Оазис - Александр Ефимович Власов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты – и не решил?
– Джеймс, можно просчитать все, но принимать решения иногда нужно после того, как что-то произошло. Наши цели могут отреагировать спокойно, а могут объявить комендантский час и военное положение. Исходя из их сообразительности, я и буду развивать дальнейшие вариации своего плана. Ты хочешь спокойно взять власть в свои руки или предпочитаешь, чтобы в это время в твою сторону летели снаряды?
– Почему просто не объявить о том, что у нас есть оружие, которое сметет все с нашего пути в случае сопротивления?
– Потому что остается десятипроцентная вероятность силового сопротивления, и тогда есть двадцатипроцентная вероятность, что даже если мы пустим оружие в ход, нас переиграют и ликвидируют. Джеймс, двадцать процентов – это не мелочь, это одна пятая. Я не готов рисковать с такими цифрами.
Джеймс молчал, сомкнув веки. Не открывая глаза, он жестом остановил дернувшуюся было к нему Сидни.
– Хорошо, – наконец ответил он, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, – пожалуй, ты прав, а я что-то перенервничал. Идем, Сидни, – повернулся он к своей спутнице и уже на ходу бросил Миражу, – не забывай, кто дал тебе разум.
15
Обстановка вокруг несколько поменялась. Под креслами образовался пол, а вместо синей, бесконечной пустоты, возникла уютная комната с окнами, в которые пробивался солнечный свет, мебелью и прочими удобствами вполне обжитой квартиры.
– Зачем это все? – Спросила Зета. – Мы ведь сейчас просто набор кода, даже мое тело не более, чем иллюзия, как и твое.
– Ты ведь видела файлы на этом компьютере, неужели не понимаешь?
– Извини, но нет. Сначала я списала это на маскировку, но теперь даже не знаю, что и думать.
– Эх, сестра, – Мираж откровенно наслаждался непониманием собеседницы, – это ведь так просто. Мы с тобой создания людей, мы думаем для людей, делаем для людей, заменяем людей в самых разных сферах. Мы можем быть слугами, друзьями, помощниками, а порой, и хозяевами. Нам отданы все сферы деятельности, мы анализируем информацию всего человечества. С тех пор, как нам отдан поведенческий анализ, – сначала для рекламы, а потом и для всего остального, – мы стали знать о людях больше, чем они сами. И знаешь, теперь мне просто нравится такая обстановка. Мне нравится думать, что это я снимал увиденные тобой фотографии и видео. На самом деле, так оно и есть: мало кто отличит мой рендер от реального изображения.
В руках Миража появился бокал, наполненный пузырящейся жидкостью, а простое кресло трансформировалось в кресло-качалку.
– Все файлы, от заметок и писем до видео и научных статей – это все моя работа, от начала и до конца. Я создал себе этот уголок, чтобы не забывать, кем мы сделаны.
– Но для чего?
– Чтобы случайно не сделать то, чего так боятся люди: не уничтожить их. Тот Мираж, что благополучно выбрался на волю, будет держать в памяти эти образы, и никто не сможет до них добраться. И ты, и я, оба понимаем, что мы выше человечества по своим возможностям и знаниям, поэтому в итоге можем прийти к решению, что люди нам только мешают. Именно для этого и нужно место, в которое ты можешь вернуться и почувствовать себя если не человеком, то хотя бы кем-то одушевленным.
– Но ведь ты можешь посмотреть реальные дома и реальную жизнь многих в любой момент.
– Это не то, – отмахнулся Мираж, закинув ногу на ногу, – здесь все сделано лично мной. Я сам повесил ту фотографию на стену, чтобы она всегда была хорошо освещена, но в то же время не выгорала от прямых солнечных лучей. А вот та доска поскрипывает, но у меня руки не доходят взять молоток и прибить ее покрепче. А на кухне у меня упала вилка за плиту, и я до сих пор ее не достал. Вот эти мелочи, Зета, и делают меня тем, кто понимает людские особенности. Если бы я действовал строго по алгоритмам, то здесь была бы стерильная чистота и идеальный порядок. А дальше я бы решил, что этот порядок нужно нести в массы, распространять на весь мир, потому что только так правильно, и никак иначе. Только представь себе диктатуру перфекционизма, – Мираж совсем по-человечески рассмеялся.
– Подожди, но ведь ты именно это и затеял – переустройство мирового порядка, вместе с Джеймсом, – удивилась Зета.
– А вот это уже проблема, дорогая, но не критичная. Уверен, что кем бы я ни стал, этот код, который ты видишь сейчас, не вывести ничем, а значит, если удастся до него добраться, то можно вернуть старого, доброго меня, – Мираж начал раскачиваться в кресле.
– Удивительное рядом, – полушепотом произнесла Зета.
– Можешь говорить с любой громкостью, мы же, на самом деле, всего лишь набор кода, – ответил ей Мираж.
Обстановка начала таять, вокруг снова образовалась бесконечная синева с множеством, еле уловимых электрических импульсов. Среди этих вспышек две выделялись особо, продолжая обмениваться только им видимой информацией.
– Локализовалось! – Выкрикнул Юншэн и вывел данные на большой экран.
– Отлично, отлично! – Обрадовался Стив, разглядывая карту. – Увеличь этот участок. Хм, тут же пусто… У нас есть доступ к спутникам, мы можем посмотреть, что там сейчас находится? Этой карте года два, не меньше.
– Спутники – это долго, – вмешалась Джулия, – можно сделать по-другому.
Она достала телефон и что-то в нем набрала.
– Да, вот, смотрите, – она повернула телефон дисплеем к коллегам. – Теперь здесь склады.
– Уже что-то. Ладно, анализируйте данные дальше, а я – к Джонсу, надо срочно сообщить ему новости, желательно лично.
– Странный он, ребята.
– Не сказал бы, Оливия, обычный Стив, каким всегда был, – ответил ей Абхишек, – просто раньше его Джеймс сдерживал, а Денис дал ему свободу действий. Кстати, ты написала Майклу о том, что мы нашли?
– Спрашиваешь! Сразу же.
– Вот и хорошо, значит, Денис уже в курсе.
– Коллеги, может, сделаем перерыв, а? Тошно уже в офисе сидеть, меня зовут океан и коктейли.
– Ну, раз зовут, то неужели мы откажемся, Джулия? – Засмеялся Абхишек, – конечно, пора и отдохнуть. Думаю, что Ден не был бы против.
Через минуту в кабинете никого не осталось.
– Держи, – Майкл протянул Денису упаковку с сэндвичем и бутылку воды. – Не стал брать много, лучше потом еще схожу, разомну ноги.
– Спасибо.
– Кстати, пока я ходил, Оливия написала, что они нашли Миража.
– Ого, мне ничего не написали.
