Ледяной ад - Юрис Юрьевикс

Койт пристально наблюдал за происходящим.

Пушкин вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

— Этот холод острее иголок, — скрипучим голосом произнес Руденко и сомкнул веки.

— Нет, адмирал, не закрывайте глаза, — потребовала Хэнли.

— Что с ним? — спросил у нее Нимит.

— Перелом лодыжки.

Нимит в восхищении посмотрел на адмирала. Ничто, кроме жуткой бледности, не говорило о том, какую сильную боль старик сейчас испытывает.

Нимит поделился с русскими опасением, что их машина, работающая на бензине, вряд ли соответствует рельефу местности и погодным условиям. Он предложил воспользоваться фургоном, который легко вместит пятерых, даже если они улягутся в шеренгу.

Хэнли наложила на адмиральскую лодыжку временную шину, чтобы уменьшить давление на сломанную кость, и все же нога отекала на глазах. Джесси набрала снега в матерчатый мешочек и приложила к травмированному участку конечности.

Матросы подняли Руденко в фургон. Нимит сел за руль. Койт устроился рядом, вполоборота к остальным, занявшим заднее сиденье, и начал изучать обстановку.

Нимит развернул фургон и тронулся по направлению к «Трюдо». Хэнли наблюдала в окно, как матросы гуськом забираются на корабль и быстро исчезают в трюме, спасаясь от окрепшего ветра. Пушкин скрылся в люке последним, и огромное черное судно вертикально, как лифт, опустилось в полынью. Хэнли принялась срезать ботинок у адмирала, чтобы надежнее зафиксировать поврежденную лодыжку. Справившись с этим, она предложила старику остатки замороженного виски — ничего ближе к анестетику в фургоне не нашлось. Руденко с благодарностью принял обезболивающее.

Глянув снова в окно, Хэнли увидела только пронзительно яркую луну над пустой равниной.

Фургон подъехал к главному корпусу. Сотрудники «Трюдо», несмотря на ранний час, выстроились в вестибюле, точно на парад. Когда русские вышли из машины, раздались аплодисменты, рожденные надеждой, что болезнь, подкосившая Баскомб, Минскова, Огату и Косута, не столь опасна, как кажется, ведь иначе посторонним ход на станцию был бы отрезан.

Никто не имел ни малейшего понятия, что нужно россиянам. Именно этот вопрос в первую очередь и собирался задать Маккензи, который ждал прибывших в своем кабинете. Кроме него, в помещении находились старшие научные сотрудники.

Ждать им пришлось долго.

Верно обратился к гостям:

— Не могли бы вы нам на время передать свое оружие? У нас не принято расхаживать по корпусам с автоматами и прочими средствами нападения.

Немеров беспрекословно отдал винтовку Верно, тот вручил оружие Тедди Зейлу.

Койт не шелохнулся.

— На станции не водятся ни бандиты, ни медведи, нетерпеливо вмешался Саймон Кинг. — Ваша автоматическая винтовка может случайно причинить вред гражданскому лицу. Мы вынуждены настаивать…

Хэнли пришла в восторг от того, что Саймон Кинг озлился не на нее.

Адмирал Руденко, усаженный в каталку, глядя на Койта, подал голос:

— Будь я вооружен, сэр, я бы с радостью сдал оружие, находясь под вашим кровом.

Он выучил английский, когда крутил роман с помощницей британского атташе по культуре во время командировки в Рим, и до сих пор отлично владел языком.

— Кроме того, — продолжил свою речь Кинг, — ваш автомат просто не сможет выстрелить в здешнем климате.

— Ошибаетесь, — протянул Койт. — Его пули отлиты из сплава на основе вольфрама, а сама винтовка выполнена из пластика. Она стреляет даже под водой. И выстрелит здесь, если понадобится, уверяю вас. — Койт добродушно улыбнулся, как торговец, уверенный в качестве выложенного товара. Однако оружие, конечно, ни к чему.

Койт снял с плеча винтовку со складным прикладом и длинным магазином, и она благополучно перекочевала к Зейлу.

Русские во главе с Верно направились к Маккензи, за ними поспешили встречающие. Народу в кабинет Маккензи набилось столько, что пришлось перенести собрание в конференц-зал.

Маккензи прямо спросил у русских, что им нужно на станции: наложить шину больному можно было и на корабле.

Койт объяснил:

— Мы обязаны обеспечить безопасность соотечественников, работающих на станции. Наше правительство сильно обеспокоено тем, что происходит в вашем учреждении. Требуется однозначно установить причину смерти Минскова.

