Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Интересное сочетание, мистер Кет, — протянул «коп», ненадолго оторвавшись от монитора. — На вас две характеристики за прошедший месяц. От администрации гетто «Налвэн» — очень, очень хорошая. И из вашего гетто, «Вайтрока», — полная противоположность. Может, вам подумать о переводе в другое гетто, а?
Гедимин, от неожиданности забывший даже о синтезирующей установке, растерянно мигнул.
— Ну, как хотите, — пробормотал человек, не дождавшись ответа. — А между тем администрация требует, чтобы вам закрыли нерабочий выезд. Серьёзных причин для этого я не вижу, но… видимо, так всем будет спокойнее. Хорошо вам отпраздновать в своём кругу…
Ренгер сдерживался до самой стоянки. Гедимин, ещё в кабинете выкинувший из головы всю «мартышечью» болтовню, удивлённо на него косился, но Ренгер молчал — и только у машины фыркнул в респиратор и несколько секунд сотрясался от беззвучного смеха, облокотившись о фургон.
— Закрыть выезд… — повторил он, отсмеявшись. — Интересно, как они уговорили Дигона это подписать? Представляю, что там было…
Гедимин пожал плечами.
— Я не видел подписей. Может, решили втроём, без него. Гварза, небось, придумал. Никогда не понимал, что у него в голове…
Ренгер снова фыркнул в респиратор.
— Хотел бы я слышать, что Дигон сказал на эту идею!.. Ну, так или иначе — на февраль ты свободен от… мартышечьих традиций. Доволен?
«Полное восстановление топлива за две недели,» — думал Гедимин, снова проваливаясь в приятное тепло. «Вот это скорость синтеза, я понимаю. Наткнуться бы мне на эту пульсацию тогда, до войны…»
— Некогда мне бегать к мартышкам, — сказал он вслух. — Пусть Дигон наберёт себе филков. Их у нас много. У нас работать некому.
16 февраля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Мать моя колба,» — Гедимин досадливо сощурился и поднёс «щупы» анализатора ближе к стержню. Металл заметно посветлел, и в полумраке лабораторной установки был хорошо виден зеленоватый ореол вокруг него.
«Оставил, называется, на ночь поработать…» — он снова взглянул на экран прибора и покачал головой. Символы, обозначающие ипрон, никуда не делись — и цифры процентного состава тоже. «Какой-то ипроновый всплеск. За последние часы откуда-то насыпалось… уходил — точно не было.»
Он осторожно снял стержень с установки, осмотрел со всех сторон. Признаков газового распухания по-прежнему не было — гелий, не успев образоваться, растворился среди тяжёлых ядер ирренция и ничтожного остатка урана. Заготовка — если бы Гедимин нашёл ещё две-три такие же для набора критической массы — немедленно вступила бы в цепную реакцию и «горела» не хуже стандартных твэлов, — в этом сармат был уверен, можно было и не проверять. Вот только эта примесь ипрона…
«Сейчас его мало,» — Гедимин перечитал цифры на экране сканера и задумчиво сощурился. «С одного такого „обновляющего“ цикла — мало. Но он никуда не денется. Не „выгорит“ в реакторе. Через двадцать лет будет ещё один цикл, и снова накопится ипрон. Столько же… или больше, сейчас не проверишь. Но допустим, что столько же. Тогда…»
Стержень уже был завёрнут в защитное поле; можно было безбоязненно сунуть его в карман скафандра и вырвать из ежедневника ещё один лист. «А когда-то считал такое в уме,» — промелькнула неприятная мысль, но сармат отогнал её и закончил расчёты. «Если это не ошибка и не случайность… если каждый „обновляющий“ прогон даёт такой процент ипрона… Тогда через двадцать таких прогонов твэлы придётся вынимать и „чистить“. С таким запасом ипрона реакция уже не пойдёт. Чем ты её ни подогревай.»
Он отключил датчики и теперь просматривал ночные показания, пытаясь найти причину «ипронового всплеска». «Надо было сканер оставить. По одной дозиметрии ничего не поймёшь. Должна быть вспышка альфа-излучения, но если все альфа-частицы оставались внутри… Может, этот ипрон — как раз и есть тот гелий? Надо же было частицы куда-то девать…»
Гедимин досадливо хмыкнул и отключил прибор окончательно. «Бред. Надо ещё один образец. Может, в этот раз „поймаю“ начало всплеска. Ипрона в реакторах и так достаточно. Лишний там не нужен.»
На сегодня с опытами было покончено. Рассовав по карманам фрагменты облучателя, Гедимин выбрался из туннеля. У штаба никого не было, но изнутри доносились голоса — последний, кто вошёл, неплотно закрыл дверь.
— Я, вообще-то, состою в совете, — Кенен Гварза говорил негромко, но в его голосе слышалась плохо сдерживаемая ярость. — И я, один из совета, стою здесь и выпрашиваю ключи от какой-то подземной дыры. Это так и должно быть? А, Скегги?
— Вот и я о том же — это явно не от здоровой головы, — отозвался Скегги. Аккуратно приоткрыв дверь на пару сантиметров, Гедимин увидел его — командир стоял, сложив руки на груди, и недобро щурился на вставшего перед ним Гварзу. Ликвидаторы, затихшие по углам, смотрели во все глаза — ремонтник за своими опытами явно пропустил что-то интересное.
— Ключ один, и он у Кета, — донеслось из-за стола Ренгера. — Если он закрылся, на то есть причина. И нормальный сармат не захочет получить этой причиной по шлему.
Гедимин невольно усмехнулся. «Гварза не выдержал и пришёл? Надо успокоить его,» — ремонтнику на секунду стало неловко. «Ведь я не отказался бы от помощи. Тем более — Гварза был там, в Городе Каналов, всё видел сам и мог бы кое-что разъяснить…»
— А, вот и он, — облегчённо вздохнул Скегги, встретившись взглядом с Гедимином. — Без ключа обошлось.
Ренгер, отвернувшись от стола с разложенными по нему костями — недособранной трёхпалой рукой когтистой «рапториды» — настороженно наблюдал за сарматами и едва заметно морщился. Гедимин сделал успокаивающий жест и остановился перед Гварзой, набирающим воздуха в грудь.
— В этот раз — сработало, — сказал он, сдвигая пластины брони над карманом. — Смотри.
Он успел достать ирренциевый стержень раньше, чем сообразил, сколько вокруг
