Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор - Ана Ховская

Ни Федор, ни Анна не ожидали такого поворота: хотели, чтобы дочь получила хоть какое-то образование. Но смирились, потому что дочь поступила в университет заочно и окончила его, начав работать в средней школе в соседнем селе. Только Анна переживала, что теперь за нее некому будет заступиться, если Федор снова будет сходить с ума и зверствовать.

Одному была рада Лена, услышав от мужа, что отец сказал ему, чтобы бил жену, и ответ Виктора:

– А вы так всю жизнь делали? Она рассказывала, как вы свою мордовали и заодно всех детей. Ни за что руку не подниму на нее: она же мне жена будет, не кто-нибудь.

И правда: за всю жизнь он не только не поднял на нее руку, но и ни разу не назвал Ленкой – все Лена да Лена…

***

А Федор начал эксперимент с травой. Сам что-то набивал в цигарку, курил, задыхаясь от кашля, который душил его все больше и больше. Так продолжалось около месяца, не выдерживая кашля, рвоты, появившейся в груди боли, он бросал. Все успокаивалось, он начинал курить снова. Так было с полгода, если не больше. Наконец, в разгар такого сильного кашля он решился поехать в район к врачу. Рентген показал небольшое затемнение, но это ничего не поменяло в жизни Федора: справку или заключения, что нуждается в длительном лечении, не выдали, прописав лекарства. Но теперь кашель не оставлял его, часто доводя до рвоты. Драться уже он не дрался, стыдно было, да и сил не хватало.

Анна снова подслушала разговор братьев, когда пришел старший. Она поняла, что опять что-то затевается. А Николай подсказал новый способ: надо притвориться психически нездоровым, а для этого попасть в психоневрологический диспансер в Алма-Ату. Туда немного раньше переехали Марк с Фросей: там жил Павлик, ставший уже инженером на заводе и имевший свою квартиру. Он пригласил их к себе жить, так как большая квартира позволяла удобно всем разместиться.

Федор знал, что ушлый Марк сможет добиться, чтобы его положили в ПНД. Поехав к ним якобы в гости, он посоветовался с ним, решили вызвать скорую помощь, притвориться, что не в себе: говорить что попало, трясти руками, вскидывая их кверху, что-то другое из ряда вон выходящее. Так и сделали.

Федора увезли в ПНД, положили для обследования. А Марк решил поговорить с врачом, но не зная, как вести разговор, решил, что надо его подкупить. Для этого передал Анне, что Федору необходимо привезти три трехлитровых банки меда.

Рассчитали, что все должно получиться. Сказано – сделано. Анна пошла к заведующему складом, рассказала, что Федор лежит в больнице (она не знала, в какой именно), просил передать меда для лечения. В чем это лечение будет заключаться, она не могла сказать, тем не менее ей выдали требуемое количество за деньги, по тому времени немалые. Делать нечего, договорились, что дочь с зятем отвезут этот мед. Но куда везти, никто не знал, известен был только адрес Марка и Фроси. Раз за Федора хлопотал Марк, решено отвезти к нему домой, а там, как получится. Так и сталось: Лена с мужем поехали в город, нашли по адресу дом Марка, передали все, тот дал адрес ПНД.

Когда они добились разрешения увидеть отца, прошли в приемный покой, осмотрелись, присев на металлическую скамейку, прикрученную к полу. Вокруг были отдельные не то клетки из толстых прутьев, не то отделения, где стояли кровати (тоже прикрученные к полу), ходили люди с заросшими лицами, на поясах прикреплены цепочки, на цепочках тарелки, ложки, алюминиевые кружки.

Шепотом переговариваясь, Лена и Виктор удивлялись увиденному. Некоторое время спустя они увидели отца, который шел, оглядываясь назад, по сторонам: такое ощущение, что он боится, чтобы его никто не ударил. Такая же цепочка на поясе, такая же посуда. Он был худ, бледен, видно, что ему нелегко в этой обстановке. Дергая плечами, так же оглядываясь, он подошел к дочери. Она не смогла проигнорировать его, обняла, поцеловала в щеку. Виктор пожал руку, присели.

Не зная, о чем говорить, они молчали, потом поинтересовались его самочувствием, спросили, как долго его будут лечить, чем лечат. Он рассказал, что не дают курить, что кормят не так плохо, но, если отвернешься, опасаясь нападения сзади, ближайший сосед украдет пайку хлеба. С собой не разрешают ничего уносить, постоянно хочется есть, болит все тело, желудок, мучает кашель – так жаловался, а сам все время оглядывался, словно их не было рядом, и он говорил это неизвестно кому.

Лена с Виктором привезли немного еды: котлетки, сжаренные матерью, компота в бутылке, печенья и конфет. Он все схватил и с жадностью тут же стал есть. Вид этого так изумил их, они уговаривали не торопиться, кушать спокойно, они подождут рядом. Но он сказал, если не съесть сейчас, то потом ничего не останется: другие его побьют и заберут все. Было удивительно это слышать, они решили не мешать ему, но потом задумали поговорить с врачом. Так прошло около часа, подошел санитар, сказал, что время свидания вышло, пациент должен идти обедать, потом принимать процедуры. Лена спросила, можно ли увидеться с врачом. Санитар отошел, обещая узнать и сообщить им. Отец встал, прощаясь с ними, сказал:

– Ты, дочка, не серчай на меня, забудь все, что было. Скоро я всех перестану мучить, мне недолго осталось.

– Почему вы так говорите, пап? Вот подлечат вас, приедете, еще на свадьбах у девчат и пацанов погулять нужно. Не надо себя настраивать на плохое, надо лечиться. Мы мед там привезли, оставили у дяди Марка. Он вам привезет, вы же просили.

– Хорошо, привезли и привезли. Что там он задумал, не знаю, приедет, так расскажет. Ну, идите уже, а то будут ругаться на меня, что не подчиняюсь. Здесь строго.

Подошел санитар, сказав, что врач может их принять в своем кабинете, показав, где тот находится, взял Федора за руку и повел в столовую, которая тоже была на виду у всех. Они проводили его глазами, поражаясь окружающей обстановке: все ходили, озираясь по сторонам с какой-то опаской. Поговорив с врачом, выяснили, что ведется обследование, назначены препараты, успокаивающие психику, все идет по протоколу, время выписки пока не обозначено. Что тут можно сказать, когда все, как говорится, «по плану».

Вернувшись домой, они рассказали матери, что увидели, каким нашли отца, передали слова врача. Но Анна не поверила тому, что они говорили, покачала головой и сказала:

– Все это притворство… Давно знаю…