Синтез (СИ) - "Токацин"

— Гедими-ин! Энцелад, приём! Приём, как слышно?

— Да отстань ты от него! Лучше скажи, что за дрянь ты притащил на берег, — Линкен схватил Кенена за плечо и дёрнул к себе. Учётчик поморщился.

— Настойки на травах и фруктах, Лиск. Мог бы хоть раз попробовать, а потом уже открывать рот. Гедими-ин! Ты будешь пробовать?

— Давай, — отозвался ремонтник, нехотя закрывая ежедневник и убирая в карман. Северный берег Атабаски в выходной день был не лучшим местом для спокойной работы.

— Это жжёнка с кленовым сиропом. А это — коричная, — Кенен встряхнул два прозрачных контейнера с лёгкой мутью на дне; на крышке одного из них была наклейка с кленовым листом, на втором — изображение небольшой кучки мелких предметов, похожих на тугие свёртки. — А это — ежевичная. Не глотай всё сразу, попробуй распознать вкус!

— Да нет у тебя вкусовых рецепторов! — Линкен хлопнул ладонью по бедру. — Хватит строить из себя макаку. Иди морочь голову бабуинам с бластерами!

Кенен поморщился.

— Где их найти?! Людей тут почти не осталось. Не на Периметр же за ними ехать! Придурок твой Маркус Хойд, чтоб ему на Седне застрять…

Гедимин внимательно посмотрел на учётчика и мигнул.

— Скучаешь по людям?

Ураниум-Сити обезлюдел как-то незаметно для ремонтника — видимо, тот был слишком занят синтезом ирренция. Он смутно помнил, что вчера на аэродроме была охрана в экзоскелетах, и «Шерман» патрулировал площадь у форта, а у заводского корпуса «СФАЛТ» стояла пара «джунгов» под присмотром охранника; сегодня по аэродрому бродили патрульные в серо-пятнистой пехотной броне, двери форта были закрыты наглухо, и над крыльцом висел одинокий дрон, а над проходной «СФАЛТ» двое филков вешали табличку «Внимание! Лазер!». «Джунги» куда-то делись, вместо одинокого охранника в «Маршалле» у ворот стояли четверо сарматов-патрульных с символом «СФАЛТ» на броне. Гедимин посмотрел на насосную станцию — там на крыльце тоже стоял сармат, а над крышей висели патрульные дроны.

— Мартышку к мартышкам тянет, — фыркнул Линкен. — Атомщик, пей лучше воду!

Гедимин вскрывал уже третий из контейнеров Кенена и на недовольный возглас только пожал плечами. Учётчик с подручными постарался — всё, что он добавлял «для вкуса», так или иначе чувствовалось. Наверное, концентрация действующих веществ была слишком высокой для человека, и люди это пить не смогли бы, — но рецепторы Гедимина только-только расшевелились, и он вникал в новые ощущения.

— Что бы ты понимал, Лиск, — вздохнул Кенен. — Мартышки… Вот кому тут, на урановом руднике, я теперь продам ящик виски?! И — что важнее — у кого я его куплю?!

Линкен ухмыльнулся без малейшего сочувствия. Гедимин отложил пустые контейнеры — ему кое-что вспомнилось.

— Уедут все люди? И торговцы тоже? Магазинов больше не будет?

— Верно, — Иджес ошарашенно посмотрел на него. — Верно! Грегори уедет и закроет лавку. Потом куска жести не достанешь…

— Вот и пошёл бы за новым комбинезоном! — укоризненно посмотрел на него Кенен. — Прямо как Джед — всё в обносках и в обносках…

Иджес молча показал ему кулак.

— Ядро Юпитера! Да где этот Айзек со своим эхолотом?! — Линкен резко развернулся и окинул аэродром сердитым взглядом. — Мы сегодня начнём или нет?! Атомщик, ты на станции его не видел?

Гедимин пожал плечами.

— Эхолот есть запасной, у Торквата. Не терпится — ищите другого судью.

— А ты судить не хочешь? — оживился Иджес. — Против никто не будет.

— Не хочу, — коротко ответил ремонтник и жестами показал, что отойдёт, но скоро вернётся. Сарматы расступились, выпуская его на платформу.

На площади у форта было пустынно — население Ураниума распределилось между берегом озера и атомной станцией, на заброшенное здание никому не хотелось смотреть. Подойдя к окну, Гедимин заметил внутри какие-то тени и услышал приглушённые голоса и — изредка — скрежет. «Интересно, подо что приспособят здание,» — подумал он. «Как-нибудь проверю.»

