Иуды в погонах - Олег Смыслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К концу 1970 года сложилась ситуация, из которой стало понятно, что ЦРУ, передавая через него некоторые данные, пыталось определить — верим ли мы ему или ведём свою игру. Если мы полностью доверяли Ларку, то должны были проводить по его информации оперативные мероприятия, которые ЦРУ с помощью ФБР в любом случае зафиксировало бы. Такую цель, вполне очевидно, преследовало и его сообщение о конспиративной квартире в Вашингтоне: американцы осознавали, что мы попытаемся через него поставить там технику подслушивания, если, конечно, доверяем ему. Мы “пошли им навстречу”, продолжая начавшуюся игру до конца.
До моего отъезда оставалось закончить мероприятие по “установке” подслушивающей техники на этой квартире… В июне 1971 года на флагмане нашего пассажирского флота, теплоходе “Александр Пушкин” я с семьёй отбыл го Монреаля домой. Больше с Парком я не встречался».
6
«До конца 1975 года события с Ларком внешне развивались по намеченному КГБ плану, — продолжает свой рассказ А.А. Соколов. — Советская разведка не могла предположить, что уже в июне 1971 года ЦРУ получило достоверные данные о том, что Ларк раскрыт нами как двойной агент и запланирована операция по его захвату и выводу в Советский Союз. Но, как выяснилось значительно позже, ЦРУ решило не прерывать операции по выводу и использовать её в своих далеко идущих целях. Хотя в некоторых американских печатных изданиях о Ларке говорится, что первые два три года после моего отъезда в СССР ЦРУ и ФБР стали терять надежду на то, что советская разведка продолжит с ним работу. Но это не так. Дело Ларка продолжалось.
После того как Калугина назначили в марте 1973 года начальником Службы внешней контрразведки ПТУ, он заинтересовался делом Ларка и руководил всеми операциями по нему вплоть до 1975 года. О деле знал ограниченный круг работников, и оно считалось весьма засекреченным.
В середине 1975 года под руководством Калугина началась проработка операции по захвату Ларка в Вене, которая намечалась на 20 декабря. В этот приезд планировалось провести с ним три встречи под предлогом обучения работе на новом радиопередатчике, передачи условий связи, а на последней встрече — личное “знакомство” с нелегалом. Исходили из того, что он прибудет в сопровождении сотрудников ЦРУ, которые будут обеспечивать его безопасность, каким-то образом контролируя встречи. Предполагалось, что на последней встрече Ларку предложат поехать на машине в другой район Вены для знакомства с нелегалом и проведут его физический захват с применением хлороформа. После усыпления в этой же машине доставят в условленное место на границе с Чехословакией и передадут оперативной группе ПТУ, специально направленной для этой цели из Москвы. Под видом нелегала выступит сотрудник Центра».
Кроме того, весной 1971 года на встречу с Ларком в Монреале Центром был направлен помощник начальника Службы внешней контрразведки ПГУ Б. Копейко, заместителем которого более года был Калугин. При этом делом Ларка он не занимался. Но в начале 1971 года за несколько месяцев до отъезда из США Соколова по дипломатической почте в резидентуру пришло личное письмо от Калугина: «…Я узнал, что “твой” оказался сволочью. Согласен с твоими выводами. Не дрейфь. Помнишь, как работал я?»
А в середине июня 1971 года А.А. Соколову пришлось ещё раз узнать о Ларке от Калугина, неожиданно встретившегося ему на причале в Хельсинки. Они вкратце обменялись один на один мнениями о перспективах вывода Ларка. Калугину правилась идея с нелегалом, и он пояснил, что руководство разведки весьма заинтересовано в успехе операции.
Как сообщает А.А. Соколов, «во время обсуждения различных вариантов использования усыпляющих препаратов Калугин настаивал на применении более сильного, чем хлороформ, средства. Несмотря на то что медицинские работники, с которыми обсуждался этот вопрос, считали хлороформ вполне достаточным, все-таки решили, что при необходимости можно будет использовать и более эффективное средство.
Общее руководство операцией осуществлял из Праги заместитель начальника разведки контр-адмирал Михаил Усатов. Он также координировал все действия с чехословацкими органами госбезопасности и венской резидентурой КГБ. Калугин обеспечивал приём Ларка на границе с Чехословакией и доставку его в Москву. В его группе находилась врач-терапевт медицинского отделения ПГУ Татьяна…»
Во время прибытия Ларка на третью встречу с «нелегалом» ему было предложено сесть в машину, на заднем сиденье которой находился мужчина крупной комплекции. Этот незнакомец; незаметно вынул салфетку с хлороформом и неожиданно набросил на лицо Ларка. Тот какое-то мгновение пытался оказать сопротивление, но постепенно затих, потеряв сознание. А машина тем временем направилась к австро-венгерской границе.
