Обретенное счастье - Мэри Патни

Он обдумывал этот вопрос во время долгой дороги по тесным лондонским улицам. Так ничего и не решив, он вышел из кеба. Он вернется в Ашбертон-Хаус пешком.

Особняк герцога оказался просторным, содержался в отличном порядке, и будет замечательно, если он понравится Алекс. Гэвин выглянул в окно и увидел дом деда, стоящий напротив.

Наверное, старый упрямец каждый божий день смотрит на конную статую в центре площади. Интересно, вспоминает ли он военного моряка, своего сына, от которого отрекся; внука, которого никогда не видел, невестку, которую презирал? Или давно выбросил их из головы как недостойных внимания?

Приняв решение, Гэвин запер дверь герцогского дома и направился через площадь к дому своего деда. Сиборн-Хаус был монументальным, основательным, от его фасада за версту веяло деньгами и властью. Поднимаясь по ступенькам, он сказал себе, что глупо являться без предупреждения. Его деда может не быть в Лондоне, а если он в городе, то мог отправиться в клуб отдохнуть от назойливых гостей. И вообще дед мог умереть. Хотя год назад, когда Гэвин в последний раз получил о нем известие, он был еще вполне здоров. Даже если по невероятной случайности он дома, то может не захотеть принять незваного гостя.

Тем не менее Гэвин резко постучал в дверь молотком в форме дельфина. Не прошло и минуты, как в дверях выросла фигура дворецкого – неотъемлемая часть любого приличного лондонского дома. Слуга оглядел Гэвина с головы до ног и решил, что.он похож на джентльмена и его можно впустить в дом.

– Мое почтение, сэр. Желаете оставить визитную карточку? – осведомился дворецкий.

Гэвин быстро окинул взглядом просторный холл. Он был меньше, чем в Ашбертон-Хаусе, но тоже впечатлял. Он протянул визитку:

– Я хотел бы увидеть лорда Сиборна.

Дворецкий взглянул на имя, потом перевел взгляд на лицо Гэвина и проводил его в гостиную.

– Я сейчас узнаю, принимает ли его светлость.

Ожидание казалось бесконечным. Гэвин беспокойно ходил по комнате, не в состоянии усидеть на месте. Хотя он долгие годы мечтал об этом визите, но толком не знал, чего ждал от него, кроме восстановления доброго имени отца. Разве его могут принять в клан Эллиотов? Да он и не стремился к этому.

– Вы Гэвин Эллиот?

Гэвин обернулся, услышав холодный голос, и был разочарован, увидев человека намного моложе себя.

– Да, – ответил он с заметным американским акцентом. – Как я понимаю, Сиборн отказывается меня видеть?

– Наоборот. – Манеры молодого мужчины вобрали в себя всю надменность его класса, но холодный взгляд был внимателен. – Я Филипп Эллиот, седьмой граф Сиборн. Мой дядя скончался прошлой зимой.

Удар был сокрушительным. Гэвин пришел слишком поздно.

– Мои соболезнования… – Он вглядывался в собеседника, пораженный их фамильным сходством. – Полагаю, вы мой кузен?

Сиборн нахмурился:

– Что вы хотите этим сказать? Если вы незаконнорожденный Эллиот, то я не желаю иметь с вами дела.

– Я такой же законнорожденный, как и вы. – Гэвин по давил гнев. – Мои родители сочетались законным браком в церкви моего другого деда – викария. Но старый упрямец, скончавшийся зимой, отказался признать этот брак и ввести в семью жену моего отца. Едва оказавшись в Лондоне, я поспешил сюда, но вижу, что напрасно…

Сиборн побелел как полотно.

– Кто ваш отец?

– Джеймс Эллиот. Он женился на Энн Фрейзер из Абердина. – В голосе Гэвина зазвучала гордость: – Джеймс Эллиот, капитан королевского флота, герой Трафальгарской битвы. После того как семья отреклась от него, он уехал в Америку и стал там процветающим бизнесменом. Не волнуйтесь. Я не стремлюсь поддерживать наше знакомство, я просто хотел встретиться с шестым графом, чтобы сказать ему, что он старый осел, но, как выяснилось, слишком долго откладывал нашу встречу.

Гэвин уже собрался уходить, но Сиборн остановил его:

– У вас есть документы, подтверждающие ваше имя?

– Конечно. Свидетельство о рождении и брачный контракт родителей. – Гэвин удивился реакции молодого человека. – Хотя, думаю, моя физиономия – самое лучшее доказательство. В чем дело? Мне ничего от вас не нужно.

Поморщившись, словно рот его наполнился горечью, Филипп отчеканил:

– Если вы тот, за кого себя выдаете, то вы седьмой граф Сиборн.

Глава 23

Гэвин открыл от изумления рот.

– Я – граф? Это абсурд! Титул передается по старшинству, а мой отец был младшим сыном.

– Не младшим, а вторым… – Филипп внимательно смотрел на него. – Самый младший – мой отец Альберт. Самым старшим был Джон, но он и мой отец скончались раньше деда.

Что ж, подумал Гэвин, в таком случае гнев кузена вполне объясним – в эту минуту он может потерять все, что имеет. Но если это так, для чего Филиппу понадобилось открывать Гэвину правду?

Наверное, потому, что тайное когда-нибудь станет явным, и этот молодой человек сознает, что рискованно сбрасывать со счетов старшего кузена, если тот решит обосноваться в Лондоне. Гэвин даже восхитился желанием двоюродного брата выяснить все до конца.

– Не нужно смотреть на меня так, словно собираетесь меня убить, – усмехнулся Гэвин. – Меня не интересует ни титул, ни, как я понимаю, сопутствующее ему состояние. Но как вы могли не знать о моем существовании? Мой отец время от времени связывался с адвокатом семейства Эллиот. Я родился задолго до нашего отъезда в Америку. Так или иначе, но когда-нибудь вам стало бы известно, кто из нас законный наследник.

– Говорили, что вы и ваши родители утонули. Или это известие было ложным, или вы самозванец.

Понятно, что, имея в руках огромное наследство, его обладатель не горел желанием проверять достоверность сообщений о смерти Гэвина.

– Я не самозванец, но, как я уже сказал, вам не следует беспокоиться. Считайте, что я сюда не приходил.

Филипп брезгливо поморщился.

– И вы всю жизнь будете висеть у меня над головой как дамоклов меч? Смогу ли я спать спокойно, зная, что вы в любую минуту можете предъявить права на титул и наследство? Вопрос следует решить раз и навсегда. Где вы остановились?

– В Ашбертон-Хаусе на Гросвенор-сквер.

– Мой адвокат свяжется с вами, – подвел итог разговору Филипп Эллиот. – А теперь уходите. Вам нечего делать в этом доме, пока вы не докажете, что вы законный наследник.

Потрясенный свалившимся на него известием, Гэвин медленно брел по Беркли-сквер. Он мог ожидать чего угодно от этого визита, но, видит Бог, не титула и наследства.

Путешествие по модным магазинам в окружении толпы родственников было увлекательным, но ужасно утомительным. Возвратившись в Ашбертон-Хаус, Алекс валилась с ног от усталости. А неутомимая Кейти взлетела по лестнице в классную комнату вместе с двумя другими девочками, которых Алекс называла кузинами, хотя Энн приходилась Кейти тетушкой, а Мария – сводной сестрой. Пытаясь разобраться в запутанных родственных связях, Алекс незаметно уснула.