Мадина - Доухан Балаева

      - Но что он сделал? Что он те такое сказал? - Да ниче такого. . не сказ. и не сделал, - прерывисто вздохнув, Мад. с обреченностью в голосе договорила: - Просто уехал- и все. . - Хм. . Уехал! Так он и раньше уезжал- ты же не плакала? ! Еще приедет. - Да насовсем уех. Понимаешь? На- сов- сем! - трагическим тоном выгов. Мад. - Вот те раз. . И ты ему ниче не сказала? - А зачем? У него ведь все наперед решено. . Да и унизительно б это было, тем более что он даже не заикнулся. . - Унизи- ительно б было! - с чув. передразнила Нат. - А плакать по нем- по такому недотепе- не ун? - И вовсе я не плачу. Мад. усилием воли взяла ся в руки. Однако в голосе ее по- прежнему звучали слезы: - Просто, знаешь, у мя такое предчувствие, что. . мы с ним больше никогда не вст, что больше не увижу его. . - Не каркай, ворона, а то накаркаешь тут! - с нарочитой груб. оборвала ее Нат. - Э- эх, жаль, мне не удалось с ним пог. - И хор, что не уд. Да и что бы ты ему сказала? Мад. расслабленно прислонилась к стене, заложив руки за спину. - Нашла бы что сказать, не сомневайся. Прежде всего дала бы понять. . да прямо в глаза бы ему сказала, что он- олух царя небесного! - гневно выпалила Нат. Ее горячность вызвала у Мад. груст. улыбку: - Брось, Ната. . Ты прямо как ребенок. Пошли лучше домой. Наутро встала невыспавшаяся, чув. во всем теле разбитость, вялость.

      Реакция Иб. была неожиданной для него самого. Оказавшись у цели, он поймал ся на том, что не испытывает особой радости. Ехать раб- ть в далекую неведомую Африку, знакомую лишь по книгам да телепередачам, - конечно же, весьма и весьма заманчиво, и ему трудно было отказаться. Но огорчал целый ряд обстоятельств. Во- 1- ых, известная неопределенность отношений с Мад, боязнь потерять ее. Сознание такого риска беспокоило больше всего. Во 2- ых, он до того сжился с коллективом, так привык к заводу, к своим реб, что необходимость расставаться со всем этим вызывала искреннее сожаление. В- 3- х, мучили угрызения совести, оттого что вновь ост. мать одну, и на сей раз- надолго. Она конеч, не причитала, не обв. ни в чем- ведь теперь не его вина в том, что жен. так и не состоялась. А огорчать сына протестом против поездки не хотела, потому как знала о его давнишней мечте и не желала быть помехой в ее осущест. Однако в выражении родного, заметно осунувшегося лица мат. Иб. находил молчаливый укор себе. Мать он как мог утешил обещанием скоро вер. В отношении Мад. тоже принял возможные меры, и прежде всего заручился обещанием Хамзата заняться сват- ом, как только пройдет необходимый срок и старики сочтут возможным приступить к делу, не боясь людского осуждения: как- никак, говорить об этом пока еще было не совсем удобно, поскольку не прошло и 3 дней как справили сороковую ночь по дяде.

      Простившись с Мад, он отправился к Беслану. Когда неизбежные разг. с Абукаром, Фатимой и Лидой были закончены, были выслушаны все по- мужски сдержанные напутствия дяди и друзья смогли уединиться, Иб. начал: - Уез. я надолго, сам знаешь. На тя, как на лучшего друга, возлагаю обязанность оберегать ее. Ты близкий род- к- тебе это не составит большого труда. Надеюсь, понимаешь, о чем говорю? Если вдруг там кто- то начнет сети плести- немедленно дай знать моим братьям. . хотя, твой отец получше их сможет предотвратить это. И ты вот что: в любом случае сразу же напиши мне. - Чего ты так беспокоишься? Думаешь, сами не сообразим что делать? Как ты за нее боишься, однако! Уж коли так- не ехал бы вовсе, - посмеивался Бес. Но Иб. не разделял его веселья. Он сосредоточенно помолчал, оставаясь серьезным, озабоченным. - Честно говоря, мелькает у мя и такая мысль. Не думай- не из- за нее только. Временами такое находит, что рад бы махнуть на все рукой и отказаться. Да только неудобно теперь отступаться, - вздохнул, и, скорее желая убедить в этом самого ся, жестко прибавил: - Не по- муж. это- менять решение. Глядя на него, Бес. тоже оставил прежний шутливый тон, посерьезнел. - Что касается Мад- можешь не сомневаться, Иб. В этом отношении все в лучшем виде сделаем. А ей никто кроме тя и не нужен. - Она сама те об этом сказала? - Ты же знаешь: я ничуть не верю тому, что говорят жен- ны. Я верю лишь тому, что сам вижу, поскольку давно убедился: они всегда думают одно, а гов. совсем другое. А ты разве не понял, не разгадал ее еще? Только круглый дурак может не видеть. . - Тоже мне жен. психолог выискался. - А что? Между прочим- твоя школа, - лукаво подмигнул Бес.