Магазин Грегори был открыт, несколько сарматов рассматривали товары, один — незнакомый филк — выбирал что-то из коробки с мелким крепежом, ещё один примерял сапоги ярко-красного цвета.

— Эй, теск! Опять за железом? — усмехнулся навстречу Гедимину торговец. — Что на этот раз?

Гедимин качнул головой.

— Ты остаёшься в Ураниуме? Многие люди улетают.

— И я не задержусь, — ответил Грегори. — Доработаю до Рождества — и на юг. Неплохо тут у вас, но закон есть закон — сдам дела какому-нибудь теску — и домой. Ваш Маккензи сюда перебраться не хочет?

— Навряд ли ему доверят, — сказал Гедимин. — Значит, магазин останется здесь?

— А это уже ваши будут решать. Моё дело — передать им дела, — проворчал торговец. — Странные всё-таки у вас командиры, ей-богу!

…В барак Гедимин возвращался с полными карманами крепежа, проволоки и фольги и думал, что до Рождества у Грегори ещё не раз скупят весь товар. В вестибюле сармата ждал чем-то встревоженный Хольгер.

— Интересная новость из Солнечной Системы, — хмуро сказал он, протягивая Гедимину смарт. — Подумал — тебе надо знать.

«Исчезновение энцеладского барка» — гласил заголовок статьи. Гедимин мигнул.

— Транспортный барк, гружёный генераторным плутонием? Семнадцать тонн? — сармат пересчитал массу в циклы реактора, а потом — в готовые РИТЭГи, и сглотнул слюну. — Хороший груз.

— Да, только до Энцелада не долетел, — кивнул Хольгер. — Сваливают всё на пояс астероидов. Насмотрелись мартышечьей фантастики! Там ещё надо постараться, чтобы столкнуться хотя бы с песчинкой. Надеюсь, на Сатурне никто не замёрзнет, пока готовят новый транспортник.

«Энцеладская база осталась без топлива,» — Гедимин недовольно сощурился. «И заводы на Титане, и колонии Амальтеи… Семнадцати тонн хватило бы всем. Интересно, где этот барк…»

Очередная ирренциевая установка была разобрана полностью; управляющие механизмы лежали на верхнем ярусе в контейнере с меей, ирренциевые и плутониевые цилиндры, разрезанные на пронумерованные полосы, Гедимин перенёс в «чистую» лабораторию и поочерёдно отправлял в дробилку. Работа шла второй час — все полосы отличались друг от друга, и каждая приносила новые данные.

— Очень любопытно, — сказал Хольгер, дождавшись очередной передышки — пока Гедимин загружал кусок плутония в дробилку, химик мог спокойно за ним наблюдать. — В трёхгранном реакторе выработка выше, а выгорание идёт медленнее. Ты заметил участок обратного синтеза на стыке четырёх стержней?

Гедимин кивнул.

— В большом реакторе будет много стыков, — хмуро сказал он. — Надо уменьшить массу ирренция. Слишком сильное излучение. Хорошо, пока без цепной реакции.

— Кажется, её легче вызвать, чем мы думали, — сказал Хольгер, настороженно глядя на полосу ирренциевой окиси, исчезающую в дробилке. — Уменьшить? Ещё раз?

— Два грамма на килограмм, — кивнул сармат. — Семь стержней.

Хольгер уважительно хмыкнул.

— Практически реактор… Стержни не могут стоять слишком близко?

— Для омикрон-лучей это не расстояние, — отозвался Гедимин. — Если бы их растащить на сотню метров…

Хольгер жестом попросил его остановиться и взял в руки анализатор.

— Так, хорошо… — пробормотал он, когда прибор пискнул. — А это наиболее удалённая область. Минус полпроцента выработки. Да, очевидно, четырёхгранник себя не оправдал…

Из-под защитного поля сарматы выбрались перед самым обедом — Гедимин даже не успел поработать с моделью системы охлаждения. Он вынул её части из-под верстака и начал соединять их, когда из грузовой шахты выбрался робот-уборщик с контейнерами Би-плазмы на «спине».

— Иджес, иди к нам! — крикнул в шахту Хольгер.

— Ещё чего, — донеслось с верхнего яруса. — Хватит того, что тут лежат штуковины Гедимина!

— Не ходи туда, где они лежат, — сказал, недовольно щурясь, Гедимин.