Превратности судьбы и недоразумения - Инна Зинченко

Мы вынырнули из леса, как два заправских разведчика, почти незаметно. Только с одной девицей столкнулись, да и та, похоже, не в себе. Ещё одна одержимая! Что у них здесь, эпидемия? Да, бригада хороших психиатров не помешала бы. Я в одержимость не верю, здесь что-то другое.

У девицы были безумные глаза, растрёпанные волосы и неприлично обнажённая грудь. Я бы могла назвать её красивой, но грязное тело и мечущийся, как собачий хвост, взгляд не позволяли мне этого сделать.

Девушка метнулась ко мне, схватила за плечи и защебетала что-то на незнакомом языке. Тирто слушал её очень внимательно.

— Она говорит на языке гело. — Объяснил он. — Он спрашивает, где находится.

Вдруг лицо её изменилось и вот передо мной обычная «баклажанка», испуганная и растерянная.

— Ты — лесной человек? — Спросила она изумлённо. Осмотрелась по сторонам, почесала затылок. — Не помню, как я здесь оказалась. Ты ведь меня не съешь?

Тирто недовольно поморщился. Свои каннибальские замашки он уже забыл, и ему было очень неприятно, когда девица о них вспомнила.

— Не съем. — Угрюмо ответил он.

Вновь метаморфоза и она защебетала что-то, отчаянно жестикулируя. Тирто решительно её отодвинул в сторонку и собрался продолжить наш путь. Но девушка вдруг вскрикнула, бросилась к нему и вцепилась зубами в горло. Блин, совсем они здесь с ума посходили! Каждый укусить норовит. Тирто пытался отцепить её от себя, но у него это плохо получалось. Тогда я решила вмешаться. Подняла увесистый камень и без малейшего сожаления огрела её по голове. Что-то противно хрустнуло, и кровь залила мою руку и футболку Тирто. Девица охнула и упала на траву. Вокруг никого. Да, если бы и были, ничего бы не изменилось. Ну, разве что «баклажаны» набросились бы на свою соплеменницу и обглодали бы её, как собака кость. Это в племени Шаку с одержимыми церемонятся — сжигают под ритуальные пляски и песни, а здесь всё просто — еда есть еда!

— Раньше этого не было. — Задумчиво произнёс Тирто. — Что-то случилось. Я сам не помню, но знаю точно — не было.

Пробившийся сквозь пелену туч луч, на мгновение осветил грязный посёлок, отчего тот стал ещё более неприглядным. Казалось, что здесь никто не живёт, потому что жить в таких условиях невозможно. В нос ударила такая вонь, что я поморщилась. Человек должен оставаться человеком, даже если он одержим. В городе мёртвых и то больше порядка. Что же произошло? Почему эти существа довели себя до такого состояния?

Я удивлённо уставилась на совокупляющуюся прямо под открытым небом парочку. Выглядело это мерзко. Человек не может так опустится! У животных этот процесс выглядит куда более пристойно. Наверное, потому, что — животные, с них спроса меньше. Кучки дерьма повсюду — где приспичит, там нужду и справляют. Кого здесь спасать?

— Где эти твои «штучки»? — раздражённо спросила я. Мне неприятно было здесь находиться, хотелось поскорее вернуться на свежий воздух, в наш лес, где не шибает в нос запах экскрементов, они здесь повсюду, куда ни бросишь взгляд.

— Скоро. — Обнадёжил меня он. — Это вон там, недалеко от пруда. Я шла медленно, как по болоту, стараясь не наступать в эти «мины».

От пруда несло тиной, гнилью и ещё непонятно чем. И они из этой лужи пьют! Да, прав Тирто, вода здесь не годится, даже на то, чтобы мыть ей полы в сортирах.

За прудом обнаружился большой провал в земле. Сквозь песок и глину чётко просматривались стены какого-то полуразрушенного сооружения. Так, похоже, и здесь эти гело! Что же это за бункер?

Спускаться было трудно, мокрая почва скользила под ногами и я несколько раз упала и измазалась в грязи. Из-за этого моё настроение окончательно испортилось, и я уже пожалела, что согласилась на эту «экскурсию». Штучки — дрючки какие-то! На мой непросвещённый взгляд всё это яйца выеденного не стоит.

Там, внизу было гораздо приятней. Твёрдый пол, грязный немного, но это не смертельно. Вглубь, под землю тянулся тёмный тоннель, тёмный и страшный. Тирто решительно направился именно туда, куда мне идти совершенно не хотелось. Я брела за ним и тихонечко материлась на своём родном языке. Послать бы его сейчас по матери и вернуться обратно!

— Да ты не бойся, там ничего опасного нет. — Успокаивал меня он. Получалось это у него плохо.

— Ага, а если потолок обрушиться, он не кажется мне достаточно надёжным. — Бубнила я. — Вот обвалится на нас всё это хозяйство и могилку рыть не надо.

Длинный тоннель привёл нас в странное, похожее на большой сейф, помещение, холодное и мрачное. На полу валялись подозрительные светящиеся капсулы. Я подняла одну из них и стала рассматривать.

— «Штучки» — Гордо объяснил Тирто.

Точно, по-другому это и не назовёшь. Я нагребла целую горсть непонятных предметов и поспешила к выходу.

— Да не спеши ты! — Вырвалось у Тирто. — Тут ещё кое-что есть!

Я застыла. Как будто кто-то сорвал стоп — кран. Тирто повёл себя по-хамски: схватил меня за плечи, развернул в противоположную сторону и подтолкнул в холодный, тёмный проём. В темноте ничего не видно, а поэтому очень страшно. Мало ли кто здесь водится. Видела я их местную фауну, и она мне не понравилась.

— Ты бы, дружок пошёл бы первым. — Предложила я.

— Впереди нет никакой опасности, — терпеливо объяснил мне он, — а вот сзади могут напасть местные.

Шли мы долго. Я уже устала. Темно, хоть глаз выколи и холодно. Весь этот путь казался мне бесконечной дорогой в ад. Вот спустимся, а там черти со сковородками. «Куда ты меня ведёшь, Сусанин?» — хотелось мне крикнуть, но я боялась разбудить эту темноту и то, что, возможно, в ней таилось. Успокаивало одно — воздух здесь свежий. От холода у меня зуб на зуб не попадал. Я поёжилась, проклиная всех: Тирто, за то, что привёл меня в это Богом проклятое место, себя, за то, что согласилась, ребят, за то, что не остановили меня. Не знаю, долго бы ещё бесилась или нет, но впереди замаячил тусклый огонёк. Свет! Темнота уже стала меня угнетать.

— Тирто, там свет! — Воскликнула я.

— Да, — согласился он, — там много света.

Я успокоилась. Много света — это хорошо. Я не крот и к подземной жизни не приспособлена. Мы шли молча на этот дрожащий огонёк, который с каждым шагом становился всё ярче, пока не превратился в ослепительное свечение многочисленных невидимых прожекторов. Что-то холодное скользнуло по моей ноге. Я заорала так, что запросто могла бы вызвать обвал.

— Ты чего? — Испуганно спросил Тирто. — Что случилось?

Я трясла ногой, топала, пытаясь сбросить то, что пробралось под джинсы. Оно оказалось цепким и сильным.

— Тирто, по мне кто-то ползает! — Стенала я. — Сбрось это!