Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна

Я забеспокоилась. Кто знает, какую проверку учинят, чтобы вывести Сиятельного на чистую воду. И кто знает, какое наказание наложат на нарушителя. Я приехала, чтобы спокойно учиться, а не улучшать местную магическую породу.

– Не может быть, – уверенно заявил ректор. – Наверняка в вашем устройстве что-то сломалось.

– В наших устройствах никогда ничего не ломается, – отрезал Диего и положил руку в другую пасть.

Скорее всего, эти жуткие пасти исполняют роль сканера или определителя «свой-чужой». Хотя чужой даже не дойдет до корпуса. Странно, что горгулья настроила мой проход не через эти штучки.

– Здесь шли основные бои, могло что-то повредиться, – продолжал гнуть свою линию глава университета.

Диего вытащил руку из второй пасти и опять толкнул дверь. Та стояла намертво. Диего повернулся к ректору и нехорошо оскалился. Пожалуй, сейчас его красивым было не назвать, разве что польстить. Очень грубо польстить.

– Сеньор Муньос, то, что вы сейчас видите, означает, что мне должен дать допуск тот, на кого настроено здание.

– Дон Дарок, вы можете представить Сиятельного в здравом уме, который приехал бы к нам учиться?

– Почему обязательно в здравом… – задумчиво протянул Диего, без особого интереса посмотрел на нас с Ракель, затем задержал взгляд на сеньорите, не отличавшейся привлекательностью. – Скажите, сеньор Муньос, у вас в этом году большой набор?

Если исходить из худшего… Он знает о зелье и подозревает, что я могу быть здесь. Упомянутая в рецепте особенность зелья – изменение внешности в худшую сторону, а значит, в этом университете наступило время дурнушек. Именно их в первую очередь будет вытягивать на свидания Диего. Насчет постели не уверена. Скорее всего, этот переборчивый тип будет отговариваться высокими моральными устоями…

Пока я размышляла, как укрыться от возможных проверок, дон на всякий случай перепробовал все пасти, и ни одна не подтвердила его право войти.

– Сеньор Муньос, я бы, конечно, предпочел остановиться на своей защищенной территории, но, поскольку это невозможно, могу ли я рассчитывать на гостеприимство университета?

– Разумеется, – оживился ректор, – немедленно распоряжусь, чтобы подготовили апартаменты. У нас есть на случай приглашенных высокопоставленных преподавателей.

Апартаменты были недалеко, но Диего двигался необычайно медленно, пристально рассматривая всех попадавшихся встречных сеньорит и интересуясь у ректора, есть ли в университете студенты с аномально высоким уровнем дара.

Глава 33

Ракель смотрела вслед уходящему Сиятельному с таким видом, словно представляла его на эшафоте. Или даже уже после успешного исполнения смертного приговора. В ее глазах горел фанатичный огонь ненависти, в конце концов вылившийся в слова:

– Этого нельзя так оставлять. По нашему университету свободно ходит тот, с кем боролись наши предки. Это плевок на нашу историю.

А еще его пребывание здесь мешает моей маневренности. Пока Диего рядом, я даже дышать в сторону Сиятельного корпуса побоюсь, он наверняка устроит засаду на меня. То есть не обязательно на меня, а на Сиятельного, на которого настроен корпус. И почему мне не пришло в голову расспросить о настройке корпуса сразу, как я о ней услышала? Но кто знал, что фамильярная горгулья подложит мне такую знатную свинью…

– А ведь он может не просто ходить и гадить нам одним присутствием, – вдохновенно продолжила Ракель. – Он может гадить по-настоящему, устраивая пакости на территории.

– Мы должны этому помешать! – вмешалась в ее монолог.

– Каким образом?

– Проследим, чтобы он не делал ничего недозволенного.

И для меня это будет прекрасным прикрытием. Если что, всегда можно сказать, что мы с Ракель стоим на страже интересов университета, а не просто так ошиваемся рядом с Сиятельным корпусом, где наверняка Диего будет появляться чаще всего. А еще будет точная информация, когда и где он занят и как надолго. И Ракель тоже будет занята и под присмотром. А то знаем мы этих фанатиков, таких дел могут наворотить, что целая страна столетиями разгребает. Лучше предотвратить, чем потом чувствовать себя виноватой.

