Заложница командора (СИ) - Серебрянская Виктория

Слова давались с трудом. Царапали изнутри горло. Больно, почти до крови. Наверное, от этого глаза застилали слезы.

Мама встала со своего места, подошла ко мне и обняла меня со спины:

 — Дочка, но раз ты его так любишь, то, может, есть смысл ехать к нему и бороться за свою любовь?

Ответить сил не оказалось. Горло внезапно сжалось так, что ни пикнуть, ни вздохнуть. Вот как объяснить маме, что командор не женой меня видеть желает, а всего лишь игрушкой? Просто любовницей. Я покачала головой, надеясь, что мама меня поймет и оставит покое. Но родительница, упрямая в своей слепой материнской любви, гнула свою линию дальше, не понимая, очевидно, на сколько больно делает мне:

 — Ну тогда выходи за Марека. Он достойный молодой человек. Сможет прокормить и тебя и дитенка. Или выбери себе кого другого. Только не оставайся одна. Годки твои идут. Рожай, пока можно.

Если мне было больно от слов мамы про Кина, то теперь меня просто раздирало на части от боли. И я не выдержала. Оттолкнула опешившую родительницу и выбежала прочь из комнаты.

В ванной я долго умывалась холодной водой, не столько пытаясь успокоиться, сколько пытаясь вновь затолкать куда-то поглубже растревоженные чувства и воспоминания. Я так и не решилась рассказать родителям про все, что со мною произошло. Вот как можно сказать маме, что ее дочка — теперь мутант? И что какой мне смысл выходит замуж, если я переживу не только своего мужа, но и скорее всего собственных детей? Если они у меня будут. В документе, который пришел из Академии, по поводу моей репродуктивной функции была крайне туманная формулировка. Из которой я сделала вывод, что яоху и сами не знаю, смогу ли я хоть от кого-то родить.

Да, тогда в кабинете у яоху я не слушала почтенного профессора, слишком шокированная его словами про то, что я сама мутирую, и про то, что целесообразно сделать такими всех землян. Но когда пришли мои документы из Звездной Академии, среди всех аттестатов и характеристик обнаружилась краткая выжимка из моей «истории болезни», в которой доступным языком пояснялось все, что со мной уже сделал вживленный генетический код. И что ему только предстояло сделать.

В частности, срок моей жизни был увеличен по предварительным оценкам в пять-шесть раз. То есть, если бы, оставаясь землянкой по ДНК, я бы прожила не более ста двадцати-ста тридцати лет, то теперь минимум проживу лет пятьсот. Прочитав эти строки, я долго истерически хохотала. Вот был бы Мираку сюрприз, если бы он решился сделать меня своей любовницей в расчете на то, что я долго не проживу.

Кстати, Мирак в отличие от Кина долго пытался выйти со мною на связь. Но я, еще в самом начале своих приключений лишившаяся персонального комма, сознательно не покупала другой. Зачем? У нас в городке есть телефонная связь. Она куда дешевле той, что подключена к комму. А за пределами не то, что планеты, а даже нашей местности, мне связываться не с кем. Мирак в течении нескольких месяцев упорно пытался добиться того, чтобы я вышла на связь. Но я делала вид, что не получаю его сообщений. Наконец, пару месяцев назад арлинт прекратил бомбардировать запросами местный узел связи. Девчонки вздохнули с облегчением. После вступления Земли в Звездный Альянс всеобщий язык был обязателен к изучению. Но на деле его учили лишь те, кто стремился вырваться в космос. Поэтому у сотрудниц местного узла связи была вечная проблема как объясниться с инопланетником. Мирак не знал земного, девочки – всеобщего.

Когда я наконец вышла из ванной, мама с тревогой уставилась мне в глаза. Но ни сказала ни слова. Я облегченно перевела дух. Спорить и ссориться с родителями не хотелось. Наверное, мне и в самом деле нужно, как я планировала когда-то, присмотреть себе работу в большом городе. Уверена, меня с моим дипломом охотно возьмут в любую контору. Тем более, что так нужный в крупных корпорациях всеобщий язык я знаю идеально. Так будет лучше и мне, и родителям. Они будут видеть меня по выходным, будут знать, что у дочери все в порядке. А мне можно будет перестать глотать на ночь снотворное. Тем более что, как выяснилось, оно не очень-то и помогает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В конце концов, если у меня ничего не получится, то моя теперешняя должность школьного учителя меня всегда подождет.

