Тебе и Огню - Владимир Колотенко

 - Тиннн?..

 - Ага - тиннн! Если не протискиваешься. Тоже - стоп, назад, поворачивай!

 - И запахом?

 - Ага: гнилью, падалью или бризом, фиалкой...

 - И?.. И что - для каждого?

 - Ага! Для стара и млада, для «эм» и «же», для больного и здорового, для богатого и бедняка...

 - Бедняка-то зачем не пускать?

 - Они разные... Это было своеобразное Иисусово игольное ушко, через которое каждый тащил своего верблюда.

 - Н-даааа...

 - Ага!

 Лена щурит глаза: не гоню ли я просто пургу. Нет!

 - И вот ты представь себе, - продолжаю я, - как они всей гурьбой...

 - Но кто мог заставить каждого, каждого, - спрашивает Лена, - как можно было принудить, скажем, того же Путина или Спилберга, или Шваценеггера, или ту же Мадонну заставить?.. А Баффета?! Как можно было заставить Карлоса Слим Хела или... Кто мог их заставить? Принудить лезть в свою оглоблю?

 - Жизнь!

 - Жизнь?

 - Жизнь!

 - Рест, не смеши. Не ходили же вы за каждым с пистолетом в руке.

 - Не ходили. Достаточно было соцсетей интернета, телевизора и газет, чтобы возвестить миру об угрозе Апокалипсиса. Угрозе! Но и Начале начал! Тинка с Жорой так устроили... И с Теслой... Так устроили, что нельзя было не поверить даже самому тупому доходяге и извращенцу. Все пошли, все! Алга, алга! Все ринулись в свои оглобли... На призывные звуки... Это, знаешь, как крысы... Да, как крысы идут за мелодией флейты, так и мы все пошли... Заворожено... Без оглядки и ополоумев... Это был какой-то катарсис... сдвиг.. амок...

 Алга!..

 И мы всей гурьбой...

 «Сегодня назван город, день и час.

 И может нас уже не стать к рассвету...».

 Собственно, не надо было никуда ходить в прямом смысле слова, не надо было топтать асфальт или пылить, или месить грязь, или прыгать на шпильках. У каждого был свой ауромер, и стоило только Тесле нажать кнопочку, как над планетой... Ну, ты помнишь Тунгусский метеорит? Или Северное сияние... Достаточно было каждому взглянуть в зеркало и твоя аура тебе ясно говорила, в чём твоя проблема. Проще простого! Затем эти HARP,ы, что на Аляске. Теперь они нависли над каждым. И на экране твоего персонального компьютера рисовался твой портрет: хгу есть хгу!

 - И...

 - И от этого не отмахнёшься, не спрячешься! Тут же за тобой приходили: «Ты ещё сомневаешься?!».

 - Команда вышибал, - спрашивает Лена, - коммуняки?

 - Лен, в наш век... Какие вышибалы, какие коммуняки?! Индикаторы Теслы всё делал наилучшим образом: все твои органы чувств видели, слышали, ощущали невероятнейший дискомфорт, и тебе ничего не оставалось, как...

 - Всевидящее око масона?

 - Да. Только наоборот.

 - То есть?

 - Теперь мерилом отбора служили, как это не покажется странным, - количество совести и стыда. И добра, и правды, и справедливости... Я же говорю: и любви, и, конечно, любви... Понимаешь?

 - Количество совести?

 - Ага! Как пшена! Сто крупинок или сто тысяч крупинок!

 - Ваша квантификация наконец-то нашла себе применение, обрела...

 - Да, обрела! Цифровые технологии вытеснили напрочь блеск глаз и пунцовые щёчки. Количество стыда в каждом можно теперь видеть на дисплее компьютера. Как количество картошки на весах продавца. А игры с совестью были совершенно исключены. Как только ты идёшь с нею на сделку, тотчас у тебя на лбу появляется фиолетовая полоса с черной надписью: «Бесстыжий». И от тебя все шарахаются в сторону, как от прокажённого. Отворачиваются. Ты становишься изгоем. А кому же хочется быть отверженным? Цифровая эпоха вступила в свои права.

 - Жуть! - говорит Лена.

 - Да ладно! Никакой жути! Мир начал строиться по-новому и выгорбливаться, ровняться... Повсемстно! На каждом пятачке планеты, где человек сумел оставить свой след. Природа вздохнула полной грудью, расправила свои опавшие плечи... Ну, сама понимаешь - мир выпрямился...

 - Трудно всё это представить.

 - Выгляни в окно... Демонстративное потребление (где всё через край) изжило себя, стало постыдным. Теперь появилась мода на совестливость, щедрость лилась рекой... Сама понимаешь - пришло Великое Преображение людей... Мечта Иисуса сбылась - Небо упало на землю...

 - И что было дальше, потом? - спрашивает Лена.

 Потом мы...

 Потом нам пришлось... Да, это было нелегко. Тинка и Жора вскоре... Жора больше молчал. Мы, конечно, были рады, беспримерно рады случившемуся! Мы вдруг осознали: дело сделано!

