Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России - Меркачёва Ева Михайловна

Пригожин говорит про видео, что это «прекрасная режиссерская работа, смотрится на одном дыхании». И выражает надежду, что «во время съемок ни одно животное не пострадало». Была ли эта инсценировка казни? Или же Нужина действительно убили?

Осужденный Нужин действительно существует (или существовал). Еще в 1999 году его приговорили к 24 годам лишения свободы за убийство. Существует и видеоинтервью, которое он дал украинским СМИ, где рассказал, как летом 2022 года в его колонию приехал Евгений Пригожин и набрал заключенных для отправки в район боевых действий. Получается, что установлено как минимум два факта: Нужин был в российской колонии, затем — в зоне СВО и перешел на сторону украинцев.

По новому законодательству РФ эти действия считаются преступлением. Но в УК не было внесено никаких изменений, которые позволяли бы вершить самосуд или приводить в исполнение смертную казнь.

Это значит, что видео в любом случае должно быть осуждено обществом, а его авторы (или убийцы, если все-таки это не инсценировка) — наказаны по закону Российской Федерации.

Особенно сложно с обществом. Много лет назад академик Александр Асмолов предсказывал возвращение культуры варварства, наблюдая его зачатки:

— Нормой поведения в России стала формула «Бои без правил». Там действуют в стиле «если враг не сдается, его уничтожают», «кто не с нами, тот против нас». Это этика расчеловечивания.

По убеждению Асмолова, в этот период в культуру приходят варвары. И вот они пришли. С кувалдами.

Периоды варварства могут быть краткосрочными, а могут длиться долго. При этом жертвой рискует стать любой, кто не вписывается в определенные рамки. «Кувалда» без суда и следствия может опуститься на голову того, кто еще вчера был «своим», а сегодня вдруг показался «чужим». Единственной защитой от варварства и его противоположностью всегда был закон. Именно поэтому члены СПЧ (в том числе автор книги) обратились в Следственный комитет России. От того, будет ли какая-то реакция, зависит ответ на вопрос о том, кто победит: кувалда или закон?

И еще про фразу «собаке — собачья смерть». Человек современный, цивилизованный вряд ли поймет значение этого афоризма. Для нас с вами собака — это доброе животное, а задача государства и общества — защищать права братьев наших меньших. По закону за издевательство над собакой могут дать (и дают!) реальный срок лишения свободы.

Но в Средние века на Руси «собаками» называли недобрых людей. А «собачьей смертью» — смерть человека, который прожил недостойную жизнь, а потому не заслужил достойного конца (умер внезапно, в плохих условиях, без покаяния).

То есть в современном мире «собачья смерть» — это просто смерть животного, а в Средневековье это совсем-совсем другое. Чувствуете разницу? Жуткое видео можно считать посланием людям. Увидьте, поймите и сделайте выбор: кем вы хотите стать и в каком мире жить.

Глава 3

Маньяки просят оружие

Однако сами арестанты на вербовку в 2022 году не жаловались. Напротив, некоторые (те, кого не брали) обращались во все инстанции.

Пожизненно осужденные киллеры, террористы и лидеры ОПГ, находящиеся в «Бутырке», осенью 2022 года написали заявления с просьбой отправить их в зону российской военной спецоперации на Украине. Арестанты ссылались на свой боевой опыт и на то, что им-то точно терять нечего: у некоторых даже не один, а два или три (!) пожизненных срока. «Дайте нам автоматы! Пойдем на смерть с песнями. После заявлений депутатов Госдумы и некоторых представителей Совбеза о возможном возврате смертной казни у нас и выбора нет», — сообщил мне один из «смертников» на «ПЖ-продоле» (в коридоре для пожизненно осужденных) «Бутырки», когда я пришла туда с проверкой в качестве члена ОНК.

Этот тюремный замок за долгие годы своего существования кого только не принимал в свои стены. А еще — кого только не отправлял на «последний этап». Ведь именно в подвалах «Бутырки» в советские годы приводились в исполнение смертные приговоры.