Если я и удивилась, услышав лично от мэра просьбу присоединиться к делегации от нашего города, то совсем чуть-чуть. Понятное дело, сейчас все местности будут пытаться урвать себе кусок пожирнее. Там, где Киллана решит поставить фабрики, будут самые сливки. Поэтому меня и не удивило, что мэр просит поехать именно меня. Я хорошо говорю на всеобщем и имела дело с киллами. Киллы… Кин… В груди остро и резко кольнуло. И я поспешно отгородилась от воспоминаний.

Вообще, внезапное желание правительства Килланы сотрудничать с Землей и разместить у нас свои фабрики по производству гиро-ткани выглядело достаточно подозрительно, если бы не то обстоятельство, что Старфф давно не имел дел с родной планетой и служил на Альянс. Поэтому в Нью Йорк я отправлялась относительно спокойной.

Сначала я думала, что представители будут от каждого более-менее крупного города на Земле. И, если честно, размеры этой толпы мне было сложно представить. Но позже, уже по приезду в Нью Йорк, я поняла, как ошибалась. Представители были только от тех городов, в которых, в теории, должны были построить фабрики киллы. В итоге, делегация состояла в общей сложности из двадцати человек. Это уже вместе с теми, кто был призван правительством Земли говорить от имени человечества.

Я нервничала. При чем, настолько, что за первой утренней встречей с представителями Килланы уронила и разбила чашку с кофе. В мою сторону мгновенно повернулись все головы. Спикер от землян умолк и с неодобрением посмотрел в мою сторону. А ведь для невроза у меня причин не было. Того единственного, кого я боялась увидеть среди киллов, не было. Да и быть не могло. На Землю в качестве представителей Килланы прибыли только гражданские лица. А Кин бы военным. До мозга костей. Разве что счесть за причину поведение одного из делегатов от Новой Шотландии Финли Адама, непонятно по какой причине решившего, что я должна принадлежать ему.

Мы познакомились в последней точке сбора делегатов от европейского континента и невысокий, ниже меня на пол головы, мистер Адам как-то сразу по-хозяйски оценивающе окинул меня взглядом. Словно измерил, взвесил и поставил клеймо «Моя собственность!», не спросив на то моего мнения. Я про себя похихикала. Пока вечно потеющий и без конца утирающий свою лысину большим клетчатым платком Финли просто смотрел на меня, я не испытывала особых трудностей и за угрозу его не считала, уповая на свою академическую подготовку. Даже простой лингвист после окончания академии спокойно может дать фору земному бухгалтеру, каким и был Адам. Но сегодня утром перед тем, как войти в специально арендованный для встречи с делегацией киллан зал, толстячок поймал меня за локоть и имел наглость отчитать за то, что я на встречу пришла в брюках!

Вначале я опешила. Потом меня затрясло от злости. А потом, мысленно поблагодарив одного заносчивого килла за науку, я ледяным тоном проинформировала наглого шотландца, что служащие Звездного Флота не имеют права в служебное время носить гражданскую одежду. А я этим утром неосознанно надела костюм, почти полностью повторяющий форму Звездной Академии. Только без нашивок и шеврон.

Пока зарвавшийся урод хватал ртом воздух, я проскользнула в зал под одобрительные смешки парочки афроамериканцев. Когда мистер Адам пришел в себя достаточно, чтобы быть в состоянии войти в зал, места справа и слева от меня уже были заняты. Толстяку ничего не оставалось, кроме как сесть в другом конце стола.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И вот теперь Финли из своего угла прожигал меня возмущенным взглядом. А я наконец осознала, что у меня возникла проблема. Вот чем, спрашивается, я этих мужиков привлекаю? Сначала Марек, которому я открытым текстом сказала, что надеяться не на что, продолжил бегать за мною хвостом, давая маме ложную надежду, что дочка одумается. Потом этот… Я с неприязнью бросила взгляд на шотландца. Недоразумение сплошное. И чего, спрашивается, привязался?