 Слов просто не было... Знаешь, это как вдруг, умирая от жажды, выпил жбан ключевой воды!

 Мы просто диву давались - кончились наши мытарства, все дела завершились. Не надо бежать!

 Мы сиднем сидели...

 - Что ещё? - спросил Жора.

 Все молчали. Тина только кивнула...

 - Всё? - спросил Жора.

 Он окинул всех привычным приветливым взглядом, улыбнулся...

 - Так я ушёл, - сказал он.

 Все улыбнулись ему.

 Кто-то что-то сказал, кто-то пошутил, мол, иди себе на здоровье, кто-то даже

 ругнулся, мол, какого черта вы все замерли, стоите столбами...

 Юля молчала. Видимо, ей света хватило.

 - Пока, - просто произнёс Жора.

 Я подошёл к нему.

 - Ты куда?

 Вот что он ответил:

 - Нет никакого смысла...Тем более, что y-хромосома теряет с каждым часом свои гены и свою власть над человечеством. Вот вам Тина и Элис, они смогут довести дело...

 - Какое дело?

 Жора не стал отвечать. Затем посмотрел на меня, на Наталью, на Тину,

 повернулся к нам спиной и зашагал...

 - Эй, - окликнул я его, - эй!..

 Он сделал вид, что не слышит.

 - Жор, - крикнул я так, что с веток слетели птицы, - ты куда?!

 Он не оглянулся.

 - Слушай, - орал я, размахивая руками и топая правой ногой, - а как же всё это?!

 Я не знал, как обозвать это «это», я просто был вне себя от всего того, что Жора оставлял нам всем, уходя.

 - ... а как же мы?! - наконец сформулировал я свое отчаяние, - как же мы... без тебя?!

 Заходящее солнце слепило глаза, зарево охватило половину неба... И вот в это самое пекло Жора шёл твёрдым шагом, не издавая ни звука.

 - Знаешь, - не произнёс он, - если я сейчас не уйду...

 Он не оглянулся, чтобы ответить, ничего не сказал, шёл уверенно в свое будущее...

 «Feci quod potui, faciant meliora potentes» (Я сделал всё, что мог, кто может, пусть сделает лучше, - лат.) - слышалось мне это, не произнёсенное Жорой на каком-то нерусском языке.

 Я понимал: не было никакого смысла гнаться за ним, цепляться за одежды, останавливать, спрашивать, увещевать...

 Я мог бы даже пригрозить ему: не смей!

 Я знал: только просьбы могли его растрогать, угрозы - смешили.

 - ...если я сейчас не уйду, - не слышал я...

 Я только слушал.

 - Всё нужно делать вовремя - строить, сжигать мосты, уходить...

 - Но нам с тобой ещё надо... - попытался я напомнить ему.

 - «Надо», - услышал я, - лишь умирать.

 Я не слышал этих Жориных слов, которые, уходя, он так и не произнёс, но если бы я расслышал, я уверен, они были бы только такими.

 Я смотрел ему вслед, видел его черный силуэт на малиновом фоне... Как догорающий огарок свечи. Затем только точечку... Затем и она исчезла... Сгорела...  А малиновый пылающий небосвод засиял ещё ярче!

Я умер. Мне не впервойНикто не нарушил планВ программе на жизнь сбойНе нужно пустых драм.Я просто попал в капканСмотри - на челе тавроИ снова мне шанс был данЕдинственный, но второй.Скажи мне слова. Вслух.Попробуй, каков вкус.Как воздух я невесомДобавь мне любви грусть...Я умер. Чего ждать.Все прочее чушь. Блажь.На летнем ветру БогМеня научил летать...Я умер. Я просто сталБесчисленным и пустым.Я просто холстов наткалНа саваны, для портных...Давай, отрекайся. Жги.Отсыплю в ладони ржи...Смотри - начались торгиЯ ставлю сегодня - жизнь...Я жёг твои городаЯ рушил к тебе мосты.А ты. Ты была всегда.Скажи, а была ли ты?

 - «...а была ли ты?» - повторяет Лена и, секунду подумав, спрашивает, - в том смысле, а была ли ваша Пирамида? «А был ли мальчик?!!».

 - Это не может быть правдой, - произношу я.

 - Может, - говорит Тина, смотри...

 И разжимает пальцы.

 И теперь я сам воочию убеждаюсь: может! Эта Жорина финтифлюшка, и эта Тинкина динара, и все другие осколки... Осколки Жориной жизни и нашего будущего в её руке...

 - I can never thank you enouh. ( Я никогда не смогу отблагодарить тебя, - англ.), - говорит Тина.

 Я это знаю из без твоего напоминания! Аннунаки не привыкли благодарить - не умеют. Но за что?!

 Я думал и думал...

 - Элис, поспеши, пожалуйста.

 - Хорошо, мама...

 Я думаю...

 Вот так Жора с Тинкой выправили нашу горбатую радугу и провели под нею народы мира - словом преобразили всех и каждого.