Кукловоды - Роберт Хайнлайн

– Черная кошка в темном угольном погребе в полночь. У тебя не было вообще никаких данных. И не пытайся меня уверить, что твое подсознание обрабатывает информацию, которую ты получишь только на следующей неделе.

– Вот данные-то как раз были.

– Как это?

– Ты помнишь последнюю процедуру, которой подвергается кандидат перед зачислением в Отдел?

– Личное собеседование с тобой.

– Нет, не то.

– А! Гипноанализ! – Я забыл об этом по той простой причине, что объект и не должен помнить сеанс гипноанализа. – Ты хочешь сказать, что знал что-то о Мэри еще тогда? Значит, это не предчувствие?

– Тоже неверно. У меня было очень мало данных: добраться до информации, что кроется у Мэри глубоко в подсознании, не так-то легко. Кроме того, я успел забыть то немногое, что удалось узнать. Но когда все это началось, мне сразу пришло в голову, что здесь не обойтись без Мэри. Позже я прослушал пленку с ее гипноинтервью еще раз и тогда только понял, что она может знать гораздо больше. Первая попытка ничего не дала. Но я уже не сомневался, что Мэри сможет рассказать что-то еще.

Я задумался.

– Веселую жизнь ты ей устроил, чтобы добраться до этой информации.

– Ничего другого мне не оставалось. Извини.

– Ладно. – Я помолчал, затем спросил: – Слушай, а что было в моем гипноинтервью?

– Тебе этого знать не положено.

– Да брось ты.

– И я не мог бы тебе рассказать, даже если бы захотел. Я его просто не слушал, сынок.

– Как это?

– Распорядился, чтобы пленку прослушал мой заместитель. Он сказал, что для меня там нет ничего интересного. Я и не стал слушать.

– Да? Что ж, спасибо.

Он лишь проворчал в ответ что-то неразборчивое. Мы с ним вечно ставим друг друга в неловкое положение.

29

Паразиты на Венере умерли от какой-то болезни, которую они там подцепили – в этом, по крайней мере, мы почти не сомневались. Поначалу Старик рассчитывал вытащить из летающей тарелки тех людей, что плавали в анабиотических контейнерах, оживить их и допросить, но теперь мы вряд ли могли надеяться, что быстро получим подтверждение: пока Старик рассказывал мне о Мэри, из Пасс-Кристиан сообщили, что тарелку удержать не удалось, и, чтобы она не досталась титанцам, на нее сбросили бомбу.

Короче, другого источника информации, кроме Мэри, у нас не было. Если какая-то болезнь на Венере оказалась смертельной для титанцев, но не принесла вреда людям – Мэри, во всяком случае, выжила, – тогда нам оставалось проверить их все и определить, что это за болезнь. Хорошенькое дело! Все равно что проверять каждую песчинку на берегу моря. Список венерианских болезней, которые не смертельны для человека, а вызывают только легкое недомогание, просто огромен. С точки зрения венерианских микробов, мы, видимо, не слишком съедобны. Если, конечно, у них есть точка зрения, в чем я лично сомневаюсь, что бы там ни говорил доктор Макилвейн.

Проблема осложнялась тем, что на Земле хранилось весьма ограниченное число живых культур болезнетворных микроорганизмов Венеры. Это, в общем-то, можно было поправить – но лет так за сто дополнительных исследований чужой планеты.

А тем временем приближались заморозки. Режим «Загар» не мог держаться вечно.

Оставалось искать ответ там, где, ученые надеялись, его можно найти – в памяти Мэри. Мне это совсем не нравилось, но поделать я ничего не мог. Сама Мэри, похоже, не знала, зачем ее вновь и вновь погружают в гипнотический транс. Вела она себя достаточно спокойно, но усталость чувствовалась: круги под глазами и все такое. В конце концов я не выдержал и сказал Старику, что это пора прекращать.

– Ты же сам понимаешь, что у нас нет другого выхода, – тихо сказал Старик.

– Черта с два! Если вы до сих пор не нашли, что искали, то и не найдете уже.

– А тебе известно, сколько требуется времени, чтобы проверить все воспоминания человека, даже если ограничиться каким-то отдельным периодом? Ровно столько же, сколько этот период длился! То, что мы ищем – если у нее вообще есть нужная нам информация, – может оказаться каким-то едва уловимым штрихом ее воспоминаний.

– Вот именно «если есть»! – повторил я за ним. – Вы сами в этом не уверены. Знаешь, что... Если с Мэри что-то случится – выкидыш или еще что – я тебе своими руками шею сверну.

– Если мы не добьемся результатов, – сказал он спокойно, – ты сам не захочешь ребенка. Тебе что, понравится если твои дети станут носителями для титанцев?

Я закусил губу.

– Почему ты оставил меня на базе, а не отправил в Россию?

– Ты нужен мне здесь, рядом с Мэри, чтобы утешать ее и успокаивать, а ты ведешь себя как испорченный ребенок. И кроме того, лететь в Россию уже не нужно.

– Как это? Что случилось? Кто-то из агентов раздобыл информацию?

– Если бы ты, как положено взрослому человеку, хоть изредка интересовался новостями, тебе не пришлось бы задавать глупые вопросы.

Я торопливо вышел, узнал, что происходит в большом мире и вернулся. Оказалось, что на этот раз я прозевал сообщение об охватившей целый континент Азиатской чуме, вторым по значимости событии после нападения титанцев. Эпидемия такого масштаба последний раз была на Земле в семнадцатом веке.

Новости не укладывались в голове. Согласен, они все там в России ненормальные. Но здравоохранение и санитария поставлены у них весьма неплохо; там это делается «под гребенку» и без всяких глупостей. Чтобы в стране разразилась эпидемия, необходимо буквально нашествие крыс, вшей, блох и прочих классических переносчиков заразы. А русские бюрократы даже Китай вычистили до такой степени, что вспышки бубонной чумы и тифа отмечались там теперь редко и лишь в отдельных регионах.

А сейчас оба заболевания быстро распространялись по всей территории Китая, России и Сибири. Положение было настолько критическим, что правительство обратилось в ООН за помощью. Что же произошло?

Ответ напрашивался сам собой. Я посмотрел на Старика.

– Босс, в России действительно полно паразитов.

– Да.

– Ты догадался? Однако, черт, нам теперь нужно торопиться, а не то в долине Миссисипи будет то же, что и в Азии. Одна маленькая крыса и... – Титанцы совершенно не заботились о санитарии. И видимо, с тех пор, как они отбросили маскарад, на территории от канадской границы до Нью-Орлеана не мылся ни один человек. Вши... Блохи... – Если мы не найдем выхода, можно с таким же успехом закидать их бомбами. Смерть, по крайней мере, будет не так мучительна.

– Да, пожалуй, – вздохнул Старик. – Может быть, это наилучшее решение. Может быть, единственное. Но ты же сам понимаешь, что мы этого не сделаем. Пока остается хотя бы малейший шанс, мы будем искать выход.