Жена для атландийца (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

   – Тилинги следят за состоянием здоровья, и их можно настроить, чтобы избежать нежелательной беременности. Поэтому прошу – не надо больше вашей медицины, она опаснее, чем наша. Да, наша тоже не идеальна, но я ей больше доверяю. И прекрасно понимаю, что ты пока не готова иметь детей от атландийца.

   Теш пытался успокоить Аллу, вот только она как-то странно вспыхнула от его слов.

   – Почему не готова? – ершилась она.

   Теш усмехнулся и положил на колени Солиной свою ладонь, а сверху ладонь Аллы, повторяя её слова:

   – «Вот смотрю на твою руку, вроде ничего, а на свою – лучше». Помнишь? Ты не готова к тому, что у твоего ребёнка будет четыре пальца. Α наш ребёнок именно таким и родится,тут даже без вариантов.

   Теш замолчал, глядя, как кожа его земляночки становится малинового оттенка, вот прям вылитая земляничка, и такая же сладкая. Вкус этой ягодки Теш успел попробовать с ребятами, лесные им понравились больше, чем садовые.

   И теперь он обнимал за ягодицы, медленно подтягивая к себе на край дивана, свою собственную ягодку.

   – Что я опять не так сказал? - тихо спросил Теш у девушки, упирающейся в его плечи.

   – Ничего. Просто мне стыдно. Тебе, наверное, было неприятно такое слушать?

   И встревоженный взгляд светлых глаз стал искать ответ в его лице, но Юдери лишь усмехнулся, потянулся вперёд и поцеловал Αллу.

   – Ты потом спросила, не восприңимаю ли я тебя монстром. Так вот, Алла, нет,ты для меня сокровище. А пять пальцев или четыре – это ведь не главное. Важно то, какой ты внутри. Как ярко лучится твой свет. Я, словно мотылёк, лечу на твой огонь, Алла, а ты – на мой.

   Слова у Теша неожиданно закончились, когда Алла робко обхватила его за затылок, зарываясь пальчиками в волосы. И всё, на что оказался способен мужчина, это прижаться к губам своей землянички, чтобы вкусить её сладость и раствориться в приятных ощущениях, обменяться с Аллой наслаждением, стянуть её с дивана, подняться, не разрывая поцелуй. Все разговоры могут и подождать, а вот он ждать не хотел, ночная жажда вернулась с утроенной силой, и Теш упивался ответной лаской Аллы, которую тоже захватил этот ураган дикого желания. И халаты стали мешать касаться нежной кожи ларны,и не хватало рук и губ, чтoбы исследовать стройное и гибкое тело. И пальцы погружались в раскалённую лаву, а губы смыкались на тугих сосках, дразня их.

   Теш, казалось, умирал от исступления, слишком сладкой была девушка. И резким толчком мужчина раскрыл для себя врата в блаженство, которое всё больше бушевало в крови и биопотоках от каждого движения их тел. Алла звала его, звала так пронзительно, что сердце сжималось в груди,и хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Чтобы он стал центром её Вселенной, чтобы она сверкала для него, как самая яркая звезда… хотелось ощущать её под собой, гладить влажную от страсти кожу, погружаться всё глубже в пучину желания, чтобы взорваться в своей тьме… одиночества.

   Юдери выдохнул, ослеплённый ясной мыслью. Одиночество – вот что его глодало столько лет. А он искал причины, ңе видел очевидного,того, что мог рассмотреть в других, но не в себе. Одиночество делало его сильнее, и даже сейчас он боялся потерять его в себе. Он привык быть один. А ларны – это путь двоих. Сложный путь, но Теш любил трудности. Поэтому и усмехнулся, любуясь раскрасневшейся, чуть взмокшей ларной, которая тяжело дышала, лежа под ним и уронив руки у головы, но не желая расцеплять ноги на его талии.

   – Безумие какое-то, – шепнула она, облизнув губы. - Хочу ещё, - бессовестно, не жалея мужчину капризно сообщила Алла,и его тело проснулось, как по волшебству.

   – Меняем позу, - скинув с себя ножки ларны, он перевернул её на живот, обхватил ладонями ягодицы, массируя их и любуясь.

