Муж в наказание-2. Свобода любой ценой - Лена Лорен

странно переглядывается с Кармен, та пожимает плечами, подбородком указывая на меня.

— Как тебе это удалось? — наклонившись ко мне, шепчет Эмир. — Что я только не пробовал, чтобы заставить эту упрямую женщину сидеть за одним столом со мной.

— Всё просто, — с гордо вздёрнутым носом я развожу руками. — Для этого требовалась ещё одна упрямая женщина.

Усмехнувшись, Эмир оставляет невесомый поцелуй на моей щеке, и мы принимаемся за еду, которая просто тает во рту.

Как оказалось, Кармен ещё и превосходный повар. Все присутствующие за столом помимо застольных речей в честь новоселья только и успевают осыпать Кармен словами восхищения, под звон бокалов боготворя умелые руки женщины.

— Эмир, ну, и как тебе сюрприз? Ты уже опробовал его в деле? — интересуется Гарнер.

— Опробовать — не опробовал, но, если честно, я в полном восторге, — с довольной физиономией отвечает Эмир, заинтриговав меня до колик в животе. — Можно сказать, я всю жизнь мечтал о таком.

Да о чём же они говорят?! Меня очень это волнует, но вмешаться в их диалог и расспросить о сюрпризе я не осмеливаюсь.

— Я очень рад, что получилось угадать с подарком, — с Гарнером мы обмениваемся быстрыми взглядами, он поднимает над головой бокал, наполненный вином. — Советую вам не тянуть с таким удовольствием. Клянусь, это ни с чем несравнимые ощущения.

— Охотно верю, а вот поверит ли Диана, — отвечает Эмир, приобняв меня. 

— О чём речь? — меня уже разрывает от любопытства, а они молчат как партизаны.

— Ангелок, я потом тебе всё покажу, — отделывается от меня Эмир, чем только разжигает во мне интерес.

Как Кармен и обещала, вскоре она заканчивает с ужином и собирается покинуть нас. С её уходом я всё-таки решаюсь включиться в беседу. 

— Гарнер, а вы где-то здесь неподалёку живёте?

Он с облегчением выдыхает, стоит мне только обратиться к нему. Он словно не верил в то, что я когда-нибудь заговорю с ним.

Может, я произвожу впечатление редкостной стервы? 

— Да, на соседней улице. Мы с Эмиром всегда обитали относительно недалеко друг от друга.

Эмир подхватывает со стола новую бутылку, поскольку первую мужчины быстро прикончили. Он разливает вино по бокалам, один из которых передаёт Гарнеру.

— Да, забыл тебе сказать, Гарнер мой отец, — обыденно произносит Эмир, отпивая глоток, а меня эта новость настолько шокирует, что я враз теряю дар речи. Вилка вываливает из моей руки и противно лязгает о тарелку.

Хлопая глазами, я таращусь на Гарнера. Ищу в нём внешнее сходство с Эмиром, но кроме оттенка кожи ничего не отмечаю.

Странно. И это мало сказано.

Я ведь дала сыну имя Марк неспроста. Я помню, как однажды Эмир утверждал, что его отца зовут именно так.

Это что же получается... Тогда за ужином в ресторане Эмир просто водил Рифата за нос, но на эту удочку клюнула ещё и я?

Никогда бы не подумала, что Эмира и Гарнера может связывать кровное родство.

— Отец? — нервно хихикнув, я кое-как отлепляю язык от нёба. — Гарнер, простите, просто это слегка неожиданная новость. Я не думала...

Гарнер перебивает меня.

— И ещё один момент: Гарнер — это больше позывной, — ёрзает он  на стуле, ему самому неловко видеть на моём лице полнейшее замешательство. — Обычно друзья называют меня Маркусом или просто Марком.

26. "Ч"

Настаёт мой черёд выдыхать с облегчением. Услышав заветное имя, я существенно успокаиваюсь. И теперь мне становится ясно, почему у Гарнера, то есть Марка, была такая неоднозначная реакции при упоминания имени нашего сына. Он тоже этого не ожидал.

— А как Эмир вас называет, когда вы находитесь наедине?

Откинувшись на мягкую спинку стула, Эмир вдруг прыскает со смеху, затем его подхватывает и сам Маркус, хохотнув в сжатый кулак.

— Уж точно не папой. Гарнером и называет.

— Почему? — обращаюсь, скорее, к самому Эмиру, но Маркус считает нужным ответить за него:

— Как бы тебе сказать. Наша встреча впервые состоялась около пяти лет назад. До этого Эмир толком ничего не знал обо мне, кроме имени и того, что я безумно любил его мать, но тем не менее был вынужден бросить её, —  с досадой фыркает Маркус, промокнув рот салфеткой. — Учитывая этот факт, мне было очень сложно расположить Эмира к себе, а уж настоять на том, чтобы называть меня отцом, даже и речи никогда не шло. Сейчас мне хватает и того, что мой сын доверяет мне. Мы достаточно хорошо сблизились за последние годы, чему я бесконечно рад.

Всё это время Эмир не встревал в наш диалог. Он был весьма сосредоточен, поскольку внимательно слушал нас, изучал нашу реакцию. По большей части именно мою реакцию. Но тут он внезапно хмыкает, чем привлекает к себе всё наше внимание.

Эмир барабанит по столешнице нервный ритм своими пальцами, потирает бороду, находясь где-то глубоко в своих мыслях. Мне приходится слегка пихнуть его локтем  в плечо, чтобы он вернулся к нам из мира грез.

— Гарнер, знаю, я всячески старался избегать этой больной темы, да и ты особо не затрагивал её по понятным мне причинам. Я давно тебя простил, но раз речь сейчас зашла о матери, то скажи, зачем ты подарил ей кольцо, если не планировал с ней будущего? Она же на тебе помешалась после этого! На этом кольце и помешалась, — Эмир переходит на выкрик. Сжав свой кулак, он шарахает им по столу, отчего я подпрыгиваю со стула и втягиваю голову в плечи. — Она, черт бы тебя побрал, с ума сошла из-за тебя. Её психика попросту не выдержала и единственный выход, который она смогла найти — перерезать себе вены! Ты ведь понимаешь, что я до сих пор ненавижу её за то, как она обошлась с собой? Я не могу простить её за то, как она обошлась со мной!

Для меня только что раскрылась ещё одна тайна моего загадочного сна. Разве это возможно вообще? Мурашки ползут по коже от мистических совпадений. Получается, в том сне я видела мать Эмира, а тем лохматым мальчиком был сам Эмир.

Осознав это, я судорожно втягиваю в себя воздух. Громко, чуть ли не давлюсь количеством вобравшего в лёгкие кислорода, но никому до меня нет дела.

Градус за столом существенно повышается, обстановка с каждой секундой только накаляется. С семейного ужина мы постепенно подбираемся к семейным разборкам. А так хотелось закончить наш первый вечер в этом чудном местечке на позитивной ноте. Видимо, не судьба.

Гарнер тоже погас. Плечи его поникли, спина сгорбилась под грузом навалившихся на него осуждений. Мужчины сцепились друг с другом взглядами, как разъяренные быки сталкиваются рогами. Не желая становиться участником этих разборок, я вскакиваю из-за стола и принимаюсь убирать с него грязную посуду. Быстренько