За пределом беспредела - Евгений Сухов

– Разумеется, – кивнул Федор, – мы записываем каждое их слово.

– И о чем же они треплются?

– Разговаривают мало. Бабы и кабаки на уме. Весь базар вертится вокруг того, кого следует трахнуть и где лучше всего оттянуться ближайшим вечером.

– Ладно, у меня все. Если что-то будет о Сократе, дайте немедленно знать.

– Колян, ты как-то говорил, что бабой придется заняться. Ты бы сказал, кто она такая, мы бы ее пока сделали, – предложил Хорек.

Он очень надеялся, что разговор кончится не так сухо. В буфете у Коляна стояла бутылочка греческого коньяка, и Хорек подумал о том, что неплохо было бы распечатать ее, как бывало в прошлые времена, да распить по рюмашечке.

– Нет, пока еще не время, – ответил Николай.

– Колян, я тут хотел тебе сказать: у нас осталась бригада в Сибири. Работы много, нужно бы их как-то переправить сюда, а то мы зашиваемся, – сказал Угрюмый и посмотрел шефу в глаза.

Главное, чтобы Николай согласился. Первое, что, нужно сделать, появившись на родине, так это наведаться к женушке босса. Угрюмый невольно улыбнулся, подумав о том, какой приятный вечерок его ожидает в тихом уютном домике Колиной тещи.

– Ты чего улыбаешься? – подозрительно покосился Николай на Угрюмого.

– Так… вспомнилось.

– Хорошо, поедешь за бригадой. И еще вот что: привезешь Надьку сюда. Баба она хоть и с характером, но я без нее, по правде говоря, что-то начал скучать.

– Сделаю, – произнес Угрюмый, и его лицо вновь расплылось в блаженной улыбке.

Глава 38. РАНО МЕНЯ ХОРОНЯТ

В своей старой квартире Сократ не появлялся уже недели две. Все это время он подыскивал для себя более достойное жилье: квартиру с трехсотметровой площадью, где был бы бассейн, с джакузи, к которому он пристрастился три года назад в Таиланде, и с сауной, в которой можно будет попарить простуженные косточки, а в предбанничке попить жгуче-холодного пива.

Сократу достаточно было приблизиться к своему дому, чтобы почуять неладное. Он и прежде отличался предельной осторожностью, а сейчас от стоявшей во дворе грязной «девятки» так и веяло каким-то злодейством. Первое, что Сократ сделал, отправил вперед трех телохранителей, которые хмуро поинтересовались у гостей, что они делают в чужом дворе.

Парни, сидевшие в машине, любезно отвечали, что дожидаются своего приятеля и уедут, как только он вернется.

Действительно, через минуту из подъезда вышел невысокий юркий парень с хищным лицом. Он обвел двор долгим взглядом, словно что-то выискивал, а потом юркнул в машину. Через тридцать секунд «девятка» фыркнула и исчезла за углом дома.

– Что-то не понравились мне эти ребятишки. Проследите за ними, действительно ли они уехали? – усомнился Сократ.

Один из телохранителей побежал к углу дома, дождался, пока машина скроется в конце улицы, и вернулся к Сократу.

– Все в порядке, можно выходить.

Сократ докурил сигарету и швырнул окурок в окно, после чего уверенно распахнул дверцу. Лицо его болезненно сморщилось. Ему не нравилось посещение его двора неизвестными людьми. Это могло быть случайностью, но в случайности и совпадения Сократ не верил уже много лет.

– Зайди в подъезд и посмотри, все ли чисто, – сурово посмотрел Сократ на телохранителя. – Не подгонять же мне тебя всякий раз. Рвение прояви – зря, что ли, я тебе такие бабки отстегиваю каждый месяц? Ты меня хорошо понял?

– Да.

– Громче! – прикрикнул Сократ. – Энтузиазма в голосе не слышу!

– Посмотрю как следует, – заверил тот и бодрым шагом направился к подъезду.

Рядом с Сократом осталось еще двое телохранителей.

– Не забудь посмотреть под батареей и на потолке! – крикнул вдогонку гонцу Сократ – А то, знаешь ли, не люблю, когда мне на голову сыплются кирпичи. У меня есть планы на будущее, я не хочу загнуться преждевременно.

В подъезде посланец пробыл достаточно долго, вышел неторопливо и издалека кивнул:

– Все в порядке.

