Златовласка зеленоглазая - Андрей Кощиенко

- Итишкин ты кот! - прокомментировал я вслух это открытие.

И как… теперь? Что мне, теперь, в нижнем белье бегать? Пусть по виду в зеркале, трусы превращаются в штаны, но не комильфо мне, Сихот меня побери! Это даже моя пластичная психика с первого раза не переварит! Значит, теперь, каждый раз, меняя одежду, я буду по два часа разгадывать шараду - что из этого выйдет?

"Но-Мально, - сказал внутренний голос, - будешь теперь, как всякая прилична девушка, тратить три часа на сборы… Никто не осудит… красотку… хе-хе…"

"Та пошёл ты!" - сказал я ему, ошеломлённый распахнувшийся передо мной перспективой.

И ведь даже заняться вплотную этой проблемой нельзя! А ну как, "обратно отщёлкнет", если займусь исследованиями? И окажусь я в трусах и майке посреди какого-нибудь парадного эльфийского зала… Побьют ведь! И возможно, даже ногами… Ладно. Одежду - на потом. Притрусь как-нибудь!

Но если не считать казуса с одеждой - то все остальные изменения тела были "терпимы". В силе я, похоже, не потерял, невзирая на свой хрупкий вид. Как ощущал энергию мышц в теле Эри, так она и сейчас ощущалась так же. Но вот в гибкости я явно прибавил. Особенно несколько непривычна была внезапно выросшая подвижность в области талии. Ну ладно. Пусть будет ещё один бонус этого тела. В компенсации шмотошных проблем… Главное - крылья!

Летал я ежедневно и по нескольку раз. В первый день, подремав после раннего завтрака до обеда, я вышел на улицу и, прямо с крыльца, без разбега, прыжком, махнул в голубое небо с мелкими белыми облачками. Сделал пару кругов, осматривая сверху окрестности, но почувствовал, что ничуть, как оказывается, я не отдохнул, и усталость ночного полёта вновь наливает тяжестью плечи. Решил, что на первый раз достаточно и пошёл по спирали вниз, постепенно снижая круги. Как же это здорово, скользить на распахнутых крыльях! Становясь почти вертикально в вираже, набирая скорость, а потом тормозить в горизонтальном полете, вплоть до полной остановки, и снова сваливаться на крыло, уходя в следующую петлю спирали… Полёт… Разве можно его с чем-то сравнить, на что-то променять? Кто летал, тот знает. А кто нет… Этого не расскажешь! Можно только пережить. Когда я закончил снижение и оказался у точки своего старта, я был встречен толпой, по-видимому, всех обитателей дома, дружно стоящих на коленях, задрав головы вверх. И Таурэтари была ними. Правда стояла она не на двух, как они, а на одном колене, но суть особо от этого не менялась.

- Крылатая… Крылатая… - благовейно понеслось от толпы коленопреклонённых, когда я весьма удачно (не грохнувшись на глазах у всех с непривычки!) приземлился на ноги, - крылатая…

Я убрал крылья, неспешно обвел всех взглядом, кивнул, и направился в дом, не намереваясь произносить какие-либо речи или давать какие-нибудь обещания. Как выяснилось чуть позже - что и без "сольного выступления" я сиганул в самый "топ радиостанции". Одной демонстрации крыльев оказалось достаточно, для причисления меня к сонму эльфийских богов. Ну, почти богов… Совершенно неожиданным результатом этого, для меня стала моя изоляция. Просто поговорить с кем-то стало решительно невозможно! Когда твой собеседник, через каждое слово пытается поклониться, встать на колени и смотрит на тебя восхищённо-преданным взглядом… Это утомляет. Уже через полторы минуты. А через две, думаешь - уж лучше бы не спрашивал! Какие, оказывается, верующие, эти жители леса! С хозяйкой дома конечно можно было поговорить в любой момент, но я хотел ещё пообщаться так… в неформальной обстановке. С разными эльфийскими персонажами. Узнать, чем живут, чем дышат? Но не вышло. Внезапно выяснилось, что единственно, с кем можно говорить, сколько угодно и почти на какую угодно тему - это Амалира. Ей было совершенно наплевать на мою божественность, крылатость и избранность. Нет, не плевать, об этом она, конечно, помнила, но на первом месте у неё, как и у меня, была - развлекуха. Она записала меня в свои подружки, и, не взирая, как говорится, на, постоянно тёрлась рядом, засыпая меня вопросами, как только ей подворачивался случай. Ещё ей понравилось ходить рядом со мной, адресуя знаки поклонения от встречных эльфов, предназначенные мне, себе. Причём делала это с детской непосредственностью, совершенно не смущаясь. Мы же "подружки"! Чего, мол, там?

Да. Характер у девочки, - немного понаблюдав за Амали, как сокращённо называла её прабабушка, подумал я. Та так вообще не вмешивалась. Смотрела со стороны и улыбалась. Меня такое запанибратство поначалу сильно напрягало. Тем более что я не знал как себя вести в возникшей ситуации. Сихот его знает, может вестницам положено любить детей? Вон, бабушка не пытается её как-то особо одёрнуть. Что это? Это нормально, или просто Амалире - позволено всё? Но не может же Таурэтари допустить, чтобы внучке причинили вред? Значит, она уверена, что с ней ничего не случиться… И значит, действительно, вестницы любят детей… Ну и я старался, так сказать, "дипломатично любить" ребёнка правителя леса. Вежливо, на расстоянии, и с пресечением попыток сесть себе на шею. Эта - запросто залезет! Но Сихот меня побери, я никогда до этого столько не общался с детьми!

Умею, не умею, но вот пришлось. Ничего. Жив. И намереваюсь жить дальше…

- Скоро уже! - отрывая меня от созерцания неспешно ползущих мимо окна придорожных кустов, сказала сидящая рядом Амали, - Когда мы приедем домой, я тебе покажу свою комнату. Она у меня большая и красивая. Тебе понравиться!

Даже если не понравится, придётся сказать, что нравится. Других вариантов, я, так понимаю, быть не может…, - подумал я, глянув на улыбающуюся милой старушечьей улыбкой Таурэтари. Она сидела на сидении кареты напротив и всю дорогу с умилением на нас смотрела.

- У меня есть много кукол, - продолжала хвататься между тем Амали, - целый шкаф!

Ну, если папа у нас король, то почему бы дочурке не иметь шкафчик игрушек?

- А хочешь, я тебе подарю куклу? Любую! Какую захочешь!

Девочка повернулась ко мне. Глаза её горели азартом.

- А если мне понравится твоя самая любимая? - с невинным выражением лица поинтересовался я.

Амали нахмурилась и задумалась.

- Дам тебе совет, - заговорщицки наклоняясь к её уху, негромко произнёс я, - перед тем, как приглашать меня в гости, спрячь сначала свои самые любимые игрушки, а потом приглашай…

Амалира вытаращила на меня глаза, забавно приоткрыв рот.

- Тётя плохому не научит… - улыбнувшись, не удержался я от дальнейшего развития своей мысли, несмотря на сидящую напротив удивлённую таким советом бабушку, - Учись. Взрослые называют это дипломатией…

Девочка глубоко задумалась, забавно "пожмакав" лоб двумя горизонтальными морщинками. Ну и славненько. Чем больше она будет думать, тем меньше она будет говорить. Уши - то у меня не казённые! Кстати, об ушах. Выяснил я, какой они должны быть формы. Почти как у людей, но верхний край чуть "острее". В общем, со своими, я угадал. Прятать не нужно…