Прекрасная пленница - Нора Хесс

Гидеон хвастливо отозвался:

– Делает. – Он подмигнул Летти. – Почти так же хорошо, как кое-кто другой.

Летти хлопнула его по плечу и умоляюще вскрикнула:

– Гидеон, замолчи!

– А откуда ты это знаешь? – не могла успокоиться Роксана.

– Помните того торговца, который заходил к нам несколько недель назад?

Девушки кивнули, жадно ожидая продолжения истории.

– Ну вот, когда Он уходил, он сказал, что провел пару приятных часов с мисс Хейл. Уезжая, он крикнул мне: «Тебе бы надо наведаться туда, парень». Я все думал об этом и решил съездить испытать ее.

Роксана и Летти наклонились к нему.

– Ну и?.. – выдохнули они вместе.

Гидеон усмехнулся:

– Он оказался прав. И я вам скажу кое-что еще интересное. В первый же день, уезжая, я услышал топот копыт.

– Это был Сет? – спросила Роксана.

– Нет, это был наш сосед Зиб Стивенс, из-за Лысого Ручья.

Летти с интересом спросила:

– И что ему было нужно?

Гидеон хмыкнул:

– Ты спрашиваешь, что ему было нужно? То же, что и мне. Когда я пропускал его лошадь на тропе, он уже развязывал штаны. – Гидеон выждал минуту, а потом довольно продолжил: – Я поздоровался с ним, а он подмигнул мне и сказал: «Надеюсь, ты не слишком утомил ее».

– Как ему не стыдно, – воскликнула Роксана. – Ему за пятьдесят, и у него куча детей.

Гидеон и Летти смеялись так, что не могли вымолвить ни слова.

Наконец Летти обернулась к Роксане:

– Ты разве не знаешь поговорку, Рокси: чем старше козел, тем тверже рог?

– Этот старый негодяй Зиб Стивенс, – сказал Гидеон, – заездил до смерти трех жен и сейчас ищет четвертую.

– Вот мужчины! – возмущенно вымолвила Роксана и ударила кулаком по подушке.

Но Летти молчала. В этих местах жены умирали обычно прежде мужей, и мужчина часто начинал подыскивать жене замену раньше, чем остывало тело усопшей, особенно если в доме оставались маленькие дети. Фермер работал от рассвета до заката, и у него не было времени, чтобы смотреть за ребятишками. Некоторые, кому так и не удалось отыскать белую женщину, брали к себе индейских скво. Но поскольку соседи обычно не одобряли этот обычай, он постепенно сходил на нет.

Летти сама присматривалась к Зибу Стивенсу. Будучи молодой, она надеялась, что легко справится с хозяйством Зиба. Удавалось же ей вести хозяйство Эза и его приятелей. Кроме того, Гидеон всегда был готов лечь с ней в постель. «Я все сделаю, – думала она, – только бы иметь надежного мужа и дом». И она строила про себя планы, как бы ей однажды случайно повстречать Зиба.

Гидеон встал и потянулся. Он объявил, что идет в постель, и посмотрел на Летти, явно интересуясь, составит ли она ему компанию. Но она не смотрела ему в глаза. Она собиралась сегодня к другому мужчине. Как только все уснут, она выскользнет из дому.

Она собиралась к Келебу Коулмену не для того, чтобы лечь с ним в постель. Она собиралась навестить охотника, чтобы рассказать ему то, что, она думала, он должен был знать. Если никто не вмешается, эти двое так никогда и не соединятся.

Она прилегла, не раздеваясь, в свою постель, но заснула. Ее разбудило лишь утреннее солнце, которое било в стекло и слепило глаза.

– Ей удалось уйти не раньше десяти часов. Роксане она сказала, что пойдет собирать зелень к ужину.

Взяв корзину и нож, она начала подниматься в гору. Еще прежде, чем она постучала в хижину Келеба, она уже знала, что никто ей не ответит: ни в доме, ни во дворе не было никаких признаков жизни. Она разочарованно сошла с крыльца и стала обходить лачугу. Дойдя до угла, она замерла: жеребец Келеба, взнузданный и оседланный, щипал у погреба нежную молодую травку.

Решив, что Келеб где-то поблизости, она повеселела и окликнула его по имени. Никто не отозвался, и она крикнула громче. В ответ лишь птицы защебетали где-то.

– Странно, – пробормотала она, подходя к коню, – ушел и оставил оседланного коня.

Разговаривая с животным, она взялась за поводья и провела рукой по его шее. Вдруг она заметила темное пятно на седле и на животе коня. Она прикоснулась к седлу пальцами.

– Кровь! – выдохнула Летти и подалась назад. – Индейцы-ренегаты, – решила она и почувствовала, как по телу у нее побежали мурашки.

Она так и представила себе, как за каждым камнем и каждым кустом прячется краснокожий, готовый в любую минуту выскочить и снять с нее скальп. Но она быстро успокоилась, подумав, что, если бы здесь прятались ренегаты, они убили бы ее еще на подходе к дому.

Видимо, Келеб был тяжело ранен или даже убит. Она должна пойти по следам коня и отыскать его хозяина.

Летти без труда шла по отпечаткам копыт час, пока, наконец, не оказалась у склона, ведущего к обрыву. У вершины она обнаружила другие отпечатки. Они шли с востока и смешивались со следами коня Келеба. Она озадаченно оглянулась по сторонам, потом вспомнила, что как-то летом, собирая в этих местах ежевику, она обнаружила на самом верху яму, провал.

– Боже мой, – догадалась Летти, – они сбросили его туда.

Припекало весеннее солнце, и Летти, расстегнув две верхние пуговицы на блузке, стала поспешно подниматься вверх. Ноги ее заныли от напряжения, но, наконец, она одолела подъем. Вокруг провала была довольно широкая, футов в пять, ровная площадка.

Дрожа от ужаса оттого, что ей предстояло сейчас увидеть, Летти придвинулась к краю провала. Однако, заглянув в глубокую, освещенную солнцем яму, она не увидела ничего, кроме больших камней и небольшого озерца в центре.

Она уже собиралась повернуть назад, когда все-таки разглядела нечто странное. Прикрывшись от слепящего солнца, она всмотрелась в лежащий предмет. Она замерла. Из-за камня торчала рука.

– Господи, помоги, – закричала она и, скользя, стала спускаться вниз. Наконец она достигла дна, подняв фонтан из пыли и мелких камешков. Добравшись, она бросилась за камень и увидела Келеба.

Он тихо стонал. Дыхание его было тяжелым и хриплым. Она опустилась на колени и приподняла его голову. Глаза Келеба были закрыты. Летти аккуратно и осторожно расстегнула пропитанную кровью рубаху. Увидев рану, она тихо вскрикнула. Прошло довольно много времени с того момента, как его ранили, потому что вокруг сочащейся раны кровь уже спеклась.

Покачав головой, Летти бросилась к озерцу в нескольких шагах от раненого, на ходу отрывая кусок ткани от своей нижней юбки.

Намочив ткань, она вернулась обратно. Она отерла засохшую кровь и опять покачала головой. Если немедленно не помочь Келебу, такая рана означает смерть. Она оторвала еще один кусок ткани и снова намочила его в источнике. Она поднесла ткань к его лицу так, чтобы вода струйкой стекала по его губам. Потрескавшиеся губы дрогнули, и раненый языком стал ловить капельки животворной влаги.