Убей, укради, предай - Фридрих Незнанский

– Но мне же электронный адрес «заказчика» ничего не даст! – упал духом Турецкий.

– Какой электронный адрес?! – возмутился Макс. – Я что, лох ушастый?! Телефон записывайте.

Через пятнадцать минут самым что ни на есть оперативным путем было установлено, что телефон 203-91-26 расположен в 17-й квартире дома No 36 по Сивцеву Вражку. Квартиру снимает гражданка Соединенных Штатов Марина Митина.

С Неглинной Турецкий отправился в «Москву».

– Пит, мы вычислили твоего «заказчика». Это Митина! Пока мы с тобой разговариваем, Грязнов должен ее взять!

Реддвей, не реагируя, бродил из угла в угол, как больной слон. Турецкий, полагая, что он все еще переживает из-за «заказа», старался его не трогать. Но оказалось, Пит собирался с духом для очередного признания.

– Я тебе еще не все рассказал, – наконец выдал он, усевшись напротив Турецкого. – Когда начальство обвинило меня в убийстве Джеффри, мне было приказано взять на себя его миссию.

– Ну и замечательно, зато теперь ты знаешь, в чем она заключалась.

– Не знаю. У меня есть зашифрованное послание, а что в нем, мне не известно.

– Не понял, как же ты будешь выполнять то, чего не знаешь?

– Я знаю, что я должен делать, но не понимаю зачем, а главное – боюсь, что мне придется заниматься… как это… противозаконной деятельностью. Сегодня я должен вызвать от имени директора ЦРУ Кулинича на встречу и передать ему шифровку.

– Каким образом?!

– Мне дали номер его спутникового телефона.

Турецкий схватился за голову.

Тут позвонил Грязнов и добавил масла в огонь:

– Саня, на Сивцевом Вражке пусто. Птичка упорхнула. В розыск стерву!

Турецкий. 20 сентября, 14.00

Генерал Селезнев попросил его прибыть на Лубянку для «серьезного разговора», но, как всегда, не смог удержаться от вступительной лекции:

– Александр Борисович, по-моему, настала пора нам наконец перестать воевать друг с другом и объединиться против общего врага. Наш общий враг как вы, наверное, уже догадались, – всеобъемлющая коррупция во всех без исключения государственных институтах и персоналии, возводящие ее в ранг жизненной необходимости.

– Да ну!

Селезнев наградил Турецкого долгим укоризненным взглядом поверх очков и продолжил с напором:

– Я могу, конечно, принудить вас к сотрудничеству путем давления на ваше начальство, которое, разумеется, надавит на вас. Но зачем окольные пути? Вы честный человек, я честный человек, а честным людям не нужны посредники, согласны? Чтобы окончательно развеять ваши подозрения относительно того, что наше ведомство желает вас банально использовать, я сейчас изложу вам все, что мы на сегодняшний день имеем и что по дурацким конъюнктурным соображениям полагалось бы от вас скрывать.

Селезнев открыл сейф и извлек на свет божий тонкую картонную папку:

– Вот протокол допроса Круглова, того негодяя, который шантажировал вас в машине. Прочтите, вам будет интересно.

Документ был длинный, генерал налил Турецкому кофе, придвинул пепельницу и отошел с сигаретой к окну.

Вступительную часть Турецкий просмотрел бегло, уяснив для себя, что этот Круглов имел чин подполковника и работал в следственном управлении ФСБ, то есть под непосредственным командованием Селезнева. Обидно генералу, наверное. Пригрел на груди змеюку.

Дальше. Ага, вот:

"…В январе 1996-го ко мне обратились с предложением фальсифицировать данные следствия по делу о взяточничестве, возбужденному против капитана ФСБ Тюленина. Тюленин был оправдан, восстановлен в должности и впоследствии помогал мне в осуществлении новых конфиденциальных поручений.

Следователь. Кто обратился к вам с просьбой о Тюленине?

Круглов. Генерал Старостин, мой непосредственный начальник, ныне покойный…"

Понятно, валить на мертвых удобно, они возражать не станут. Пусть даже этот предшественник Селезнева трижды орденоносный чекист-герой, кто теперь докажет, что он на старости лет не продался?

Изложение древних подвигов Круглова на ниве помощи непонятно кому, но за конкретные немалые суммы Турецкий пропустил. К нему это никакого отношения не имело, а вот историю травли самого себя изучил подробно.

"Круглов. 11 сентября мне позвонили и попросили провести воспитательную работу со следователем по особо важным делам Генпрокуратуры А. Б. Турецким и порекомендовать ему не усердствовать в расследовании покушения на Чеботарева. Я позвонил ему и порекомендовал. Он, видимо, не внял моим рекомендациям, потому что меня снова заставили вступить с ним в контакт и на этот раз уже в любой форме заставить его ликвидировать обвиняемого, который был арестован по этому делу. Во время этой последней встречи я и был задержан.

