Несознательный (СИ) - Каталкин Василий

Потом были еще полеты, но больше ничего подобного курсант себе не позволял, как бы он не был сосредоточен на задании, всегда находил время, что бы осмотреться. А полеты каждый раз усложнялись, зимой добрались до самостоятельных полетов, на И-125 (Иркут), нормально все прошло, даже аварий поначалу было немного, что отмечалось среди инструкторов, ибо боковые сносы за пределы полосы при внезапных порывах ветра, за таковые не считались — местная специфика. К январю перешли на тренировки в составе пилотажных групп. Теперь надо было следить не только за своим полетом, но и за своим местом в качестве ведомого, что было очень непросто, чуть больше увеличишь обороты двигателю, и проскакиваешь вперед ведущего, чуть меньше и, естественно, безнадежно отстаешь. Да и с ведущим тоже иногда были проблемы, хорошо, если он один, всегда можно сориентироваться, а если их несколько, потерял на секунду контроль, и уже не знаешь где твой ведомый, а где чужой. Еще тогда Иван понял, что двойкой летать гораздо проще, ведомым не приходится следить за напарником, слишком осторожно надо было действовать в воздухе в случае полета тройкой.

Но основой подготовки к полетам все-таки стали тренажеры, в основном на них учились летать и отрабатывали различные упражнения. Если бы не они, то для тренировок потребовалось очень много полетного времени, и соответственно авиационного топлива, из-за отсутствия которого иной раз были вынуждены откладывать реальные полеты. А вообще, курсанты не прекращали удивляться тому, как был устроен учебный процесс, слишком интенсивным он был, по мнению тех, кто приходил из других училищ.

— А что, разве у вас нет гироскопа? — Удивлялся Иван, когда недавно переведенный из другого училища курсант, первый раз позеленевший вывалился из тренажера.

— Нет, ничего такого там не было, и к полетам еще не приступали, — поведал ему тот, — это у вас здесь все как наскипидаренные. У нас еще только теорию изучают.

А вообще действительно, учеба в училище проводилась и днем, и ночью, все дело в том, что курсантов было много и на всех днем тренажеров не хватало, поэтому и были вынуждены использовать ночное время.

Что до теории полетов, то действительно изучали ее крепко, но опять как-то по-разному, то готовились по общей методике, где кроме общих слов, которые требовалось заучивать, ничего не звучало. То анализировали какие-то конкретные бои и требовали от курсантов принимать мгновенные решения, что довольно-таки здорово закрепляло в голове правильные действия истребителя во время боя, когда анализировать было некогда. Особенно все изменилось, когда начали отрабатывать упражнения со стрельбой по целям. Вот когда пришлось сильно напрягать голову, так как просто поймать цель в перекрестие прицела было недостаточно, надо было учитывать еще много факторов: боковое движение цели, снос снарядов при стрельбе, рассеивание при большом расстоянии, скорость движения…. В общем все то, что было обычным делом во время ведения воздушных боев.

Но не все нравилось Ивану в учебном процессе, и особенно он не любил прыжки с парашютом, прыгать приходилось из учебной спарки, инструктор для того чтобы приподнять хвост, делал небольшое снижение, в этот момент терялось ощущение чего-то твердого под ногами, и липкий страх вцеплялся в него. Он все удивлялся, как его товарищи не боятся выпрыгивать в этот момент из такого надежного самолета? Но никто не признавался в своих страхах, поэтому и он сам решил этого не делать, хотя честно сказать, думал, что в этом не одинок.

