Земляне против политики - Антон Толстых

Меня отвлёк тот же монотонный голос. В голове сильно покачнулось.

Доктор Зло, как его изволили назвать, аплодировал.

Я поднял в воздух обе руки, призывая к вниманию.

„Я не хочу видеть, как Эдисон сидит за столом с головой в тарелке. Он напоминает мне голову Иоанна Крестителя. Пусть его унесут“.

„Унесите мистера Эдисона!“ — крикнул Хамфри.

„В Бартс?“ — спросил Уиллард.

„Да! Санитары, вперёд!“

„Но у вас никогда не было санитаров“.

„Тогда пусть ими будут Уиллард и прочие подобные“.

Из банкетного помещения вышли ставшие санитарами интерны, по команде унесшие Эдисона, принявшего гибельное решение. Вместе с головой.

Я боялся, что болен».

На этой пессимистичной ноте заканчивается рассказ Николы Теслы.

Каково ваше мнение об этой неправдоподобной истории? Какова ваша оценка, сударь? Говорят, такие сюжеты бывают, редко, но бывают... Или же напротив, Тесле не следует доверять? Если вы думаете, что всё до посинения однозначно, извольте дотерпеть до того момента, как лондонская знаменитость выскажет своё скромное мнение. Услышать это мнение было бы очень занятным времяпровождением.

В дверном проёме промелькнула мужская фигура в тёмных очках и с хитрой улыбкой; не задерживаясь, фигура направилась к выходу из ресторана. Вскоре в проёме возник мистер Чемберлен. Лорд Солсбери вошёл в зал, и его первой реакцией было подозрение.

— Все господа на месте, как я вижу. Вы принц Уэльский, вы герцог Йоркский, вы мистер Тесла... Но где же мистер Эдисон?

— Мы не знаем, — с откровенной честностью ответил Георг.

— Неужели? Он ушёл, и вам неизвестно, куда он ушёл?

— Мы не видели.

Тигр подошёл к столу. Былая картина не изменилась. Если же изменилась, то за одним лишь исключением: на столе стоял бокал с «Кока-колой», и он был полон — никто её не пил. В отдалении возвышалась наполовину пустая банка лауданума.

— Будьте добры ответить мне — где мистер Томас Эдисон? Или я всего лишь не узнаю его в лицо?

Чемберлен помог милорду:

— Я тоже не вижу мистера Эдисона. Мистер Тесла, отвечайте.

— Я ничего не помню.

— Это невозможно. Вы видите, здесь стоит бокал с Кока-колой. Какое он имеет отношение...

— Примите извинения, но я кое-что вспоминаю. Эдисон выпил этот бокал.

— Но он не тронут. Бокал абсолютно полон.

— Тогда я не понимаю.

— Ваше королевское высочество, что вы видели?

— Я? Я в-видел, как мистер Эдисон держал в руках бокал.

— Но он не пил? Что скажете вы, ваше королевское высочество?

Джорджи неуверенно отвечал.

— Я видел, к-как мистер Эдисон плеснул из бокала в лицо мистеру Тесле.

Тесла ответил выражением недоумения на побледневшем лице. Лорд Солсбери же продолжал, оставаясь недовольным:

— У одного из вас с головой произошло нечто неподходящее? Да, что с вашим разумом?

— Приношу извинения, ваша светлость, я начинаю припоминать. У Эдисона отвалилась голова. У него была марсианская депрессия и распад личности... Силы небесные, ну и чепуху я несу!

Премьер шумно выдохнул, отяготив свой ум трудноразрешимой задачей. Если же они решить задачу не могут, найдутся другие специалисты.

— Видит Бог, придётся обратится за помощью к частным детективам.

— Можете не обращаться, милорд, — любезно сообщил наш Джо.

— Почему вы в этом уверены?

— Взгляните на лауданум.

— Вижу. То есть вы имеете в виду, что доктор Хамфри опоил всех нас лауданумом? Иными словами, мы просто заснули? И нам приснился эдисоновский ужас?

Свет истины оказался слишком слепящим, чтобы видеть его. Едва сознание овладело открытием, Хамфри вернулся в ресторан в сопровождении Уилларда.

— Что произошло с мистером Эдисоном? — нетерпеливо спросил Чемберлен.

— Я ничего не видел. Ни единого действия.

— Это ваш лауданум?

— Почему мой?

— Вы же врач. Кстати, касательно этой профессии. Если вы врач, то вы носите в цилиндре стетоскоп. Правильно ли я говорю?

— Где вы видите здесь врача?!

Лорд Солсбери изумлённо, но стараясь чопорно не выражать того, взглянул на доктора Хамфри или, если учесть знаемые им строгости, на цилиндр.

— Ладно, допустим… но, тем не менее, вы носите в цилиндре стетоскоп?

— Не в цилиндре, а в сумке.