– То есть ты со мной? – обрадовалась Ракель.

– Разумеется, в нашем университете любое количество Сиятельных больше одного – лишнее.

– Больше нуля, ты хотела сказать, – поправила Ракель.

Я промолчала, потому что сказала ровно то, что хотела, но она ответа и не ждала, все пялилась на дверь, за которой скрылся Диего. Караулить его днем в мои планы не входило, поэтому предложила сначала пообедать, набраться сил для слежки и обсудить планы, чтобы грамотно разделяться и постоянно держать под контролем потенциального вредителя.

– Нужно еще кого-нибудь в команду, – неожиданно предложила Ракель. – Легион начинался с пятерых.

– Тебе нужны лавры Легиона? – удивилась.

Она в ответ так посмотрела, что я поневоле догадалась: да, нужны. Можно сказать, жизненно необходимы, потому что Ракель жила мечтой войти в историю. Как бы ей поделикатнее намекнуть, что это не те лавры, которыми нужно делиться? Потому что я уж точно обойдусь без того, чтобы войти в историю как одна из тех, кто препятствовал Сиятельному заселению Теофрении. Потомки не поймут, решат, сугубо из жадности действовала. Чтобы не перенаселять страну Сиятельными. Мол, и одной за глаза хватит, чтобы перераспределять что-то там в потоках то ли магии, то ли чего еще… А чтобы разобраться, нужно засесть в библиотеке. Я с тоской посмотрела на такой близкий, желанный, но недоступный Сиятельный корпус и решительно потянула Ракель на обед, аргументируя уход с наблюдательного пункта тем, что Сиятельный пока устроится, пока осмотрится – пройдет время. И вообще днем он не потеряется, присмотр нужен вечером и ночью.

Она неохотно согласилась, но думать на волнующую тему не перестала и в столовой ставила на поднос все, что попадалось под руку.

– Ракель, ты же не любишь рыбу.

– Что? – Она уставилась на тарелку, словно ее подсунули злейшие враги. – Откуда она на моем подносе?

– Ты сама поставила. Я начинаю думать, что твой интерес к Сиятельному не такой, как ты стараешься представить.

Она вспыхнула, с грохотом вернула на стойку тарелку с рыбой и взяла вместо нее мясное рагу, затем поменяла остальные набранные блюда и пошла платить. Я тоже взяла рагу, морс из незнакомых ягод и ломоть кекса – пекли местные повара божественно.

Предвкушала вкусный обед без помех, но просчиталась. Альварес заметил меня и подсел к нашему столику.

– Мне начинает казаться, что приглашение Сиятельного – не такая хорошая идея, – мрачно поделился он своими размышлениями.

– А, вы тоже заметили, как он на вас смотрел? – подлила масла в огонь. – Мне кажется, его подослали точно не для того, на что питает надежду Рауль. Наверняка мурицийцы рассчитывали на природный магнетизм, который иногда называют Сиятельным обаянием, – он позволяет заполучить любую персону, на которую дон положил глаз.

Пересказывая слухи, не имевшие никакого отношения к реальности, болтала я не просто так: если мы с Ракель будем отираться поблизости от Диего, то Альварес к нам на пушечный выстрел не подойдет из страха попасть под Сиятельное обаяние.

– О чем вы? – подозрительно прищурилась Ракель.

– Да так, – протянул Альварес, который ни за что бы не признался, что мне удалось заронить в него зерно сомнения слухами о правильном зачатии Сиятельных детей. – Просто считаю этого типа необычайно подозрительным.

– Мы тоже. И решили за ним проследить, – ляпнула Ракель и посмотрела на меня с видом: «А вот и третий в наш почти Легион».

Я закатила глаза. Секретные миссии остаются секретными до того момента, пока количество в них участвующих не превышает критическую массу. С Альваресом она точно становилась критической. Но он так не думал, напротив, оживился и заявил:

– Прекрасная идея. Рад, что хоть кто-то у нас озаботился безопасностью.

– А должны беспокоиться ректор и преподаватели, – кисло заметила я, понимая, что дело идет к совместным засадам, и стремясь заранее от них увильнуть.