      - За нее- то я спокоен. Она дев. надежная, легкомыслием не страдает. Уловив в голосе Иб. горделивые нотки, Бес. не сдержал откровенной улыб. и не скрыл зависти: - Найти бы мне такую, о кот. мог бы так сказать. . А я к ним по- прежнему отношусь, - вновь перешел на игривый тон. - Помнишь, как мы с тобой, бывало. . а? А ведь ты похлеще мя шустрил. . Эх, жаль, потерял я луч. друга. Да разве я мог знать, что тот мой необдуманный поступок будет иметь столь роковые последствия. . - Брось паясничать! - Иб. порывисто встал, заходил по ком. - С тобой просто невозможно гов. серьезно. - А поч. ты вскочил? Не бойся, я не собираюсь расск. Мад. об ошибках твоей молодости, - не унимался Бес. видя подавленное наст. друга и стараясь таким путем отвлечь его. Однако, поняв, что его попытки только раздражают Иб. в самом деле посерьезнел. - О каком это необдуманном пост. ты гов? Что- то не понял. - Да помнишь, как- то вечером мы подглядывали за дев- ми? Я- то балда, тогда и не понял ниче, хотя по твоему виду можно было догадаться, что "зацепило! ". А ведь эт у тя еще тогда началось. Иб, конечно, помнил тот вечер, никогда не забывал ту "цыганочку". И Бес. понял эт по улыбке, блуждающей на его губах. - Ну, что приумолк? Разве я не прав? - Ошибаешься, друг. Как ты можешь знать обо мне то, чего и сам не знаю точно?

      Иб. не кривил душой, ибо и в самом деле затруднялся даже себе отв. на эт воп. Ему теперь казалось, что "началось"у него задолго до того памятного вечера. В день отъезда Иб. заехал на завод проститься с реб- ми, а уходя заглянул к Денису М. Домой решил идти пешком и неторопливым шагом вышел с территории завода, окидывая все на своем пути прощ. взг. В ушах все еще звучал голос Д. М, его напутствие. Сколько раз, бывало, особенно в первое время работы на заводе, выведенный из равновесия вопиющей несправедливостью или же загнанный в тупик какой- либо производственной неувязкой, не предусмотренной никакой теорией, Иб. шел в кабинет Д. М. и чуть ли не прямо с порога начинал выкладывать наболевшее, сильно горячась, а потому не оч. вразумительно. Поняв суть дела, Д. М. обычно предлагал ему помолчать и начинал говорить сам. И тогда Иб. оставалось лишь говорить короткое "да"или "нет", как в том юмористическом интервью, в кот. корреспондент сам говорит за интервьюируемого, не давая ему и слова произнести. Только Д. М. вовсе не был похож на того коррес. задавшегося целью продемонстрировать свое собственное умение и красноречие и любой ценой добиться того, чтобы интервью "получилось". Он просто со своей точки зрения разъяснял сущность ситуации, приведшей к нему Иб.

      Исподволь, ненавязчиво наводил его на мысль, как прав. поступить, чтобы спокойно, с достоинством выйти из затруднения. А если находил нужным свое вмешательство, то всегда был готов к нему. Но до этого доходило оч. редко, потому как чаще всего выяснялось, что в немалой степени повинны собственные темперамент и нетерпимость Иб. От Д. М. он в таких случаях уходил сравнительно умиротворенный, словно только что его ум и сердце приняли "освежающий душ", и слегка досадовал на себя за то, что сам не сообразил, не дошел до истины, оказавшейся такой простой.

      "Да- а, теперь некому будет проводить у меня "мозговую ревизию", помочь подбить душевный и умственный баланс. . А может, и там найдется свой такой Д. М? . . Собственно, мне уже пора обходиться без наставника- как- никак, почти четверть века за плечами. . "- мысленно рассуждал он, неторопливо шагая по городу. Несмотря на ярко светившее солнце, день стоял довольно морозный.

      Но Иб. совсем не замечал холода. Шел в распахнутом пальто, сдвинув шапку на затылок, и поглядывал по сторонам внимательным взг, словно задавшись целью запечатлеть в своей памяти все, что видит. Короткие каникулы после зим. сессии были позади, и Мад. вновь втянулась в обычный ритм занятий. К ее радости, Ал. больше не появлялся, и, решив, что удалось избавиться от его преслед. Мад. совсем успок. Она бы и вовсе забыла о его существовании, если бы не "Волги"бел. цвета, кот. все еще остерегалась по привычке. Но вот однажды, возвращаясь вечером с практических занятий вместе с Нат, Мад. увидела эт ненавистную маш. у ворот своего дома. - Глянь, он опять к вам приехал. Ну смотри, Мад, хоть на этот раз пошли его. . подальше! Сердце Мад. тревожно колотилось, когда вход. в дом. Но они с Нат. ошиблись: Ал. здесь не было. Это оказались сваты, старики из тайпа Ал, и привез их его млад. брат.

      По торжественно- озабоченному лицу и глубокомысленным взг. мат. Мад. безошибочно определила ее откровенную благосклонность к гостям. Отец вместе со сват. сидел в ее ком. На кухне хлопотала мать, то и дело поторапливая помогавшую ей Азу. Мус. тоже был здесь. Мад. некот. время с непроницаемым лицом сидела в углу, не реагируя на необыкновенно ласк. приг. матери пресесть к столу. Аза, и особенно Мус, притихшие, смот. на нее как- то по- особому внимательно и вместе с тем испытующе. Все эти незначительные на первый взгляд признаки показались Мад. зловещими- сваты ведь к ней и раньше приез, однако мать никогда еще ся так не вела. - Ты хотя бы разденься. Поч. сидишь в пальто? - забот. сказ. Там, пододвигая на край стола, поближе к доч тарелку с курятиной и приправу. - Поешь, пока горячее. - Не хочу. . - Мад. встала и, глядя мат. в глаза, с непреклонной решимостью прог: - Знайте: я не выйду за него, даже если весь этот мир перевернется! Я скорее повешусь! . . Так и передай воти. - Она порывисто направ. в смежную ком. и уже в дверях, обернувшись, добавила зловещим шепотом: - Потом не говорите, что я не предупреждала и что вы ниче не знали. . Лицо Там. вытянулось, но Мад. не стала выслушивать ее, захлоп. за собой дверь, прошла в ком. Мус. и, скинув пальто, повалилась на кровать.