Десант на Эльтиген - Василий Гладков

Помню, я тогда сказал докладывавшим товарищам, что люди, высказывающие недовольство, по-своему правы.

- Нам нужно скорее менять обстановку - и тогда будет все хорошо!

Недовольство у защитников "Огненной земли" - это не паника, а свидетельство созревшей потребности в активных действиях, лишнее доказательство возможности прорыва и выхода на Митридат. А там у немцев все артиллерийское управление. Мы его захватим, лишим противника связи, нагоним на него панику. Этим мы поможем основным силам, армии, сражающимся севернее Керчи.

Больше всего меня мучила мысль, хватит ли у десантников физических сил для двадцатикилометрового форсированного марша. Ведь все были очень усталые и голодные. Майор Кащенко получил приказание тщательно распределить только что сброшенные с самолетов продукты и как следует накормить людей перед прорывом. - А теперь, товарищи, час отдыха, - сказал я. - Большего нам немцы не отпустят...

Подойдя к амбразуре, я отодвинул прикрывавший ее стальной лист, чтобы глотнуть освежающего морского воздуха. На берегу, в предрассветной мгле, смутно вырисовывалась группа людей. Я взял у Копылова бинокль и попытался разглядеть. Но видно было плохо. Что-то там происходило. Мы быстро спустились к морю.

По черным бушлатам узнали морскую пехоту. В центре небольшой группы высокий моряк. Донесся его хриплый голос: "Поклянемся, товарищи, без пощады уничтожать проклятых фашистов! Отомстим за эту оборванную прекрасную жизнь!.." Руки с автоматами взметнулись к небу. Высокий моряк, нагнувшись ко мне, сказал: "Галю нашу убило. Галю хороним, товарищ полковник". Я снял шапку и стал рядом с ним.

На берегу шумящего моря, вблизи родной стихии, отдавал последнюю почесть своей героине, своей любимице морской батальон. Герой Советского Союза Галина Петрова погибла от осколка авиабомбы. Еще одна чистая жизнь оборвалась на самом взлете...

Но нет, не оборвалась она бесследно, читатель! С карточки, стоящей на моем письменном столе, глядит на меня прекрасное юношеское лицо.

"...На днях получили фотокарточку от сына Вашей соратницы Галинки - Кости, который в настоящее время учится в Киевском суворовском офицерском училище,пишет мать Гали Антонина Никитична Петрова. - Вот какой большой у нее сын! До 1951 года он рос у нас, а потом поступил в училище, скоро кончает, мечтает о Высшем военно-морском инженерном... Время прошло, а как будто так недавно все это было, когда Галинка закончила десятилетку, поехала в Николаев, поступила в институт, вышла замуж. А там - сорок первый год. Война - и все надежды рухнули. Мужа ее, Железнова, на фронте убило в сорок втором году. И осталась до конца моей жизни только материнская скорбь по такой чудесной, жизнерадостной и изумительно способной девчурке, какой была наша дочь Галинка, да надежды на ее сына - Костю, Посылаю Вам фото..."

Смотрю я на лицо юноши. Как много в нем от матери: гордая посадка головы, высокий чистый лоб, огромные глаза смотрят задумчиво и спокойно. Комсомольский значок на груди, а на плечах погоны суворовца. Старый солдат, я гляжу на портрет с вопросом: готов ли ты, юноша, принять эстафету великого подвига? И слышится мне целый хор юношеских голосов: "Готовы в любой момент отстоять Родину!" В хоре этом различаю и звонкий ответ юного суворовца Кости, и голос сына другого Героя - сына майора Клинковского - Леонида, он окончил десятилетку и стал трактористом. И громкие слова сыновей старого казака Ефименко, стоящих ныне на страже социалистических рубежей, тоже вплетаются в общий согласный ответ...

6 декабря после короткого артиллерийского налета противник атаковал западную и южную окраины Эльтигена. Как только немцы двинулись в центр, они попали в приготовленный огневой мешок. С флангов их взяли в работу пулеметы обоих полков, а в гущу наступавших обрушился огонь Тамани. Много здесь было положено вражеских солдат. Атака противника захлебнулась. Два его танка прорвались через траншею 1-го батальона, но тут же подорвались на минах. На какое-то мгновение наступила тишина. Немцы опешили: как, десант еще дерется и, главное, способен к организованным и целеустремленным действиям?

А затем все взвихрилось в огне. Тридцать пять "юнкерсов", свистя и завывая, набросились на Эльтиген. Они бомбили без выбора, с бешеной злостью, стараясь просто все стереть в порошок. В следующем воздушном налете с таким же исступлением действовал 31 самолет. Вскоре, однако, гитлеровское командование несколько образумилось. Авиация стала действовать группами по 5 - 6 самолетов. Они висели над нашими боевыми порядками и с прицельной высоты бросали бомбы. Несколько "юнкерсов" ходили над поселком в поисках командного пункта десантной группы.

От близких разрывов у нас в капонире скрипели крепления, осыпалась со стенок земля, связисты то и дело выскакивали наружу и ползли устранять повреждения проволочной связи.

"Ястребки", прилетевшие с Тамани, завязали над Эльтигеном воздушные бои.

На южной окраине близ берега немцам удалось прорвать оборону гвардейского полка. Нестеров отвел свои подразделения к поселку и занял подвалы-доты. Противник подтянул артиллерию на прямую наводку. Его пехота стала действовать отдельными штурмовыми группами. К полудню немцы овладели несколькими домами на южной окраине. В этом направлении они все время подбрасывали новые подразделения. Надо было что-то предпринимать.

Задача у десанта была одна: выиграть время, продержаться до вечера. Но, обороняясь в отдельных опорных пунктах-подвалах, мы не смогли бы ее решить. Накопив достаточно сил на южном участке, немцы, безусловно, штурмом овладеют большей частью Эльтигена и отсюда рассекут плацдарм. Я принял решение на контратаку. Надо выждать, когда противник, накопив силы, двинется на штурм, и в этот момент ударить с двух направлений - вдоль берега и со стороны человского полка, окружить и перемолоть пехоту врага.

Отданы распоряжения Белякову, Ковешникову, Челову. Вот пробежала мимо КП по траншее рота морской пехоты. Следом за ней в том же направлении скрылась рота из полка Ковешникова. Ее вел Тулинов к исходным позициям для броска на берегу.

С ракетницей в руках я стоял, считая минуты.

Противник нас опередил. Около 15 часов двинулся в центре и с юга, намереваясь окружить южный и центральный полки. Блбулян атаку отбил. На юге немцы энергичным ударом овладели половиной поселка. Попала в плен часть тяжело раненных.

Наступил самый критический момент. Противник во много раз сильнее, вкусил успех, озверел и рвется.

Что делать? Может, отказаться от контратаки? Но тогда будет еще хуже.

Радиограмма командарму. Последняя с "Огненной земли".

"Противник захватил половину Эльтигена. Часть раненых попала в плен. В 16.00 решаю последними силами перейти в контратаку. Если останемся живы, в 22.00 буду выполнять ваш 05".