Сабрина - Барбара Делински

Как бы то ни было, теперь я впервые, в жизни стану сама, без указки с чьей-либо стороны, отвечать на все вопросы, которые ставит передо мной жизнь. Должно быть, это процесс непростой, но наверняка очень интересный.

Я уже начала работу. Хочешь, чтобы я посылала тебе материал, который мне удалось собрать по частям, или желаешь получить его целиком? Надеюсь, что на новом месте тебе лучше, чем в Парксвилле».

Выронив ручку, она прижала руки к губам и погрузилась в воспоминания. Она словно воочию увидела стройную, широкоплечую фигуру Дерека, его темные волосы и серые глаза. Видение было настолько реальным, что ей захотелось протянуть руку и до него, дотронуться. Она вернулась к письму, чтобы отогнать наваждение.

«Ты вовсе не обязан мне отвечать, но если все-таки надумаешь, Дэвид знает, как со мной связаться. В ожидании встречи буду о тебе думать. Я буду думать о тебе часто — все время.

С любовью, Сабрина».

Дерек читал и перечитывал письмо Сабрины. Сидя на полу, прислонившись спиной к бетонной стене, он, прикрыв веки, обдумывал отдельные фразы из ее послания, а потом снова открывал глаза и заново перечитывал написанные рукой Сабрины строчки.

Он просил Дэвида передать Сабрине, чтобы она ему не писала. Но это произошло по той только причине, что он говаривал с Дэвидом на рассвете, был в ярости и все ему было не так. Правду сказать, ему было от чего прийти в ярость. Его подняли с койки среди ночи и, никак не объяснив происходящее, вывезли из Парксвилла в закрытом фургоне. Везли его больше трех часов — как потом выясниось, до Бостона, — после чего усадили в полицейский катер и переправили на остров Пайн. Только после этого ему сообщили, что его жизни угрожает опасность.

Дерек знал об угрозе и от кого она исходила. Несколько месяцев назад его угрожал убить один из заключенных, с которым у него состоялась небольшая стычка. Это дело не выплыло бы наружу, если б об этой ссоре не узнал от одного из своих осведомителей надзиратель. Надо признать, высказанная в пылу ссоры угроза не содержала в себе ничего особенно зловещего, и, если бы не Дэвид Коттрел, надзиратель об этой истории наверняка бы забыл. Адвокат Дерека, однако, поднял вокруг этого дела шум и стал требовать от администрации решительных действий по обеспечению охраны Дерека. Администрации тюрьмы меньше всего хотелось брать на себя ответственность, и было решено сплавить Дерека подальше от Парксвилла.

Выяснилось, что на обстановке секретности, в которой проходил перевод заключенного, настоял комиссар из Департамента по исполнению наказаний. По словам Дэвида, этот чиновник считал, что Дереку в тюрьме не место, и стремился к тому, чтобы репортер как можно скорей и без всяких происшествий вышел на волю. Поскольку сократить срок заключения он не имел права, ему ничего не оставалось, как предложить Дэвиду перевести своего подзащитного в тюрьму на острове Пайн, которая считалась одной из самых спокойных и безопасных в Америке.

Поднявшись с пола, Дерек уселся за стол и еще раз перечитал письмо Сабрины.

Писать он не любил. Да что там «не любил» — ненавидел. Но написать Сабрине он был просто обязан. Хотя бы для того, чтобы получить от нее ответное письмо.

Так же как и Сабрина, он никак не мог нащупать нужный тон, извел уже несколько страниц из казенного блокнота.

Дерек закрыл глаза и представил себе, что Сабрина сидит с ним рядом и держит его за руку. Перед его мысленным взором предстало ее милое, чуточку усталое лицо, ясные, чистые глаза и едва заметная улыбка, притаившаяся в уголках рта. А еще он чувствовал исходивший от нее запах жасмина.

Дерек решил писать так, как если бы он с ней говорил.

«Дорогая Сабрина! Я терпеть не могу писать И делаю только потому, что я одинок, не имею возможности тебя видеть, и это меня убивает. Я скучаю по тебе, здешняя тюрьма куда лучше и комфортабельнее Парксвилла. А самое лучшее здесь то, что охранники настроены весьма демократично. Начальство позволило мне бегать с одним из охранников. После пробежки я чувствую себя отлично и на короткое время забываю, что бегать приходится не по стадиону, а вокруг тюрьмы».

Дерек вырвал страницу из блокнота и принялся просматривать написанное. В шестом классе учитель ему говорил, что почерк у него, как у врача. В то время это ему даже льстило; лишь много позже он узнал, как неразборчиво пишут врачи, и теперь думал, что Сабрине придется основательно потрудиться, чтобы расшифровать его писанину. Решив писать поразборчивей, он взял новый лист бумаги и начал покрывать его неровными строчками.

«На мой взгляд, продав свои апартаменты, ты поступила правильно. И нисколько с этим не поторопилась. Стала раздумывать и прикидывать, как и что, упустила бы выгодного покупателя. Мне нравится твоя идея купить домик в Вермонте. Немного пожить в тихом местечке после тюрьмы — что может быть лучше?

Теперь о том деле, которое я тебе поручил. Пересылать сюда отчет не стоит. Как ты понимаешь, здесь не банк и индивидуальных сейфов для клиентов не имеется. Короче говоря, рисковать я не хочу. Ты тоже свою деятельность не афишируй и постарайся сохранить ее в тайне. Конечно, если пересылать твои записи через Дэвида, это может обеспечить конфиденциальность, но лишь до определенной степени. Продолжай делать записи, когда я выйду из тюрьмы, пригодится любая информация об этом человеке. Я, конечно, и сам кое-что собрал, но этого явно недостаточно.

Как дела у Ники? Я часто о нем думаю. И о тебе тоже. Между прочим, ты меня околдовала — ты знаешь это? Прошу, не забывай обо мне, пиши».

Дерек снова перечитал письмо Сабрины: хотел убедиться, что ответил на все ее вопросы. После этого он сосредоточил внимание на концовке.

— «С любовью, Сабрина», — прочитал он вслух, и усмехнулся. Стандартная концовка, ничего особенного. Можно сказать, фигура речи. Впрочем, две недели назад он видел ее глаза и знал, что они не лгут.

Взяв со стола ручку, он написал: «Я тебя тоже очень люблю. Дерек».

«Дорогой Дерек, — написала Сабрина в тот день, когда получила его письмо. — Ты даже не представляешь, как мне было приятно получить от тебя весточку. Я окончательно успокоилась лишь после того, как прочитала твое пйсьмо. Очень рада тому, что ты бодр и здоров.

В Вермонте я нашла чудесный фермерский дом начала века. Правда, он в таком запущенном состоянии, что твоя камера по сравнению с ним показалась бы тебе чудом порядка и комфорта, но это не так уж важно. Самое главное, К дому примыкает красивый участок в десять акров. Дом располагается на возвышенном месте, откуда открывается чудесный вид на лес, луга и реку.