтенант, после чего куда-то выбежал и вернулся не один, а, должно быть, с начальством.

За подкреплением бегал, поняла Мелисса. Решил, что один со мной не справится.

Начальство вошло и пристальным милицейским взором оценило обстановку. Мелисса потерлась носом о плечо, вытерла сопли. Следом за начальством какая-то женщина в серой форме внесла два стакана с подстаканниками. В стаканах был крепкий, почти черный чай, и оба стакана она поставила перед Мелиссой.

— Подполковник Гулько, — представился начальник, вытащил из-за стола стул, крепко на него уселся и пристроил руку на коленку. — Попейте чаю и расскажите нам, что произошло. Только не волнуйтесь и по порядку.

Вряд ли Мелисса удержала бы стакан, поэтому наклонилась и отхлебнула так, прямо из стоящего на столе. Чай был очень горячий и сладкий, и от него как-то сразу полегчало.

— Я писательница, — сообщила Мелисса и отхлебнула еще. По подбородку потекло, и она опять утерлась рукавом. Думать о том, как она выглядит со стороны, у нее не было сил. — Я пишу романы.

— Мы знаем. Видели, слышали. Читали.

— Спасибо вам большое, — как по сигналу полковой трубы, затянула заученную песню Мелисса. — У меня руки отойдут, и я подпишу вам книжку, если у вас есть, конечно, а если нет, то у Васьки из багажника нужно достать, он всегда с собой возит. Васька — это мой муж, Василий Артемьев.

— Понятно.

— В Петербурге две недели назад меня увезли на машине куда-то за город, и я оттуда едва выбралась. А сегодня вот… опять.

— Вот про Петербург поподробней, — попросил подполковник. — Боря, сядь, что ты маячишь! Кто, когда и зачем вас увез. Все, от начала до конца.

И Мелисса рассказала от начала и до конца, иногда останавливаясь, чтобы поплакать немного. Подполковник ее не торопил. К концу повествования она допивала второй стакан, наклоняя его к себе двумя руками. Кое-что попадало на белую майку, которую она очень любила, но Мелисса не обращала на это внимания.

Подполковник время от времени вставлял:

— Так. Понятно. Ясно.

И Мелисса гордилась собой, что рассказывает так, что у него не возникает никаких дополнительных вопросов. В конце концов, она же пишет именно детективы!

— Но тогда я не успела его разглядеть. А на глаза он мне ни разу не показался!

— Так.

— А сегодня я его видела. Я видела, как он шел, как в подъезд зашел, но я его не узнала. Я узнала только после того, как упала, и он… Он поднял меня, и я увидела его лицо…

— Так. И что?

— Я ездила к мужу на завод, — ей все время хотелось называть Ваську мужем, как будто в этом было все дело, как будто это слово как-то прикрывало и защищало ее, — мне нужно было с ним поговорить. Я приехала, а он уже уехал домой.

— А вы не могли ему позвонить, чтобы узнать, на работе он или уже уехал?

— У него не отвечал телефон. Я звонила и никак не могла дозвониться. Понимаете, если бы его не было дома, никто бы меня не нашел. Никогда! Это просто… чудо, что он оказался дома и увидел, как меня… сажают в машину.

— А зачем он вышел?..

Мелисса не знала, зачем.

— Говорит, что стал беспокоиться, — вставил позабытый всеми старший лейтенант Крюков. — Говорит, что долго ждал, решил ехать искать, вышел и увидел.

— Однако интуиция у вашего мужа, — уважительно сказал подполковник. — Ну, дальше?

Мелисса вдруг заволновалась. Она посмотрела сначала на одного, потом на другого и спросила очень быстро: