Скорость освобождения: киберкультура на рубеже веков - Марк Дери

Саэнс, подобно многим апологетам неформальной компьютерной культуры, мечтает о сексе в виртуальной реальности, но делает это, не скрывая своего бесстыдного предвкушения — древнее желание, которое в конечном счете указывает на недостатки интерактивных игрушек для взрослых, порнографических MUDs и MUSEs, обмена цифровыми фотографиями и «секса по переписке». «Настолько бы ни была сексуальна сеть WELL, насколько бы ни хороши ни были разговоры, одного элемента здесь явно не хватает: запаха ;-)»,— пишет Мэтт Стивенс в эхе «Секс в виртуальных сообществах». Пользователь, скрывающийся под «ником» «Ты должно быть шутишь» (leilani), добавляет: «Не стоит также забывать о прикосновениях и взглядах, в этом мы все. Чтение сообщений на экране монитора вовсе не заменяет способность видеть, обонять и осязать реального человека». Еще один ушат ледяной воды выливает Том Мэндл: «Хорошо бы не забывать, что секса в прямом смысле этого слова в виртуальных сообществах не бывает. Говорят и пишут о нем много, но это разные вещи».

Киберсекс

Некогда туманные киберкультурные мечты о механическом сексе и секс-машинах нашли вполне конкретное воплощение в сцене «киберсекса», которая стала единственным вкладом фильма «Газонокосильщик» в попкультуру. Те, кто видели фильм, надолго запомнят эпизод, в котором главный герой и его девушка облачаются в обмундирование для виртуальной реальности и приступают к «искусственному совокуплению». В киберпространстве они выглядят как безликие, серебристые, как ртуть, существа, чьи лица сливаются воедино и разъединяются в мистическом союзе, в котором уничтожаются границы между телами. Подобно ангелу секса, о котором говорит Рафаил в «Потерянном рае» Мильтона, их союз «легче, чем союз воздуха с воздухом».

По иронии судьбы, этот трансцендентальный секс без посредников, в котором тело сливается с телом, а душа с душой, возникает в сугубо опосредованной среде компьютерной программы, запускаемой через интерфейсы пользователей, которая блокирует их чувства и физические движения. Вне этой сгенерированной компьютером гиперреальности любовники выглядят двумя идиотами в огромных шлемах, распростертыми на гигантских гироскопах, которые страстно обнимают самих себя, ловят языком воздух и тычутся всеми частями тела в пустоту. Меткое замечание Либла по поводу «Новобрачной, раздетой догола» — «парный онанизм» — как нельзя лучше подходит к «киберсексу».

В 1993 году на обложке журналаTime, заглавная статья которого посвящена киберпанку, появляется броская надписью «ВИРТУАЛЬНЫЙ СЕКС» и сцена киберсекса из «Газонокосильщик», которые становятся общим местом мейнстримового изображения киберкультуры. Перефразируя Рейнгольда, авторы публикации информируют читателей о том, что «виртуальный секс осуществляется с помощью специального комбинезона, обтягивающего тело плотно, «как презерватив». Когда партнер (лежащий где-то в киберпространстве) ласкает твой сгенерированный на компьютере образ, ты чувствуешь эти ласки своей коже и наоборот. Миниатюрные датчики и исполнительные механизмы будут встраиваться в одежду с помощью технологий, которые пока не изобретены».{472}

Иными словами идея бестелесного полового акта по крайней мере сегодня остается мечтою о мечте; она не менее нелепа, чем тайное, испытываемое не одним и не двумя мужчинами, желание трахнуть Джессику Рэббит — мультяшную женщину-вамп из фильма «Кто подставил Кролика Роджера?» Технические препятствия, которые придется преодолеть для практической реализации рейнгольдовской идеи виртуального секса или, как его еще иначе называют «теледилдоники»[110], поистине удручают.{473}

По задумке Рейнгольда, каждый участник киберсекса надевает трехмерные очки и хайтечный комбинезон, после чего помещается в специальную камеру. Этот «умный» комбинезон с изнанки сплошь покрыт «высоко чувствительными датчиками-эффекторами — сетками крошечных детекторов, совмещенных с вибраторами разной степени твердости, несколько сотен на каждый квадратный дюйм, которые могут принимать и передавать коже реальные тактильные ощущения».{474}

Подключенный к глобальной телесети пользователь может совокупляться с оснащенными аналогичным обмундированием участниками сексуального действа. Друг друга они воспринимают как правдоподобные фикции — реалистичные персонажи, действующие в трехмерном пространстве. «Ты протягиваешь руку, чтобы коснуться плеча своего партнера, и за 6 тысяч миль от тебя начинают работать эффекторы, работать в правильной последовательности и с правильной частотой, чтобы сообщить твоему партнеру именно то осязательное ощущение, какое ты хотел ему передать».{475}