В «Бутырке» какое-то время находился кабинет генерального комиссара государственной безопасности Лаврентия Берии (сейчас он почти полностью восстановлен и туда водят почетных гостей СИЗО на экскурсию). Так вот, от этого кабинета до «ПЖ-продола» всего несколько метров.

Впрочем, никто не может точно сказать, как часто бывал в этом корпусе Берия да и бывал ли вообще (вряд ли он заглядывал в камеры и бродил по коридорам «Бутырки»). Как бы то ни было, «ПЖ-продол» много лет считался самым страшным местом во всем СИЗО. И самым изолированным. Это своего рода тюрьма в тюрьме, куда не попадают мобильные телефоны и прочие запрещенные вещи. Камеры невозможно просто открыть ключом снаружи, как в других корпусах. Обязательно требуется разблокировка двери из центрального пункта. А для этого нужно сообщить цель и причину открытия.

Трое сотрудников связываются с пунктом, но дверь камеры все равно не открывается. Кажется, ее просто заело.

— А если пожар? — волнуемся мы.

— Успеем вывести всех, — самоуверенно говорит сотрудник.

Но вот дверь наконец поддалась и с лязгом открылась. За ней решетка во весь рост. За решеткой — двое мужчин. Я узнаю одного из них: это Андрей Кайль — фигурант по делу националиста Максима Марцинкевича по прозвищу Тесак (был найден мертвым со следами пыток в Челябинском СИЗО).

— Что вы тут делаете? У вас же нет пожизненного срока, — спрашиваю я.

— Вообще никакого срока нет, мы только знакомимся с материалами дела. Почему тут — не ко мне вопросы. Может, прячут от кого.

— Зачем? Чтобы исключить повторение истории с Тесаком и другими подельниками, найденными мертвыми при странных обстоятельствах?

— Возможно. Я не в претензии. Какая разница, где сидеть. Жалко, что вообще тут. Дома дети, два с половиной и семь лет. Вменили эпизод 2003 года. Почти 20 лет прошло! Уже давность должна была истечь. Было и было, привез кого-то, отвез. Роль моя точно не установлена. А причина всего произошедшего в идеологии. Только я вот смотрю: если раньше слова националиста «я русский» приравнивались к фашизму и за это срок давали, то сейчас это патриотизм. Вот как все поменялось! Мы тут телевизор смотрим (один кабельный канал у нас, его включают по выбору сотрудников), и вот услышали про ЧВК «Вагнер». Заключенных принимают? Готовы пойти.

В следующей камере (они, кстати, носят номера Б8, Б10, Б14 и т. д.) сидят бандит Анатолий Мазур и 50-летний «ховринский маньяк» Владимир Белов. Видно, что оба соскучились по общению. Стараются вести себя интеллигентно. Мазур победоносно сообщает, что выиграл суд по «избыточному применению» наручников (из-за них он в суде не может делать записи, и вообще руки после долгого сдавливания становятся синими). Причем наручники надевают и на ноги, как кандалы, а потом еще сцепляют их толстой тяжелой цепью. В итоге Фемида постановила взыскать 1500 рублей с МВД и 500 рублей с ФСИН.

— Мелочь, как говорится, а приятно. А так я тут по беспределу. Дали второй пожизненный якобы за двойное убийство, которое раскрыли[36]. Я бы не кипешевал, если бы это было моих рук дело. Могли бы договориться со мной, заинтересовать…

Белов тоже пожаловался на кандалы, а также на то, что ему не разрешают пользоваться шариковой ручкой в суде, якобы потому что он может использовать ее как оружие.

— Ну на кого я нападу? Смотрите, я с палкой передвигаюсь по камере. Больной весь.

И тут же оба переключаются на тему вербовки. Как оказалось, они написали заявление в ФСБ и ФСИН с просьбой отправить их на Украину.

— Так вы же сами говорили, что больной, плохо ходите, с палочкой, куда вам воевать? — спрашиваю у «ховринского маньяка».

— Да, я хромаю. Но зато стреляю отлично. Восемь лет биатлоном профессионально занимался. И вообще у меня большой опыт владения оружием.

На столе в камере лежат сладости. Мне вспомнился один из вмененных «ховринскому маньяку» эпизодов: напал с оружием на женщину, убил и забрал торт, который она несла домой…