Банджо - Джек Кертис

Гэс незаметно для себя заснул. Его разбудил голос Соленого:

- Вставай, босс, уже пять часов. Время двигать. Время убивать.

- Встаю, Соленый, встаю, - сказал Гэс, поднимаясь. Он сел на краю кровати и обхватил колени. В спальне было холодно. На дворе стоял ноябрь.

Бесси, Бесси, в Нью-Йорке тоже так холодно?

Да, Бесси, завещание мое уже составлено, и деньги, если у тебя будет ребенок, отложены специально на этот случай.

Гэс отправился в душ. Намылил голову. Мыльная пена на гриве его соломенных волос напоминала освещенную солнцем пену прибоя.

Когда человек собирается убивать - или быть убитым, - он должен быть чистым. После душа он почувствовал себя лучше - ему казалось, что удача не должна подвести его.

Он не спеша оделся, выбирая все свежее. Проверил свои пистолеты. На перламутровых ручках от постоянных упражнений стали появляться следы потертости. Пистолеты выглядели очень угрожающе.

А сколько раз они спасали ему жизнь! Боже, неужели я старею, - подумал Гэс. Тот, кто в таком деле, которым он занимается, начинает вспоминать прошлое - обречен. Он рассмеялся, глядя на свое отражение в зеркале вполне здоровый вид, розовые щеки, аккуратно расчесанные соломенные волосы. Тщательно повязал галстук. Вынул из шкафа футляр с автоматом. Отличный инструмент это "банджо"!

- Я готов, - сказал он, обращаясь к Соленому.

- Мы тоже готовы. Мне позвонили и доложили, что все уже на своих местах. Тебя будут прикрывать.

- А может быть, он не придет.

- Надеюсь, что сдрейфит, - прорычал Солтц.

- Послушай, если мне все-таки не повезет, твой сын должен занять мое место. Он справится. И он достоин.

- Не болтай! Тебе повезет как всегда. Не надо пугать меня. Гэс улыбнулся и похлопал своего старого водителя по плечу.

- Седлай, Соленый, пора отправляться.

Когда Гэс уже шел по коридору к лифту, ему показалось, что в квартире зазвонил телефон. Вернуться или нет? Нет, задерживаться уже нельзя.

А телефон звонил и звонил в пустой квартире, и к тому, кто звонил, на другом конце невероятно длинного провода, в городе, где столько всего происходит, подбиралась смерть.

Бесси держала трубку обеими руками, вслушиваясь в звонки. Никто в пустой комнате не снимал трубку.

- Мне жаль, но там никто не отвечает, - раздался в ухе Бесси голос телефонистки.

- Пожалуйста, дайте еще несколько звонков.

Бесси, стоя у телефона в спальне своего гостиничного номера, смотрелась в большое стенное зеркало. И не узнавала себя. Боже, Боже, да она превратилась в старуху! Надо остановиться. Эта пакость, на которой она теперь сидит, слишком крепка для нее. Да, после нее взлетаешь, будто мул лягнул тебя под зад, но возвращаться так тяжко! О Боже, как тяжко возвращаться!.. Она посмотрела себе прямо в глаза - то были глаза смерти, глядящие на нее из зеркала. Мешки под глазами, как гамаки, тусклый взгляд, кожа дряблая, серая. Словно она долго сидела без света в темном, сыром подземелье.

- Надо что-нибудь поесть, и вообще начать нормально питаться, сказала Бесси, обращаясь к этой маске смерти.

Забавно, как этот порошок, уносящий в страну грез, лишает аппетита. Зачем есть, если чувствуешь себя бестелесным? Никого не трогаешь, балдеешь, кайфуешь, видишь замечательные сны, поешь для себя самой...

И Карнеги-Холл на уши станет... Мы с Бенни...

Послушай, Бесси, разве ты сможешь петь? Ты же слишком накачана! Не то что в Карнеги-Холл, в туалете стыдно так петь...

Наркотик, казалось, заполнял все ее тело, съедал ее изнутри. Теперь она и шагу не могла ступить без дозы белого порошка. Как ей одиноко!

- ...Извините, но никто не отвечает, - снова услышала Бесси голос телефонистки.

- А который сейчас час в Канзас-Сити? - спросила Бесси.

- Пять часов семь минут.

- В такое время мужчина уже вроде должен быть дома... если, конечно, он не нашел себе какое-нибудь тепленькое местечко, чтобы провести ночь...

- Там никто не отвечает. Может быть, стоит позвонить попозже?

- Дорогуша, если дозвонитесь, не могли бы вы передать кое-что тому, кто снимет трубку? Скажите, чтобы приехал ко мне, поцеловал меня, позволил мне выплакаться на его плече.

- А может быть, вас соединить с вокзалом "Вестерн-Юнион"?

- Нет, нет, мамочка, не надо. Соедините меня лучше с небесами. Я хочу поговорить с добрым старым мистером Богом.

