Зависть - Уорд Дж. Р.

— Я так и знал, что ты это сделаешь.

Рэйли засмеялась и снова сосредоточилась на чистке.

— Я что, настолько предсказуема?

Смотря, как она нагнулась, он подумал «чертовски сексуальна» также подойдет ее описанию. Боже, эта женщина могла превратить нечто обыденное и рутинное в то, на что непременно стоит посмотреть.

— Ты идеальна, — прошептал он.

— Поверь мне, совсем нет. — Выключив воду, она встряхнула ботинки, протерла их замшей и положила обратно в пикап.

Они вместе зашли в ее кухню, отделанную в «петушиной» теме, и включили свет. На что он посмотрел в первую очередь? На стол.

Возбуждение не заставило себя долго ждать. Как и повтор позапрошлой ночи, когда на этом столе он зашел гораздо дальше поцелуя.

Но и то, и другое продлилось недолго.

Через дверной проем в ее кабинет Век увидел, что она переставила мебель: кресло передвинуто в дальний угол и развернуто к комнате, а рядом стоит маленький столик. Основываясь на этом, он посчитал, что оттуда можно наблюдать как за входной, так и за задней дверью, повернувшись спиной к прочной стене.

— Хочешь снова попытаться заказать пиццу? — спросила она, стоя у телефона.

— Почему ты мне не сказала? — обернувшись, хрипло произнес он.

— О чем?

— Что за тобой тоже следят.

Джим не стал ждать, чтобы последовать за останками Сисси из карьера в город. Вместо этого, он оторвался от Века, оставив с парнем Эдриана, и отправился в дом ее семьи с невысоким детективом, выглядевшим напряженным и бормотавшим себе что-то под нос по-испански.

Парень далеко не раз произнес «Madre de Dios»[108]. И крестился так часто, будто у руки случился приступ заикания.

Но он не заметил пассажира в своей немаркированной машине: Джим сидел на переднем сиденье до самого Колдвелла. Да, конечно, он мог полететь, но поездка в автомобиле давала ему время собраться.

К тому же, учебник испанского языка не повредит образованию.

Спустя двадцать минут после того, как они покинули карьер, детектив подъехал к дому Бартенов, заглушил двигатель и вышел из машины. Он отдернул брюки с мрачным лицом, но с другой стороны, какие новости он принес? Совсем неподходящее время демонстрировать работу стоматолога.

Джим шел рядом с мужчиной по дорожке, не желая даже на секунду вторгаться в дом матери Сисси, даже если она никогда не узнает о его присутствии.

Около двери парень поднял руку и положил ее под галстук, на грудь. Там висел крестик. А как иначе, особенно когда мужчина заговорил по-испански, словно молился…

Внезапно детектив оглянулся.

И хотя парень не мог его видеть, Джим встретил взгляд этих уставших, печальных темных глаз:

— Ты сможешь. Ты хороший человек, и ты сможешь это сделать. Ты не один.

Де ла Круз повернулся обратно к двери и кивнул, будто слышал его слова.

Затем позвонил.

Миссис Бартен открыла дверь мгновение спустя, как будто бы ждала его прихода.

— Детектив Де ла Круз.

— Мэм, могу я войти?

— Да. Прошу.

Прежде чем зайти в дом, детектив оставил грязную обувь на коврике, и, наблюдая за ним, женщина поднесла руку к горлу.

— Вы нашли ее.

— Да, мэм. Нашли. Хотите, чтобы с вами был еще кто-нибудь во время нашего разговора?

— Мой муж в отъезде… но он уже едет домой. Я позвонила ему, как только поговорила с вами.

— Давайте сделаем это внутри, мэм.

Она встряхнулась, словно забыла, что стоит на пороге.

— Конечно.

Джим зашел в дом вместе с парнем, и когда они снова очутились в гостиной, миссис Бартен заняла то же цветастое кресло, в котором сидела в прошлый раз. Де ла Круз устроился на диване, а Джим ходил по комнате взад и вперед, гнев на Девину не позволял ему сесть.

— Расскажите мне, — сказала миссис Бартен хрипло.

Детектив наклонился вперед и не отводил взгляда от ее напряженного бледного лица:

— Мы нашли ее в карьере.

Веки матери Сисси опустились, глаза закрылись и не открывались. Затем дыхание медленно покинуло ее, пока в легких совсем ничего не осталось.

