Мир закрытых дверей - С. Микхайлов

– Тут, знаете ли, о многом лучше не знать, – сказала Аня.

– Понял, понял, – улыбнулся Захар. Чиркнул истлевающим концом сигареты по металлу ограды и бросил окурок в бак.

– Пойду на пост. А вам всего доброго и до следующей встречи! – сказал он.

– До свидания, – проговорила Аня.

Захар удалился.

Аня огляделась по сторонам, выждала небольшую паузу и с пустым ведром отправилась на помойку.

– Ну, как? – спросил Иван, выползая из угла и расправляя затекшие ноги.

– Она очень обрадовалась, когда услышала о тебе, – прошептала Аня. – Я не припомню, чтобы у нее когда-либо было такое приподнятое настроение. В общем, Жанна будет ждать тебя на крайнем балконе третьего этажа с той дальней стороны. Но нужно поторапливаться, потому что ей надо идти к гостям. А потом будет в столовой ужин – и она вряд ли сможет отлучиться. Она очень хочет тебя увидеть и кое-что важное тебе сказать.

– Вот, значит, как!… – отозвался Иван. – Передай, что я скоро буду.

– Удачи! – сказала Аня и отправилась в дом. Иван пробежался взглядом по двору, посчитал момент безопасным, резво закрыл крышку одного из баков и встал на нее, зацепился руками за верх кирпичной стены, подтянулся, перекинул ноги через край и приземлился с другой стороны.

В это время по дорожке неторопливо шагали три человека: дед и двое рослых мужиков.

– Эй, приятель! – крикнул один из них. – Ты что тут делаешь?

Иван оглянулся. Дед саркастически улыбался, а физиономии двоих молодых выглядели враждебно. Особенно у того из них, который был мясистее и носил черную спортивную куртку с красными полосками.

– Поди-ка сюда! – сказал он.

Но Иван сиганул прочь – через арку в переулок.

– Раз побежал, значит – ворюга! – пискляво проговорил дед.

Молодые мужики бросились вслед за Иваном.

– Стой! Гад! – звучал голос сзади.

Выбегая из арки, Иван повернул не в сторону Екатерининской улицы, а в другую, – и теперь бежал по совершенно неизвестным местам. Топот ног за спиной гнал парня вперед. Преследователи, похоже, решили всерьез помарафонить.

Переулок выводил на параллельную Екатерининской улицу – такую же длинную, но более узкую. Иван повернул налево, так как справа увидел толпу людей, и теперь с каждым шагом становился все дальше и дальше от министерского дома.

Когда впереди появился, словно приведение, человек в сером пальто, Иван резко свернул на мостовую, даже не посмотрев, не было ли сзади машин – к счастью, их не было. И лишь добежав на последнем дыхании до углового дома, парень осмелился обернуться. Преследователи остались на противоположной стороне и давно прекратили погоню. Но стоило Ивану облегченно выдохнуть, как мужик в спортивной куртке что-то неразборчиво крикнул и шагнул на асфальт дороги. Иван пробежал еще чуть-чуть и завернул за угол. На первом этаже располагался книжный магазин – и через широкие витринные окна парень мог видеть многое, что творилось с той стороны. Очевидно, второй из преследователей не пожелал собственным ногам долгого путешествия и, настойчиво махая руками, убедил и своего собрата плюнуть на беглеца и вернуться восвояси. Вскоре мужики завернули к себе в переулок.

Отдышавшись, Иван пересек улицу, глянул вдаль для контроля и побрел по перпендикулярной дороге, все еще тяжело дыша и с глубоким огорчением понимая, что теперь придется сделать крюк через целый квартал, чтобы добраться до искомого места.

Глава 26. Незваный гость

Жанна в очередной раз выглянула на балкон и вернулась в комнату.

– Все еще нет его? – спросила Аня.

Жанна отрицательно покачала головой.

– Что-то он долго идет, – сказала служанка.

– А ты ничего не напутала?

– Нет же! Объяснила, что нужно поторапливаться. И даже пожелала удачи.

– А вдруг с ним произошло…

В этот миг раздался стук в дверь, и Жанна запнулась. Не дожидаясь устного приглашения, Николай Александрович заглянул в комнату. Выглядел он празднично и был весел. Настоящий фрак – утянутый министром из закромов исторического музея – лоснился аристократической чернотой, как в стародавние времена своей дореформенной юности, когда был только сшит для одного придворного князя, чью фамилию хранительница запасников наотрез отказалась назвать, понимая, в какой гардероб уплывает старинный костюм.

– Ты уже готова, мое золотце? – поинтересовался Николай Александрович.

Жанна схватила со столика помаду, с толикой хитрого недовольства посмотрела на себя в зеркало и проговорила как будто своему отражению:

– Осталось совсем чуть-чуть: веки подкрасить и сделать губы ярче.