Только после этого Сократ в сопровождении двух парней, рослых, словно атланты, направился к подъезду. Он не забывал предостережения Варяга: тот предупредил, что Сократа наверняка будут пасти и поэтому ему следует держаться настороже. На раздумья наводил еще и тот факт, что в последний месяц произошло несколько убийств законных – громких, дерзких, от которых содрогнулись даже матерые уголовники в крытках, закаленные жуткими рассказами сокамерников. Людей находили с разрубленными черепами, с ожогами oт утюгов на спине и животе. Было очевидно, что в Москве появилась серьезная банда, жестокость которой напоминала «Черную кошку» и «Мосгаз».

Сократ поднялся на свой четвертый этаж. Здесь дежурил еще один телохранитель – на случай, если киллер надумает пробраться в подъезд через чердак.

Сократ постоял перед своей дверью, внимательно ее осмотрел и, дабы успокоиться окончательно, спросил телохранителя:

– Все проверил? Косяк, дверь? Никаких лишних проводочков не болтается?

– Все в порядке, шеф, – уверенно ответил телохранитель, высокий краснощекий парень. – Ничего такого не обнаружено.

Сократ был явно чем-то встревожен и потому раздражен. Телохранители знали, что в такие минуты он мог ткнуть кулаком в морду и приказать, чтобы его подобострастно благодарили за все его милости, притом не цедя слова сквозь зубы, а с искренним чувством. Если разобраться, то за тот ворох «капусты», которым Сократ ежемесячно одаривал своих телохранителей, можно было вытерпеть и куда более тяжкие побои.

– Я все осветил фонариком, но не заметил ни одной метки. Похоже, что к двери никто не притрагивался. Замок тоже в целости.

– Ты уверен?

– Я знаю в этом толк.

Краснощекий не врал. «Помидор», как его мысленно окрестил Сократ, действительно разбирался не только в пиротехнике, но и в механических замках. Сократ подозревал, что Помидор способен отомкнуть английский замок даже ногтем мизинца.

Открыв дверь ключом, Сократ вошел в комнату. Он редко приглашал в свою квартиру телохранителей, и если даже они получали хозяйское благословение на вход, то все равно смущенно топтались у самого порога, напоминая псов, опасающихся грязными лапами испачкать хозяйский коврик. У самого входа Сократ заметил метки, оставленные им самим, – махонькие перышки, которые отлетели бы при малейшем движении воздуха. Перышки остались в неприкосновенности, и, следовательно, не могло быть и речи о том, что квартиру посещали незваные гости. И все-таки Сократа не покидало ощущение, что он находится под чьим-то пристальным наблюдением. Скверно чувствовать себя беспомощным насекомым, знающим о том, что в любую минуту его может накрыть гигантская потная ладонь.

В комнате Сократ пробыл недолго, каких-то полчаса – вполне достаточно для того, чтобы набить карманы припасенными долларами. Сократ частенько использовал эту квартиру как кладовую, в которой можно сбросить кое-какие вещички и оставить валюту.

Он посмотрел в окно. Даже с высоты четвертого этажа улица выглядела необычайно оживленной. Проспект был заполнен множеством машин – выстроившись в шесть полос, они спешили по каким-то своим делам. Проезжая часть напоминала дорожку ипподрома, по которой ретиво бегут разномастные лошади.

На противоположной стороне улицы Сократ заметил грязную «девятку», которая скромно пряталась в тени пышного каштана. Это уже скверно. А может, он стал в последнее время чересчур подозрительным?

Сократ распахнул дверь и деловито справился:

– Все в порядке?

– Абсолютно.

За время отсутствия Сократа телохранитель успел подняться еще на пару этажей и убедился, что подъезд совершенно пуст, если не считать занюханного мужичонки, который лежал у батареи, пуская обильную слюну. Мужичонка крепко спал, совершенно не замечая жильцов дома, с нудным ворчанием проходящих мимо пьяного бомжа, явно не имевшего московской прописки.

Некоторое время Помидор наблюдал за спящим – не разомкнет ли он хмельные веки? – но, убедившись, что имеет дело почти с мертвецом, спокойно спустился к квартире босса.

– Поехали. Нет времени прохлаждаться, – приказал тот.

Сократ был замыкающим. Впереди двигались двое телохранителей, держа между собой дистанцию в четыре шага. При возникновении нештатных обстоятельств они должны были успеть ответить огнем и затолкать шефа в темный угол подъезда.

Первым вышел чубатый тридцатилетний верзила. «БМВ» стоял неподалеку от подъезда. Вокруг никого. Ни старух, «тусующихся» на лавочках возле подъездов, ни бомжей, копающихся в мусорных баках. Все словно вымерло.

Чубатый подал знак, подняв большой палец. Через десять секунд в сопровождении двух телохранителей вышел Сократ и, не глядя по сторонам, живо юркнул в салон автомобиля.

– Поехали! – распорядился он и в зеркале увидел, как следом за ними отъезжает джип с телохранителями.