Именно так уходила надежда, подумал Джим. Возможно, миссис Бартен даже не знала, что та еще теплилась, но прямо сейчас она сжимала ее грудь.

— Она… она… страдала…

Де ла Круз говорил медленно и с осторожностью выбирал слова:

— Мы не уверены, что она связана с недавними убийствами.

Миссис Бартен распахнула глаза и замерла.

— Что… Тогда кто? Почему?

— Пока у меня нет для вас этих ответов. Но обещаю вам, мэм… я не остановлюсь, пока все не узнаю и не достану ублюдка.

Джим больше не мог этого терпеть. Он подошел к матери Сисси и положил несуществующую руку ей на плечо. Боже… боль, которую она испытывала… Он чувствовал ее так же ясно, как если бы та была его собственной, и желая облегчить хоть часть ее ноши, он втянул эмоции в себя и держал их, пока не подогнулись колени и не закружилась голова.

Вдруг, словно обретя силы, женщина расправила плечи и подняла подбородок.

— Как она умерла? — спросила миссис Бартен тихим, но сильным голосом.

— Мэм, это должен сказать патологоанатом. Девушка сейчас с ним, и он проведет всю ночь на ногах, чтобы позаботиться о ней. Сисси в хороших руках, и после я сразу поеду к ней. Я не брошу ее, мэм. Пока она не пройдет эту часть. Даю слово.

— Спасибо. — Миссис Бартен сделала глубокий вдох. — Как мне узнать о ходе расследования?

Де ла Круз вытащил визитку и что-то на ней написал.

— Это мой номер. Можете звонить в любое время дня и ночи. Телефон всегда включен и постоянно со мной. И как только патологоанатом закончит, вы будете первой, кому я позвоню.

Миссис Бартен кивнула, а затем переместила взгляд, остановившись на какой-то безграничной середине между ней и детективом.

«Что из жизни Сисси она вспоминала?» — задумался Джим. Рождение… Дни рождения… Рождество или Пасхи? Хэллоуин, Четвертое июля, или не праздник, а лишь простое воспоминание о приятных моментах между ними? Или нечто произошедшее между Сисси и кем-то еще, в чем проявилась доброта девушки, сопереживание или чувство юмора…

Джим хотел видеть то, что видела она. Даже если в этом не было ничего хорошего. Ничего особенного.

Но он не стал влезать к ней в голову. У нее отняли достаточно…

Вибрация на груди исходила не от разбушевавшегося сердца. Вибрировал телефон.

Вытащив его, Джим прочитал сообщение от Эдриана: «Пытался дозвониться… дуй сюда».

Джим не хотел уходить, но через секунду покинул дом. Несясь на восток на всех парах, он нацелился на Эдриана…

И очутился в схватке на заднем дворе дома напарницы Века.

Какого хрена?

Приспешники Девины появились в ночи, их дымящиеся тела кружили над Эдрианом, будто падальщики над свежим трупом. По крайней мере, его парень жив… и не собирается умирать, учитывая, как его смертоносное тело приготовилось к борьбе.

Джим немедля переключился в состояние крайней агрессии и не стал ждать сигнала. Он бросился в центр, накинувшись на ближайшую сошку, с силой ухватившись за него. Ублюдок завизжал, и пронзительный звук взбудоражил все вокруг… и за долю секунды все одичало.

Не отпуская сукина сына, Джим сжал кулак и заехал им твари по «голове»… и потом он воспользовался секундным преимуществом паралича и поднял взгляд, создав визуальный и звуковой барьер вокруг этого шоу уродцев. Это жилой район, а не пустырь. Рукопашная происходила всего в нескольких ярдах от трех других домов. И во всех них достаточно телефонных линий, чтобы вызвать полицию.

Копы — совсем не то, что им сейчас нужно.

Обнажив кристальный кинжал, он прикончил шавку под собой, а затем принялся резать все остальное, рубя и закалывая, действуя острым концом оружия, которое дал ему Эдди, научив им пользоваться.

Джим давал выход своей боли и ярости, изливая их в насилии, пока не заметил, что лицо забрызгала кислотная кровь врага. Ему было плевать, что дрянь проедает косуху, стремительно направляясь к коже. По правде говоря, он не чувствовал землю под ногами, перемещаясь от демона к демону; Джим оставался здесь, но вместе с тем был полностью скрыт.