Дороги в неизвестность (сборник) - Марик Лернер

– Могучий маг Леха Михайлов демонстрирует номер с распиленной женщиной, – сообщил Рафик и ткнул пальцем в иголку.

– Мне до мага – как до Пекина… вот здесь на коробке размажь и теперь на своей пластине, где семерка. Правильно… Это как с телевизором, включать я умею, а что внутри даже не интересно. Палец-то хоть спиртом протри…

– Откуда у меня спирт? – возмутился Рафик. – Разве что водка, но ее предпочтительно внутрь, а не снаружи.

– Герой, – пробурчал я. – Неизвестно еще кто там раньше лапал… Я, когда нашел, первым делом оцарапался и заляпал коробку кровью совершенно случайно. Потом выяснилось, что это очень полезно, и использовать ее теперь могу только я. Старик меня обшмонал и проверил назначение любой непонятной вещи. Я ему продемонстрировал, как бизона валят на большом расстоянии с оптическим прицелом, а он мне по доброте душевной разъяснил, что это я принес из темных подземелий. Теперь ты, Лена… Ну вот и замечательно. Найдите хорошую цепочку – и на шею. Где-то через сутки заработает… Большой специалист был Старик по разным артефактам, даже книгу написал про редкости. И не просите, не дам. Все равно прочитать не сможете. Она не по-русски написана, и я сам не все понимаю. Вот он действительно маг был не из простых. У него соплеменники по стойке смирно ходили, а чужие просто боялись. С виду такой дедушка божий одуванчик, а как посмотрит нехорошим взглядом, трава засыхает. – Я усмехнулся и продолжил инструктаж: – Телефон теперь работает только на вас. На чужой палец реагировать не будет. Перенастроить же сложнее, тут надо в коробке, – я демонстративно сунул ее в карман, – кое-что понимать и уметь читать. Можете нормально общаться теперь.

– Ты хоть понимаешь, сколько это может стоить?

– Нет, Рафик, не понимаю. И ты тоже. От нуля до бесконечности. В наших условиях, когда электроника то дохнет без причины вне зоны, то нормально работает, наверное, очень много. Вот поэтому и не показывайте никому, риска меньше. Пока какой-нибудь Сиплый поймет, что продать нельзя, запросто в спину выстрелит. А здесь всего двадцать четыре номера, отдавать на сторону мне без интереса. Иди, собирайся, и пожрать чего прихвати, а я в конюшню…

– Да, – задумчиво сказала Лена Рафику, – погулял Леха по полной программе. Ты видел, какие у него глаза?

– А ничего удивительного, отпуск кончился. Он иногда так явно не договаривает, что без слов понятно. Знаешь, это как заходишь в Чечне в мирную деревню. Все так с виду замечательно – люди приветливые, угощают. Тишь да благодать, а ты прекрасно знаешь, что они тебя ненавидят. А они знают, что ты знаешь, и улыбаются. Там за своего горло перережут моментально, а чужого мгновенно ограбят, если у него за спиной другая деревня не стоит. И живут они так постоянно и счеты при малейшем случае сводят, – глаза Рафика слегка затуманились, было видно, что воспоминания эти для него нелегки.

Он помолчал и продолжил:

– Возвращаясь же к Лехе – практически открытым текстом сказал, что глава такого рода. Чтобы людей держать в кулаке, надо или местным быть из уважаемого рода, или руки по локоть в крови иметь, да и отморозков под рукой, готовых по одному слову кого угодно грохнуть. Я его расспрашивать пытался, а он говорит: никому не пожелаю таких приключений. Вечно голодный и ночуешь то в холоде, то в сырости, а чаще всего в холоде и сырости сразу, и при этом желающие убить тебя лезут со всех сторон. Причем неизвестно что страшнее: когда снаряд прилетит или когда тебя пытаются нашинковать мечом учившиеся этому с детства. А на тебя все время смотрят и оценивают. Дашь слабину – загрызут. Ему что, оружие нужно, чтобы бабочек ловить? Устроит он соседям черную жизнь… Ладно, сами в Зоне живем и тоже совсем не ангелы. Один Дядя Степа чего стоит… Пойду собираться. Наверняка он сразу погонит к Мертвой Лощине, так что быстро не жди и лучше пока из дому не выходи.

Молодой парень в старом пальто без пуговиц, в расстегнутой до пупа рубашке и потертых джинсах, с красным лицом алкоголика и мутными глазами протянул руку и нажал на кнопку. В квартире раздался звонок, и через минуту дверь открылась.

– Здравствуйте, здесь живут Михайловы?

– Да, – худенькая, еще не старая женщина посмотрела вопросительно, – а в чем дело?

– Я по поводу Алексея…

– Что-то случилось? – она схватилась за сердце.

– Мне надо кое-что передать, желательно всем сразу и без посторонних.

– Проходите, – поспешно открывая дверь, сказала женщина и закричала в квартиру: – Михаил, Таня, быстро идите сюда. – И пригласила гостя: – Вы проходите, пожалуйста, вот сюда в комнату.