Телефонистка повесила трубку.

Бесси, снова посмотрев в зеркало, улыбнулась маске смерти, которая глядела на нее.

- Все будет в порядке, мы им еще покажем, крошка, - сказала Бесси. Пойдем репетировать со стариной Бенни. Вот только сначала пойду найду своих друзей... Гэс, черт тебя подери, где ты болтаешься по ночам?

Она начала тихо плакать; ее охватили ужас, беспокойство и растерянность.

- О Гэсси, малыш, - бормотала она, - почему ты не со мной? Раз тебя нет дома, почему ты не здесь? Почему тебя нет рядом со мной? Почему ты меня не обнимаешь? Почему ты меня не обнимаешь? Почему ты обнимаешь кого-то другого?

Занимался рассвет; газовый завод был окутан серой мохнатой дымкой, которая поднималась от реки и покрывала все, извиваясь вокруг большого, приземистого кирпичного здания завода. Редкие окна были похожи на амбразуры. Здания других фабрик, расположенных неподалеку, казались призрачными. Ни одного человека в округе не было видно - кто мог ходить здесь в такую рань?

На южной стороне пустыря позади широкого здания газового завода стояли две автомашины. Вокруг них располагались люди с ружьями и винтовками с оптическими прицелами. Их взгляды были устремлены на противоположную сторону пустыря. Но ни людей, ни машин там не была видно. Люди Гилпина чувствовали некоторое разочарование. За последний месяц они нанесли силам Зирпа солидный урон, и хотелось закрепить успех.

Но, по всей видимости, Зирп и его люди решили не появляться.

Гэс вышел из машины, держа в руках автомат. Обвел взглядом лица своих людей. Широкое лицо Левши, с ямкой на подбородке; тяжелое, но с быстрым взглядом, лицо Лейфа; рядом с ним стоит Потрох - отличный стрелок, бьющий без промаха... Все молчали, слегка покачивая головами. Гэс обвел глазами пустырь. Прекрасное место для выяснения отношений. Открытое пространство, засаду устроить нельзя, никто из посторонних во время стрельбы не пострадает. С одной стороны - задняя стена газового завода, почти сплошная стена, всего несколько небольших темных окон. Но для того, чтобы сплясать здесь танец смерти, нужен еще один человек.

- Подождем еще немного, - сказал Гэс. - Может быть, у них шина спустилась.

Люди слегка улыбнулись, продолжая всматриваться внимательно в редкий туман.

Неподалеку от газового завода располагалось приземистое здание старой школы; школьный двор был усеян битым стеклом и шлаком. Школа выглядела еще более мрачно - если это вообще было возможно, - чем газовый завод. Чем ходить в такую школу, лучше болтаться на улице, подумал Гэс. Он знал, что в этом районе в основном живут негры, но считал, что любая школа, неважно в каком районе, должна выглядеть привлекательно, что вокруг нее должны зеленеть лужайки, расти деревья. По крайней мере, именно такие школы он видел в западной части города. А здесь горькая правда предстала перед ним как обезображивающий шрам на лице женщины, который нельзя скрыть никакой косметикой.

- Знаешь, Соленый, с этой школой надо что-то сделать.

- Что сделать? - спросил Солтц, не понявший, что имеет в виду Гэс; он решил, что враг прячется именно там.

- Эту школу надо снести и построить новую, хорошую.

- Я только "за".

- Из бумаг, оставшихся после Фитцджеральда, мы узнали, что он отправил одного учителя в Африку. Мы не могли понять, зачем. А теперь я понимаю.

- Такое строительство будет стоить много денег, - сказал Соленый, кивая в сторону школы.

- А разве это не прекрасный способ тратить деньги с толком? Дети будут учиться, а выучившись, будут знать, как изменить этот дурацкий мир... Займемся этой школой, как только вернемся в офис.

- Знаешь, многим не нравятся перемены, многие предпочитают, чтобы все осталось по-прежнему, - заметил Солтц.

- Знаю, таков уж человек. - Гэс улыбнулся. Солтц хихикнул.

- Босс! - выкрикнул Потрох.

- Вижу, вижу.

На противоположной стороне пустыря появился большой автомобиль.

- Пора на охоту.

- Что-то слишком все просто, - озабоченно сказал Соленый. - А где же Мориарти?

- Занят подсчетом своих иудиных денег, - ответил Гэс, не спуская глаз с подъехавшей машины. Высокий сутулый человек вылез из нее, но дверцу оставил открытой. За рулем оставался водитель, мотор работал.

Лучи встающего солнца едва пробивались сквозь туман, смешанный с дымом. "А освещает ли это место солнце вообще?" - подумал Гэс. Неважно. Света достаточно, чтобы видеть, что происходит на противоположной стороне пустыря. В руках худого, напоминающего паука человека было многозарядное ружье.