Хамфри извлёк из сумки саксофон. Ни один саксофон не уместится в цилиндре, и этот человек прав в местонахождении своего инструмента.

— Что это? — прищурился Георг.

— Стетоскоп.

— Я не знаток м-медицины, но я представлял стетоскоп н-несколько иначе.

— Уиллард, подойдите ко мне!

Уиллард выполнил приказанное, и его патрон приложил раструб саксофона к груди ученика, другой конец вложив в ухо. Своё ухо. Теперь сердцебиение Уилларда ясно свидетельствовало о возбуждённости, чтобы диагностик вынес приговор ученику.

— Судя по сердцебиению, та девица в кэбе выстрелила в вас стрелой Амура и попала в цель. Так я и думал, что не следует давать женщинам оружие.

Уиллард, не уверенный в правильности диагноза, отвлечённо смотрел по сторонам. Взгляд остановился.

— Извольте, но ведь у вас не стетоскоп, а музыкальный инструмент!

— Это и есть музыкальный инструмент. Сейчас я вам это докажу.

Хамфри приложил губы к концу саксофона, и банкетный зал наполнился мелодией, чтобы старые песни нашего повествования уступили место новым.

Эта мелодия заряжала слушателей яркостью и энергичностью, и слушающие словно вернулись в былые годы, когда они ещё не родились. Заряд веселья и оптимизма наполнял их с каждой секундой, и Тесла, будь он американцем, немедленно попал бы в вожделенный Париж. Точёные щёки Аликс наполнились румянцем, наш Джо готов был лишиться монокля, даже орхидея восхищенно подняла лепестки. Исполнение завершилось, и оно навсегда останется в сердцах господ.

Аликс восхищённо ответила, оставаясь в рамках этикета:

— Браво!

— Откуда вы взяли этот волшебный шедевр? — задал вопрос воодушевившийся Тесла.

— Я слышал его в шоу Бенни Хилла. Эта мелодия сопровождала погоню.

— Где вы видели это шоу?

— Во сне. Мне снилось, что у землян есть шоу Бенни Хилла. И это восхитительно! Как вам мелодия? Я предлагаю сделать эту мелодию официальным гимном Соединённых Штатов. И для этого у меня есть все основания! Представьте себе такую картину: американские войска гоняются за нашими врагами, те убегают от них в ускоренном темпе, американцы их вот-вот догонят, демократия торжествует, американцы снова начинают погоню в ускоренном темпе, американцы хлопают друг друга по лысине, и всё это под мелодию из шоу Бенни Хилла!

Тесла впервые за это время слегка улыбнулся.

— Благодарю. Вы так ярко всё обрисовали, что я и сейчас представляю, как американцы бегают друг за другом под мелодию из шоу Бенни Хилла и хлопают друг друга по лысине. У вас талант рассказчика.

— Где вы научились игре на саксофоне? — поинтересовался Берти.

— Я научился этому искусству, когда учился на врача.

— Но где вы учились на врача?

— В Эдинбургском университете.

На Дойла этот ответ произвёл впечатление удивляющее, в первую очередь не тем, что он окончил ту же альма-матер, а тем, до какой степени элементарно объяснялась халтурная практика его бывшего коллеги.

— В Эдинбургском университете? Теперь я понимаю, как вам удалось стать врачом, не зная медицину. Я на личном опыте убедился в допотопности шотландской системы обучения.

— Конечно! Во время учёбы в Эдинбургском университете я посещал больше мюзик-холлы, чем лекции, и диплом я не получил. Но каждый знает, что для того, чтобы стать врачом, диплом далеко не обязателен.

— Но родились вы не в Эдинбурге?

— Я родился в Нью-Йорке. Это в другой стране.

— Д-Д-Доктор Хамфри, нам п-пора переходить к опере, — заметил доктор Уиллард.

— В таком случае проваливайте!

— К-Куда?

— В оперу!

Доктор Хамфри с неохотой встал, угрожая сломать трость, Уиллард подобрал стул, и процессия вышла из банкетного зала. Судьба Эдисона была неизвестна, и была она если не в руках доктора Хамфри, то в руках Божьих, и доктор Хамфри — всего лишь инструмент в руках судьбы его пациентов.

— Мне невозможно представить, как этот человек смог стать врачом, если он только что предпочёл оперу работе, — лорд Солсбери выделил слова глубокомыслием.

— У меня есть весомая версия на этот счёт, — ответил на это замечание Тигр. — Я могу предположить, что он вовсе не врач. Он дирижёр.

— Но вы в ответ на мои вопросы говорили, что он играет на губной гармошке. Следовательно, он не дирижёр.

— Кто же он?

— Я знаю только одно: он не врач. Поверьте, было ещё хуже, если бы мистер Хамфри был дантистом, а у Эдисона заболел бы зуб. В таком невероятном случае мистер Хамфри удалил бы ему все зубы и вставил бы зубы Уилларда.