– В чем дело, мама? – с удивлением спросила Таня, появляясь из своей комнаты и разглядывая визитера. Муж, подняв брови, тоже посмотрел с недоумением.

– Вот сюда, садитесь.

Парень плюхнулся в кресло и, глядя в потолок, спросил:

– Только свои?

– Да!

– Здравствуйте, мои дорогие родители, и ты, Танька, – заговорил он монотонным голосом, все так же глядя в пространство. – Это я, Алексей. Не обращайте внимания на этого типа, он работает вместо магнитофона. Как закончит, все сотрется, и он ничего не вспомнит.

Таня метнулась в комнату в поисках мобильника с видеокамерой.

– Ничего записывать не надо и рассказывать никому тоже. Таньки это особо касается – это опасно и для меня, и для вас. Не надо из-за ерунды рисковать. Просто выпал случай, который может не повториться.

Отец вырвал из рук дочери телефон и сунул в карман.

– Что бы вам такое сказать, чтобы не думали, что это идиотская шутка. Ага! Знаю! В моей старой куртке есть дырка в подкладке, туда права провалились, и я их все найти не мог перед отбытием. Потом посмотрите. Короче, я жив и здоров. Межгалактических, магических войн и разумных насекомых никто не видел, и, хочется надеяться, и не увидим, можете плюнуть на интернетовские байки. Нас суют на другую планету, чтобы осваивать ее просторы, и больше не обращают внимания – живи, как хочешь. В общем, здесь что-то вроде Дикого Запада времен заселения Америки. Кто хочет – землю пашет, кто хочет – в мастерских работает, а кто хочет пить без просыпа или грабить, пожалуйста, пока не застрелят. Полная свобода и никакого начальства, кроме своих. Можешь идти на все четыре стороны и жить отшельником – всем фиолетово. Проблема одна: для долгосрочников – это дорога без возврата. Я объясню: Рафик женился, и у него родилась дочка. Сами знаете, если он вернется, ему сотрут память, жене тоже, а ребенок родился здесь и на возвращение права не имеет. Это кем же надо быть, чтобы такой номер отколоть? А десять лет прожить в одиночестве, без всяких связей и знакомств, немногие способны. Так что лучше меня не ждать, возвращение мое очень маловероятно. Считайте, что я уехал в эмиграцию в двадцатых годах, и отсутствие писем ничего не значит, просто связи нет.

Тут визитер сделал паузу, как бы что-то вспоминая, боясь упустить. И также монотонно продолжил:

– Кстати, зайдите к родителям Рафика и скажите, что писульку в ящик кинули от меня, без адреса и обращения, про эти фокусы лучше молчите. Жену его зовут Лена, дочку – Оля. Поверят или нет, но, может, им тоже легче будет.

Ну что еще, даже не знаю… Если кто из своих сюда залетит, подскажите, чтобы сразу спрашивал справочную, там можно выйти на знакомых. Если что вдруг, искать меня через деревню Нахаловка. Рафик или Борис по прозвищу Кулак будут знать, где меня найти. Надеюсь, в вашем возрасте хватит ума глупостей не делать. Тут уровень жизни конца девятнадцатого века, с коровками и лошадками, при полном отсутствии всего, что может отсутствовать по сравнению с нашим временем. Список очень длинный. Только молодым и здоровым здесь хорошо.

– Все? – спросил парень с вопросительной интонацией и ответил сам себе: – Все. Время вышло.

Он дернулся и сполз с кресла прямо на пол и, сидя там, начал очумело вертеть головой:

– А где это я?

– Ты на улице перед домом упал, так я тебя к нам затащил, – сообщил отец.

– Да? – со злобой спросил парень. – Гады эти эльфы, говорили все в порядке будет, а тут прямо на улице падаешь. Только вернулся, тут такая… – парень грязно выругался.

– Э, – подала голос Таня, – тут женщины.

– Извини, не заметил. Так я пойду? – спросил он после паузы.

– Иди, иди…

– Говорили мне, – пробормотал он себе под нос, вставая, – даже если вернешься, – это дорога без возврата.

– Как, как? – переспросила мать.

– Все равно ничего не помню, а здесь ни одного знакомого не осталось. Лучше бы не возвращался…

Часть вторая

Живой

Глава 1

Первое знакомство

– Пошла, – разрешил я.

Красотка, не оглядываясь, прыгнула в переливающуюся темноту. Для нее показать боязнь хуже, чем для воина. Доказать, что лучше всех – вот главная задача для таких, как она.

Невозможно описать это зрелище ни на Языке Народа, ни на русском. Прямо перед тобой зияет неподвижное черное ничто трехметрового диаметра, а, при желании Вожака, и больше, и чувства говорят тебе, что внутри ничего нет. Нет запаха, звука, осязания, и не на что смотреть. Абсолютное ничто, где нет места живому существу.