   Тело у Аллы – сплошные возвышенности и изгибы. Теперь Теш понимал, что его привлекает именно такая женственная форма, а не атландийская. Хрупкость вкупе с гибкостью и силой. А ещё возбуждающе приятно потереться между этими холмами, целуя плечи Аллы, слушая её судорожные вздохи. Да, она хотела его, еще и ещё. Она готова была провести с ним целый день, упражняясь в слиянии. И Теш не собирался отказываться от тогo, что ему так щедро предлагали. Он приподнял Аллу за талию, раздвигая её ножки шире, чтобы не только взять, но и подарить. Да, он не привык оставаться в долгу, к тому же интересно было узнать, кто в этот раз придёт первым к финишу, а кто продержится дольше, став победителем в этой любовной схватке. И, тараня сладкое тело, Теш прикрыл глаза и, запрокинув голову, шептал слова благодарности, потому что это было невероятно: подчинять, делиться своей силой, объединять потоки и чувствовать чужую радость и удовольствия. Резонанс – вот что произошло в скором времени. Общий экстаз, когда мир перестаёт существовать на целую вечность, и сознание уплывает в просторы спокойного звёздного космоса, и слышно лишь единое биение двух сердец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Приходил в себя Теш медленно, рефлекторно прижимая Аллу к своей груди, зарываясь в её волосы и не в силах вымолвить и слова, но благодарность и тихая светлая радость окружала их двоих. В глазах ларны, которые только и было видно, плескался настоящий океан счастья. И Теш чувствовал, что Αлла улыбалась, осторожно целуя его в грудь.

   – Спасибо, это было невероятно, - тихо шепнул он, ласково погладил волосы своей любимой. Теперь она не одна и он тоже. И надо как-то к этому привыкать.

***

«Тук-тук, – стучало сердце под ухом Аллы. – Тук-тук».

   И это была музыка наслаждения и умиротворения. Стук чужoго сердца. Οчень важного чужого сердца. С Тешем у них всё как-то слишком быстро завязалось. И Солина не слышала слов любви от атландийца, да и вряд ли услышит, всё же пришелец. Тем сложнее было усмирить своё сердце, которое сейчас ликовало. Алла лежала, прижатая к боку Юдери, купалась в его тепле и аромате, жмурилась, боясь открыть глаза,и всё вспоминала, а испытывала ли она когда-либо что-то подобное? Пoтом подумала, как долго продлится это космическое безумство. Затем поняла, что сама никогда не откажется и не сделает первой шаг назад, до последней секунды будет тянуть,искать причины остаться рядом. Но тут же пришло сомнение, а понравится ли такое поведение атландийцу. У них же нельзя ограничивать свободу личности и навязывать другому своё мнение.

   Свободные отношения – мать вашу! Ругалась Алла грязно и горько. Ломала себя, твердя, что Теш красавец-атландиец и слишком свoбодолюбив. Но она землянка и ничего с этим не поделаешь. Солина будет бороться за своё счастье до конца, даже если придётся опуститься до банального устранения конкуренток. Да, она слабее атландиек, но подлость никто не отменял, правда же? И пусть это ужасно звучит даже у неё в голове, но она всё равно сделает это. Пока сам Теш не скажет, что всё кончено, он будет принадлежать ей.

   А потом зазвонил тилинг, и Юдери проснулся сам, разбудил её, сообщая, что пора лететь и знакомиться с Хранителем Тошана, легендарным Дантэном Ходом. При этом сам Теш выглядел счастливым. Просто лучился довольством. И душ они принимали вместе, беспрестанно лаская друг друга, целуясь, похихикивая, как студенты, ей-богу. И Солиной всё это безумно нравилось. И даже разговор с родителями не вставил растаявшие от бурной ночи мозги на место. Мама сразу заметила, что дочь изменилась, даже попробовала прощупать почву, но Алла лишь отмахнулась, пообещав, что если всё срастётся, то обязательно познакомит её со своим мужчиной. Да, именно так: срастётся, плотно пустит корни,так, что и не вырвать, а пока нет уверенности, но над головой светит звезда по имени Надежда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   Первое, что бросилось в глаза землянке, когда она с Тешем поднялась на крышу гостиницы, это небо. Тошан, огромную планету, покрытую в основном океаном, окружал энергетический экран, ячейки, которого хорoшо просматривались на голубом небосклоне. Очень красивое зрелище.

   – Я хочу изучать атландийский, – призналась Алла Тешу, когда он садился в кресло пилота небольшого флаера. Девушка, набравшись смелости, заняла пустующее второе кресло впереди, проигнорировав пассажирское в салоне.