Следователь. Кто именно звонил вам и отдавал распоряжения?

Круглов. Не знаю.

Следователь. Выполняли ли вы еще какие-либо поручения, связанные с делом Чеботарева?

Круглов. Что вы имеете в виду?

Следователь. Ознакомьтесь с показаниями Моховой и Теркиной, проживающих по ул. Октябрьская. Они категорически опознали вас как человека, входившего в третий подъезд дома… в форме офицера российской армии за несколько минут до убийства гражданина Балабанова Дмитрия Андреевича.

Круглов. Балабанова я не убивал. Меня попросили его только припугнуть, с тем чтобы он перестал распространять клеветнические измышления об уважаемых людях.

Следователь. Клеветнические?

Круглов. Клеветнические. То, что это поручение тоже как-то связано с покушением на Чеботарева, я не знал. А Балабанов меня неправильно понял и, переоценив угрозу, сам выбросился с балкона…"

Как это ни парадоксально, но и заминированный джип Черного местные следователи умудрились навесить на Круглова. Правда, и тут «коллега» утверждал, что никто никого убивать не собирался (он, дескать, вообще в мокрых делах не участвует, он скорее человек, при этом неизвестно чей, для тайных поручений), а произошла досадная ошибка. Джип должен был взорваться на глазах у Черного, но на безопасном расстоянии, однако не просчитанный планом угонщик, неумело выворачивая, ударил машину о столб, чем привел в действие взрывное устройство.

А вот в убийстве бедного Билли Круглов так и не признался.

Уставший от нудного чтива Турецкий вернул протокол Селезневу.

– Меня в настоящий момент больше интересует личность уголовного авторитета по кличке Титан. Знакомо вам это имя.

– Собственно, для этого я вас и пригласил. В настоящий момент мы получили достоверную информацию от своих коллег из Восточной Европы и Интерпола, что некто Сергей Кулинич организовал транзит наркотиков через Венгрию и Польшу в Западную Европу. Вот документы, подтверждающие это.

Турецкий вытаращил глаза, уж не сон ли это?!

– А также открыл в Польше сеть казино, дискотек и тому подобных заведений для распространения наркотиков. Существуют улики, подтверждающие и этот факт. И наконец, последняя сделка Титана – купил в Венгрии завод, производящий стрелковое оружие, и нелегально им торгует. По непроверенным данным, создал крупную мафиозную организацию, состоящую преимущественно из русских, занимающуюся рэкетом, и т. д. Что, в общем, немудрено, ведь надо же ему как-то поддерживать порядок в своей империи. Честно говоря, я не вижу особого смысла в вашем расследовании, направленном в эту сторону. Мои коллеги полагают, что Титан в качестве обвиняемого – вообще едва ли кому-нибудь нужен… Как видите, мы проделали большую работу, и ее результатами готовы честно поделиться с вами. – Селезнев запер папку обратно в сейф. – Кроме того, наконец, я даю вам гарантию, что никакого скандала в прессе и дипломатических кругах, связанного с не совсем этичным поведением вашего американского коллеги, не планируется и не будет. Взамен нам нужны всего лишь бумаги Апраксина, которые купил ваш Реддвей и которые, по нашим сведениям, все еще в Москве. Вы, кстати, их читали?

– Нет, – вдохновенно соврал Турецкий. – Они зашифрованы. А вы уверены, что выкачали из этого Круглова всю информацию? Он должен знать, на кого работал, ибо исполнял он слишком деликатные поручения, требующие понимания ситуации.

– Александр Борисович, мы умеем разговаривать с предателями, – заверил генерал. – Он сказал все, что знал. Куда это вы? Уже уходите?

– На похороны своего друга. И вашего бывшего сотрудника, кстати.

20 сентября, 19.50

Реддвей одолел басинские сочинения всего за двадцать минут: описание скабрезностей его не вдохновляло, он хмыкал и перелистывал дневник целыми страницами.

– Бесценное литературное наследие! – Он торжественно вернул блокнот Турецкому. – Ты думаешь, Митина хотела купить эти дневники у Черного, чтобы Кулинич случайно не пронюхал о ее сексуальных подвигах?

– Не думаю.

– И я не думаю. При таком образе половой жизни… В общем, он не мог не знать.

– Мне кажется, попади этот дневник в руки Кулинича, Митиной ничто не грозило бы, – согласился Турецкий, – но она в этом не уверена: подозревает, что могла сболтнуть Басину что-нибудь лишнее спьяну или под кайфом.