– А по-моему ты и так прекрасно выглядишь, – сказал Николай Александрович.

– Нет, – запротестовала девушка, – не хватает четкости линиям. Какая же я буду принцесса, если на лице размазня?

– Ну, как знаешь. Тебе виднее. Я в эти ваши женские дела не лезу. Побыстрее заканчивай прихорашиваться и приходи – тебя все ждут!

Николай Александрович удалится с той же английской бестактностью, с которой вошел.

Жанна повернулась к Ане и прошептала:

– Ну?

Служанка выглянула на улицу и неутешительно сказала:

– Не вижу его.

Покинув Жаннину комнату, Николай Александрович направился по коридору в гостиную, но, едва переступив через порог, остановился у свисавшей портьеры. В комнате собрались уже все гости. Александр Федорович и Георгий Евгеньевич стояли рядом друг с другом и шептались. Алябин, молодой советник из президентской администрации, сидел в креповом кресле и скучал. Галстук его был завязан бессовестными руками небрежности. Но Николай Александрович очень даже обрадовался этому. "Дурак дураком", – весело подумал Зараев, переводя взгляд свой с угрюмого Алябина на упитанную барышню в сияющем шелке – жену отсутствующего нынче министра иностранных дел. Она удобно устроилась на диване в окружении двух озорных подушек, которые были ею передвинуты со своих законных мест у боковых подлокотников. Общество подушек разбавлял бойкий старичок, доживавший, как достоверно знал Николай Александрович, свой последний год на тепленьком месте в секретариате правящей партии.

– Николай Александрович, – сказал партийный секретарь, – а мы вас тут потеряли на мгновение.

– Но я нашелся, – отозвался Николай Александрович.

– Больше не пропадайте! – произнесла дама, в очередной раз передвинув возле себя подушку.

В просторной комнате были и другие гости, но Николай Александрович их рассматривать уже не стал, а блуждающим взглядом прошелся по интерьеру и наконец нашел, что искал. Димитр стоял у книжного шкафчика и делал вид, будто изучал корешки пронумерованных томов классики. Николаю Александровичу было достаточно лишь пристально посмотреть на полковника, чтобы тот кивнул и отправился в маленькую угловую дверцу, за которой находилась крошечная буфетная комнатка. Там на столике покоились серебряные подносы с расставленными по ним бокалами.

– Разливать? – спросила горничная Олеся, одетая нынче в костюм официантки.

– Наливай, – сказал Димитр.

Олеся открыла бутылку и принялась разливать шипучую минеральную жидкость.

– Ровнее! – приказал наблюдавший Димитр.

– Я стараюсь.

И когда Олеся, истратив две с половиной бутылки, наполнила все бокалы, Димитр опытным глазом проверил уровни в каждом из получившихся морей и в некоторые даже добавил по несколько капель.

– Вот теперь порядок, – медленно пробормотал он. – Остался только последний штрих.

Димитр достал из потаенного кармана заготовленную колбочку и высыпал из нее беленький порошок в один из бокалов. И затем указал Олесе:

– Этот фужер ты предложишь молодому человеку с синим галстуком. Поняла?

– Да, – кивнула Олеся.

– Он сидит в кресле, – добавил Димитр.

Олеся подняла поднос и пошла в зал раздавать гостям бокалы, начав с Алябина, которому предназначалась особая порция.

– Дамы и господа! – громко сказал Николай Александрович. – Это минеральная вода. С того самого лечебного источника, куда я направляюсь. Говорят, что она теряет свои уникальные свойства и пить ее нужно сразу, как только она покидает материнское лоно своей скалистой горы; так что вкус привезенной в бутылке воды обещает быть не совсем таким, каким должен.

– Вы нас угощаете не свежим? – кто-то крикнул из гостей.

– Я вас угощаю лучшим! – произнес в ответ Николай Александрович.

И когда незадачливый Алябин отведал заморской водицы, Димитр покосился на Николая Александровича и установленным знаком дал тому понять, что дело сделано и теперь представитель администрации не будет больше скучать и окунется в поразительную атмосферу прекрасного вечера, а завтра лично доложит президенту, что у Зараева было такое чудесное мероприятие, каких он в жизни своей никогда не видывал.

– И еще один важный момент! – вновь взял слово Николай Александрович. – Как вы знаете, я покидаю вас и уезжаю в далекую заграницу не просто так, а чтобы вернуть к жизни увядающий цветочек. Я говорю об одной уникальной девушке, чья красота не может оставить ни меня, ни кого бы то другого равнодушным. Вы, наверное, уже слышали о ней. Кое-кто, я знаю, даже видел ее. Ну а все остальные увидят ее очень и очень скоро.