* * *

Да уж, не так мне представлялся учебный процесс. Конечно, предполагал, что трудности возникнут, но никак не думал, что курсанты окажутся настолько не подготовлены к обучению. И всему виной собственное представление о возможностях человека. Ведь что для меня тренажер гироскоп, обычное дело, могу на нем чуть ли не полчаса крутиться, да и привык к нему достаточно быстро. А с курсантами такого не произошло, лишь единицы освоились на нем достаточно быстро, остальным он покорялся долго, можно сказать очень долго, что тормозило время перехода к следующим упражнениям. И ускориться нельзя никак, сколько надо времени и интенсивности тренировок, столько и отдай, пока нужных результатов вся группа достигнет. А без успеха на этом тренажере будущим истребителям дальше двигаться бесполезно, это только тем, кто на бомбардировщиках специализируется можно, у них резкие эволюции летательного аппарата не допускаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А потом на другом тренажере призванном отрабатывать навык работы с системой управления самолета тоже произошла задержка. Здесь далеко не все умеют кататься на велосипеде, такой навык существует у немногих, а значит, у большинства отсутствует чувство равновесия, которое тоже надо еще умудриться привить. И особенно доставали различные хозяйственные работы и дежурства, которые отрывали учащихся от учебного плана, это ведь только кажется, подумаешь, отвлечь курсантов на один день в неделю. На самом деле не один день, а два, так как после суток дежурства, весь следующий день учебы был потерян, курсанты просто должны были выспаться после бессонной ночи. И это все на фоне непонимания начальством училища необходимости резкого поднятия интенсивности учебного процесса, им ведь не объяснишь, что война уже у порога.

— Ты куда так гонишь? — Удивлялся Чекменев, на мои жалобы по поводу отвлечения курсантов на непредусмотренные планом хозяйственные работы. — В других училищах еще только теорию взялись изучать. Так что не изводи всех и себя в том числе, надо действовать по плану.

— По плану время упустим, — продолжал я свою «песню» о главном, — скоро холода наступят, какие тогда тренировки будут? Надо успеть подготовить их к самостоятельным полетом до наступления морозов, а то зимой на учебном без фонаря многому не научишь.

— Это да, — соглашался со мной майор, — это не запад, тут вмиг чего-нибудь себе отморозишь.

Соглашаться, то он со мной соглашался, но курсантов по прежнему продолжали отвлекать, ибо никакого другого способа выполнения хозяйственных работ предусмотрено не было, правда делали это в меньшей степени, сместив нагрузку на другие подразделения.

А еще начались терки с коллегами по обязанностям, они тоже не понимали необходимости интенсификации процесса обучения, да и относились ко всей подготовке курсантов на тренажерах слегка свысока, мол, ничто не заменит реальных полетов. Так что пришлось этим всем заниматься мне одному.

Когда начались полеты на учебных самолетах, тогда уже вздохнул свободней, все-таки тренажеры сделали свое дело, навыки взлета и посадки у курсантов оказались на высоте, да и потом чувствовалось, что к полетам они в целом подготовлены. Даже другие инструкторы по летной подготовке прониклись, они еще никогда не встречали курсантов, готовых к самостоятельному полету с первого раза. Будем надеяться, что интерес к тренажерам у них после наглядной демонстрации их полезности, проявится. В любом случае, пока обошлось без аварий, тьфу, тьфу, тьфу, через левое плечо. А вот с удержанием строя возникали ошибки, их на тренажере не отработаешь, но и тут все прошло гораздо быстрее, все-таки умение управлять самолетом принесло много дивидендов. Как оно еще удастся привить умение строить схему воздушного боя, будем смотреть, до весны еще время есть.

На заводе опять очередной прорыв в хим. лаборатории, помните, я говорил о присадках позволяющих поднять срок службы авиамоторов? Так вот, железяка выдала рецептуру присадок, которые позволили увеличить срок службы двигателей минимум на двадцать процентов. На самом деле, показатели должны быть наверняка больше, но слишком мало прошло времени, что бы набрать статистику, к тому же, проверка проводилась не на моторах иркутского моторостроительного завода, а на двигателях других, заводов, а у них разбросы сроков службы весьма существенны. Однако, минимальная статистика набрана и отослана в Центральный Институт Авиационных Топлив и Масел (ЦИАТИМ), пусть там теперь разбираются. Ну а на заводе, несмотря на занятость, все-таки проталкивают идею брони из пары оксида алюминия и полифениленсульфида, производство которого все же сумели наладить. Несколько бронеспинок из пластика сделали, и они выдержали выстрелы из винтовки в упор, сейчас решается вопрос об их массовом производстве для И-180, ибо они примерно в полтора раза легче тех, что делаются из обычной броневой стали. Нет, общий вес брони останется прежним, просто бронеспинка станет больше закрывать пилота с боковых направлений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})