Поцелуй наследника - Софи Барнс

Так размышляла Ребекка, когда они с Лорой остановились у витрины галантерейной лавки, чтобы полюбоваться выставленными там лентами. Насколько было известно Ребекке, Дэниел ни разу не обесчестил ни одной женщины, хотя, как он сам однажды признался, ему доставляло особое удовольствие дразнить светское общество, каждый раз появляясь с новой пассией под ручку. Разумеется, эти женщины были вдовами, актрисами или певичками из оперы. Свет, очевидно, не одобрял легкости, с какой он их менял. Кроме того, Дэниел мог во всеуслышание заявить, что каждую ночь спит с новой женщиной. Мало кто из почтенных родителей хотел бы, чтобы их невинные дочери становились свидетельницами подобных разговоров.

«И все же, – думала Ребекка, разглядывая красные ленты в витрине, – все это просто смешно. Ведь Дэниел – веселый и очаровательный человек, и можно лишь сожалеть о том, что светское общество повернулось к нему спиной. Что ж, когда он докажет, что исправился, что женитьба пришлась как раз кстати и заставила его смирить свой буйный нрав, отношение к нему, возможно, изменится».

– Не зайти ли нам внутрь? – спросила Лора, устремляя взгляд на дверь лавки.

Поразмыслив немного, Ребекка покачала головой:

– Нет, не стоит. – Если Дэниел решил продать фаэтон, чтобы свести концы с концами, то и она не станет тратить деньги на какие-то ленты…

Тут дверь отворилась, и из лавки вышла девочка лет десяти.

– О-о!.. – воскликнула она, увидев Ребекку. – Какая вы красивая!

Следом за девочкой появилась дама в элегантном прогулочном платье зеленого цвета.

– Габриела, что я тебе говорила? Нельзя быть такой бесцеремонной!

Девочка взглянула на мать и сказала:

– Прости, мама.

– Прошу вас извинить мою дочь, – сказала дама в зеленом. – Она слишком чистосердечная и открытая.

– Не беспокойтесь, – с улыбкой ответила Ребекка, – ведь ваша дочь сказала очень приятные слова. – Она наклонилась к девочке и заглянула ей в глаза. – Знаешь, Габриела, ты тоже очень хорошенькая.

Габриела покраснела, а Ребекка, довольная, выпрямилась; хорошо, что она сумела порадовать девочку.

– Позвольте представиться, – сказала дама в зеленом. – Я леди Оукли, а если точнее, графиня Оукли.

– Очень приятно познакомиться, – ответила Ребекка, радуясь возможности завести новую подругу. – А я – леди Ребекка Невилл.

Тут леди Оукли нахмурилась, и сразу стало ясно: графиня поняла, кто перед ней. Она схватила дочь за руку и прижала к себе.

– Жаль, вы не сообщили это сразу, – пробормотала она. Понизив голос почти до шепота, графиня продолжала: – Такой женщине, как вы, следует сразу признаваться, кто она такая, – чтобы порядочные люди могли решать, стоит им разговаривать с вами или нет. Всего вам доброго.

Осмотревшись, дама ступила на мостовую и, увлекая дочь за руку, поспешно перешла на другую сторону улицы.

– Как же она испугалась… – проговорила Ребекка, тяжко вздохнув, и сердце ее наполнилось печалью.

– Как жаль, миледи… – откликнулась Лора. – Очевидно, некоторые люди не готовы с вами общаться.

– Похоже на то, – прошептала Ребекка. Господи, настанет ли тот день, когда свет поймет, что настоящими преступниками являются вовсе не они с Дэниелом, а Грифтоны и Гроувер?

Решив, что не позволит леди Оукли испортить ей этот день, Ребекка заставила себя улыбнуться и сказала:

– Давай вернемся домой и снимем пробу с тех булочек с изюмом, которые пекла мадам Ренад перед нашим уходом.

Миновав Британский музей, они свернули на Кеппел-стрит и вскоре оказались дома.

– Мой муж уже вернулся? – спросила Ребекка у Хопкинза; тот вышел, чтобы встретить их в холле.

– Нет, миледи, – ответил он, принимая у хозяйки шляпку и перчатки.

– Тогда дайте мне знать, когда он вернется, – сказала Ребекка; она немного расстроилась из-за того, что Дэниела все еще не было. Впрочем, отсутствовал-то он всего два часа. Кто знает, сколько требуется времени на то, чтобы поместить объявление в газете? Возможно, там очередь. Она повернулась к Лоре. – Так вот, насчет булочек…

– Миледи, почему бы вам сейчас не отдохнуть? А я пока взгляну, готовы ли булочки. Вы не привыкли много ходить. Вы очень устали – я уверена!

Да, действительно, она немного устала. А ноги ныли и болели. Но Ребекке ужасно не хотелось оставаться одной. В своей прежней жизни она провела слишком много времени в одиночестве…

– Я лучше пойду с тобой, если не возражаешь, – сказала она Лоре.

– Что-то он задерживается… – пробормотала Ребекка час спустя.

– Наверное, пошел еще по какому-нибудь делу, – ответила Лора. – Мужчины так часто делают. Я уверена, что он скоро появится.

– Наверное, ты права, – согласилась Ребекка, решив не тревожиться понапрасну. В конце концов, Дэниел хорошо знал Лондон. Да, скорее всего, он действительно завернул еще куда-нибудь по пути домой. Однако Ребекка не хотела обедать в одиночестве, поэтому спросила у слуг, не станут ли они возражать, если она пообедает вместе с ними.

– Конечно, не станем, – сказала Лора, нарушив недолгое молчание; Хопкинзу же явно было не по себе. Когда хозяин и хозяйка помогают прислуге управиться с домашними делами – это еще можно понять. Но дойти до того, чтобы разделить с ними трапезу…

Ребекка прекрасно понимала смущение Хопкинза. И все же была очень благодарна Лоре за то, что та избавила ее от необходимости есть в одиночестве. Но за столом все молчали. Решив, наконец, завести разговор, Ребекка сказала:

– Мадам Ренад, вы ведь поступили сюда очень давно, правда? Как тут все было при родителях моего супруга?

Ложки звякнули о тарелки, а мадам Ренад закашлялась. Схватив стакан с водой, она сделала несколько глотков и лишь потом ответила:

– Прошу меня извинить… Я уверена, что обсуждать подобное – не мое дело.

– Да, вы, пожалуй, правы, – согласилась Ребекка. – Но я просто… Что ж, представляю, как весело, наверное, было когда-то в этом доме. Здесь очень просторно, и можно постоянно устраивать званые обеды и ужины. А теперь… Дом кажется пустым, так как мы еще не наняли новых слуг. Но мне хочется хотя бы представить, каким был этот дом, когда здесь кипела жизнь.

– Шумным, – буркнул Хопкинз, отправляя в рот очередную ложку супа.

– И, наверное, очень оживленным, – подхватила Молли. – Как дом Уолвингтонов. Их дом напоминает пчелиный улей – все бегают туда-сюда без передышки. Входишь в комнату, а там или горничная, выбивающая пыль, или слуга, чистящий серебро. Это такая радость – пожить немного в тишине и спокойствии. Хотя работы у нас, конечно, прибавилось.

– Я с вами согласна, – сказала мадам Ренад. Чуть помедлив, она отложила ложку и промокнула губы салфеткой. – Здесь была целая толпа слуг, не меньше, чем у Уолвингтонов. Прошу заметить, что этот дом гораздо меньше, поэтому нужды в таком количестве прислуги не было. Но лорд и леди Эйвери хорошо заботились о нас, и мы были довольны своим положением, пока… В общем, никто ни на что не жаловался.