А.А. Соколов: «Группа Калугина, с нетерпением ожидавшая появления машины с Ларком, наконец вдалеке увидела свет приближавшихся фар. По непонятным причинам машина остановилась примерно в трехстах метрах от чехословацкой границы, отчётливо послышалась русская речь.
Когда Калугин и другие подошли к машине, то увидели, что она застряла на обочине дороги. Калугину доложили, что захват Ларка прошёл удачно. Тот пришёл в сознание, вёл себя спокойно, постоянно повторял: “Зачем вы всё это делаете?“ Настроение у него было подавленное, но физическое состояние вполне нормальное, помощь врача не требовалась. Вес занялись обсуждением вариантов, как скорее вытолкнуть машину на дорогу и на привлечение внимания посторонних. Стали искать вблизи что-либо схожее с бревном с тем, чтобы, используя его как рычаг, освободить машину. Минут через десять Калугин, делая вид, что хочет проверил» поведение Ларка, подошел к машине, достал свое более сильное, чем хлороформ, спецсредство, открыл заднюю дверцу и набросил салфетку на лицо спокойно сидевшего Ларка. Тот сразу потерял сознание. Калугин столкнул его с сиденья на железный пол машины и ушел. Позднее он объяснил работникам и затем в Центре, что, заметив, как Ларк якобы пытался выбраться из машины, решил его снова усыпить, применив свое спецсредство.
Прошло полчаса, прежде чем стало понятно, что машину не вытащить ещё какое-то время. Нужно было торопиться. Решили переправить Ларка на чехословацкую сторону. Все подошли к машине и стали его вытаскивать. Он находился без сознания, тяжело и с хрипом дышал, еле слышно стонал. Носилок не было, пришлось нести его на руках. Но это оказалось не просто. Ларк весил свыше ста килограммов. Тогда кто-то вынул из багажника случайно оказавшийся там кусок брезента, Ларка положили на него и волоком потащили к границе. Примерно на половине пути остановились и решили подогнать легковую машину с чехословацкой стороны. С трудом затащили в нее Ларка, всё ещё находившегося без сознания, и положили на железный пол.
В машину набилось шесть человек, в том числе и доктор Татьяна. В дороге она несколько раз предлагала остановиться и осмотреть Ларка и при необходимости ввести лекарство. В том числе снимающее действие хлороформа, но когда Калугин разрешил это сделать, было уже поздно. Остановились только примерно через час и увидели, что Ларк мёртв.
Такой поворот дела не предвещал ничего хорошего для большинства присутствующих: у них был приказ доставить Ларка в Москву живым и невредимым. Доктор стала массировать ему грудь, сделала укол, по совету Калугина разжали челюсти и пытались, как последнее средство, влить коньяк. Но все попытки реанимировать Ларка оказались тщетными. Пришлось везти труп в Прагу…
Согласно медицинскому заключению, Ларк скончался от сердечной недостаточности, наступившей вследствие передозировки наркотического средства. При вскрытии обнаружили, что у Артамонова был ещё и рак печени в довольно запущенной стадии, так что жить ему оставалось, по оценке врачей, максимум полгода…
Передозировка наркотика произошла из-за сильнодействующего средства, примененного Калугиным без каких-либо оснований. Как говорили очевидцы, после выхода из-под наркоза Ларк был не в силах совершить хоть какие-либо действия для побега. Калугин при вторичном усыплении, как можно предположить, преследовал цель убрать Ларка. Тот был нужен ему мёртвым…»
7
В своих воспоминаниях О. Калугин достаточно подробно рассказал свою версию гибели Ларка. Однако он преднамеренно исказил суть происшедшего…
«Приманка сработала. В декабре 1975 года “Ларк” прибыл в Австрию с женой якобы в отпуск для катания на горных лыжах. В течение двух дней его знакомили с основными приёмами работы на радиопередатчике, на третий — обещали встречу с нелегалом. Когда он вышел на обусловленное место в машине, ему набросили на лицо маску с хлороформом, сделали усыпляющий укол для гарантии и повезли в сторону чехословацкой границы. Там его перетащили на свою территорию, но обнаружили, что он, не выдержав стресса, скончался от острой сердечной недостаточности. Смерть констатировал словацкий врач, которого мы пригласили через пограничников, а позже в Москве, когда труп был доставлен на спецсамолёте КГБ, начальник 4-го Главного управления Минздрава СССР Е. Чазов подтвердил первоначальный диагноз. При вскрытии оказалось, что у “Ларка” развивался рак почки и жить ему оставалось недолго. Похоронили его под латышской фамилией на одном из московских кладбищ», — пишет Олег Данилович.