Реальность здесь изменчива: стукнул по клавишам — прибавил или убавил себе возраст, еще раз — и нет больше морщин, залысин и целлюлита. Но когда радикальные метаморфозы становятся делом нескольких секунд и нескольких ударов по клавишам, зачем ограничиваться лишь косметическими изменениями? Можно создавать новые виды и расы. Для экстремалов припасен гермафродитизм, а также увеличение числа половых органов или наделение человеческих тел гениталиями животных. Можно принять облик какой-нибудь звезды, исторического деятеля, литературного героя или мифического персонажа — кентавра, сатира, Минотавра, русалки. Графическая программа виртуальной реальности создаст интерактивного трехмерного «клона» с обнаженного тела пользователя, отснятого под всеми ракурсами и загруженного в память компьютера. Добавим к этому голос, синтезированный из базы записанных пользователем звуков, и можно начинать.

Наши эротические фантазии не должны привязываться к биологическому миру: перед нами простирается постчеловеческий пейзаж баллардовской «Автокатастрофы» с его сексуализированным авиационным двигателем и порнографическими столкновениями. Поклонники секса по Балларду могут устроить себе секс с потребительскими фетишами. В телеконференции WELL под названием «Дилдоника», художник и дизайнер Майк Мошер предсказывает изобретение где-то около 2000 года оргазматронов, которые совместят «визуальную, звуковую, осязательную и возможно обонятельную стимуляцию» и смогут довести пользователя до «потрясающего оргазма». Он считает, что тогда «станет явным эротическое содержание многих нравящихся нам вещей, включая «неодушевленные предметы (секс с русским истребителем МИГ, с «Феррари Тестаросса», с куполом собора Святого Петра)». Мошер мечтает о мире из научно-фантастического романа Пат Кадиган «Синнеры», в котором домашний развлекательный центр героини-наркоманки оснащен: «отдельным экраном для каждого порно-канала. Все они висят на стене, так что порно-жратва наслаивается на порно-медицину, порно-медицина на порно-войну, порно-пойна на порно-секс, порно-секс на порно-новости, порно-новости на порно-катастрофы, порно-катастрофы на порно-технические фантазии, порно-технические фантазии еще на черт знает какое порно, которое она даже не в состоянии описать».{476}

По мере развития технологий виртуальной реальности киберсекс будет приобретать все более изощренные формы. Не всякому захочется вступать в контакт с незнакомыми партнерами, кто-то, возможно, предпочтет загрузить в свой личный оргазматрон программу, позволяющую проиграть записанные «спектакли» с участием знаменитостей. Представьте, что может получиться, если подсоединить рейнгольдовские осязательные датчики-эффекторы к звукозаписывающей аппаратуре наподобие Yamaha Disklavier — компьютеризированным клавишам, которые способны точно воспроизвести аудио с дискет путем легкого нажатия на педаль. Добавим сюда компьютерную графику наподобие той, что использовалась для создания иллюзии музыкального диалога между Элтоном Джоном и Луи Армстронгом в рекламном ролике диетической колы 1991 года Nightclub, и вуаля. Вот вам киберсекс с мужчиной, женщиной или любым порождением вашей фантазии.

Большинство из нас ограничится переодическими интимными встречами с Ракелью Уэлш или Робертом Редфордом, но закоренелые извращенцы, пожалуй, с удовольствием устроят групповуху с участием, к примеру, общественного активиста Филлиса Шлафли и сатаниста-развратника Алистера Кроули. Разумеется, многие персонажи будут доступны только в виде 3D-моделей, и усилия по воссозданию любовных приемчиков Клеопатры, Казановы, Мерлин Монро или президента Кеннеди породят новый рынок, а с ним и особый спрос на знания историков. Тут же найдутся и знаменитости, желающие облачиться в DataSuite и отдаться виртуальным наслаждениям: каждый вздох и стон будет тщательно фиксироваться на потребу массового рынка. Однако, учитывая повальную любовь сегодняшних звезд кино к двойникам, которые снимаются вместо них в обнаженных сценах, не ясно, каким образом потребители киберсекса смогут проверять, действительно ли они занимаются любовью с широко разрекламированной знаменитостью или лишь с ее дублером. Как пишет по этому поводу Майк Саэнс: «Когда тебе делает виртуальный минет Мадонна, (…) неужели они берут утыканный датчиками искусственный член и трахают козу? Или же какой-нибудь кибер-мудила сидит за компьютером в четыре утра, редактирует и вылизывает прогу? Чьи там данные?»{477}