— Вот забавно, нам и самим хотелось бы ее установить, — заметил Саймон Кинг, послав Хэнли многозначительный взгляд. — Надеюсь, вы понимаете, что вмешиваетесь в дела суверенного государства? Курлак является канадской территорией. Право расследовать упомянутый вами несчастный случай принадлежит Канаде.

— Ошибаетесь, сэр, — парировал Койт, — наш соотечественник погиб не на острове, а в океане. Следовательно, Канада не имеет превосходства в решении данного вопроса. Я уполномочен выяснить, как и отчего погиб гражданин России, и я это сделаю. — Он похлопал подлинной алюминиевой трубке.

— Это еще что такое? — спросил Кинг.

— Средство безопасной транспортировки результатов расследования.

К Койту, заметно нервничая, обратился Маккензи:

— Полагаю, вам известна доктор Хэнли? Именно она занимается расследованием данного происшествия.

Хэнли вяло помахала рукой.

Примаков сказал что-то по-русски. Койт выслушал, не сводя глаз с Джесси, потом сказал ей:

— Вы из Калифорнии? Любопытно… И каким же образом вы влезли в канадское дело? Меня неправильно информировали или среди погибших были граждане США?

— Да, были, — подтвердила Хэнли. — Потому меня и пригласили.

— Образцовое проявление добрососедства, — съязвил Койт. — Значит, вы эпидемиолог. Почти коллега. Изо всех сил постараюсь не путаться у вас под ногами. Нам обоим нужен один и тот же результат: установить виновника и положить конец беспокойству. Будьте уверены, я добьюсь этого.

— Благодарю вас за желание помочь, но ассистентов у меня вполне достаточно, чтобы справиться самой! — отрезала Хэнли и, повернувшись к Ули, тихонько спросила: — С какой стати этот придурок решил, что он умнее всех?

Руденко, который прекрасно ее понял, едва сдержал улыбку. Маккензи поднял руку:

— Пожалуйста, гостите у нас сколько понадобится. Директор «Трюдо» притворился, будто объяснения Койта его удовлетворили. На самом деле он ни на миг не поверил, что нищая Москва снарядила целую экспедицию ради какого-то гляциолога.

ГЛАВА 40

Адъютант распахнул огромные окна, и в кабинет хлынул холодный вечерний воздух.

— Звонили из канцелярии президента. Послы США и Канады просят, чтобы вы назначили встречу некоему доктору Исикаве.

— Хорошо. Посмотрите, когда у меня есть время на следующей неделе, — сказал Чернавин, не отрывая взгляда от бумаг на столе.

— Он уже здесь, товарищ адмирал.

— Здесь?

— Да, товарищ адмирал. В приемной.

Чернавин помедлил с ответом, решая, принять посетителя сразу или заставить подождать. Наконец сказал.

— Хорошо, введите. И пошлите за переводчиком.

Адъютант удалился. Через несколько минут появился Ким Исикава. Привстав, адмирал пожал протянутую руку, демонстрируя легкое хамство, которое почему-то нравилось представителям Запада.

Подошел переводчик.

Исикава рассыпался в благодарностях за то, что командующий согласился принять его незамедлительно. Чернавин с улыбкой кивал, слушая переводчика, и думал о том, что за всем всегда стоят американцы. Он предложил Исикаве отведать салат, состоящий из прибалтийских шпрот, огурчиков, укропа, редиса и зубчиков чеснока. Исикава отказался от угощения и посмотрел на коробки документов, явно предназначенных к отправке в архив.

— Адмирал Чернавин, я работаю в исследовательском институте. Мне нужно знать, где сейчас находится доктор Тараканова, которая была вывезена субмариной с арктической научной станции в самом конце октября. Я должен срочно с ней увидеться.

«Уффф…» Чернавин энергично закивал и, вызвав адъютанта, отдал короткое распоряжение. Адъютант кивком подтвердил каждую фразу и поднял телефонную трубку. Повторив приказ в более корректной форме, он немного подождал. Положил трубку и передал услышанное Чернавину, тот жестом приказал ему удалиться. Адъютант прикрыл за собой дверь.

Адмирал переключил внимание на Исикаву, который пристально наблюдал за происходящим; медленно, чтобы переводчик успевал за ним, Чернавин заговорил:

— Понимаете, военно-морской флот лишь обеспечил транспортировку Лидии Таракановой. У нас нет официальных данных о ее нынешнем местонахождении. Она лицо гражданское и в отличие от адмирала поступает так, как ей хочется. Если желаете, я могу связать вас с руководством Института океанологии имени Ширшова, где она работает.

— Пожалуйста. Сейчас, — сказал Исикава.