Книга 1 - Владимир Высоцкий

БУДУТ И СТИХИ, И МАТЕМАТИКА…

Будут и стихи, и математика,Почести, долги, неравный бой…Нынче ж оловянные солдатикиЗдесь на старой карте встали в строй.Лучше бы уж он держал в казарме их,Только на войне, как на войнеПадают бойцы в обеих армияхПоровну на каждой стороне.И какая, к дьяволу, стратегия,И какая тактика, к чертям!Вот сдалась нейтральная НорвегияОрдам оловянных египтян;Левою рукою СкандинавияЛишена престижа своего,Но рука решительная праваяВмиг восстановила статус-кво!Может быть — пробелы в воспитанииИ в образованьи слабина,Но не может выиграть кампанииТа или другая сторона.Совести проблеммы окаянныеКак перед собой не согрешить:Тут и там солдаты оловянные,Как решить, кто должен победить?И какая, к дьяволу, стратегия,И какая тактика, к чертям.Вот сдалась нейтральная НорвегияОрдам оловянных египтян.Левою рукою Скандинавия,Лишена престижа своего:Но рука решительная праваяВмиг восстановила статус-кво.Сколько б ни предпринимали армииКонтратак, прорывов и бросков, все равно,На каждом полушарииПоровну игрушечных бойцов.Где вы, легкомысленные гении?Или вам явиться недосуг?Где вы, проигравшие сражениеПросто, не испытывая мук?Или вы, несущие в венце зарюБитв, побед, триумфов и могил,Где вы, уподобленные Цезарю,Что пришел, увидел, победил?Мучается полководец маленький,Ношей непосильной отягчен,Вышедший в громадные начальники,Шестилетний мой Наполеон.Чтобы прекратить его мучения,Ровно половину тех солдат,Я покрасил синим, — шутка гения,Утром вижу — синие лежат.Я горжусь успехами такими, ноМысль одна с тех пор меня гнетет:Как решил он, чтоб погибли именноСиние, а не наоборот?

ПРО ПЕРВЫЕ РЯДЫ

Была пора — я рвался в первый ряд,И это все от недопониманья.Но, с некоторых пор, сажусь назад:Там, впереди — как в спину автоматТяжелый взгляд, недоброе дыханье.Может сзади и не так красиво,Но намного шире кругозор,Больше и разбег, и перспектива,И еще надежность и обзор.Стволы глазищ числом до десяти,Как дуло на мишень, но на живую.Затылок мой от взглядов не спасти,И сзади так удобно нанестиОбиду или рану ножевую.Мне вреден первый ряд, и, говорят,От мыслей этих я в ненастье ною.Уж лучше, где темней: последний ряд,Отсюда больше нет пути назад,А за спиной стоит стена стеною.И пусть хоть реки утекут воды,Пусть будут в пух засалены перины,До лысин, до седин, до бородыНе выходите в первые рядыИ не стремитесь в примы-балерины.Надежно сзади. но бывают дни,Я говорю себе, что выйду червой.Не стоит вечно пребывать в тени,С последним рядом долго не тяни,А постепенно пробивайся в первый.Может сзади и не так красивоНо намного шире кругозор,Больше и разбег и перспектива,И еще надежность и обзор.

МИР КАК ТЕАТР

Мир как театр, как говорил Шекспир,Я вижу лишь характерные роли,Тот негодяй, тот жулик, тот вампир,И все. Как Пушкин говорил, чего же боле.

ПЕСЕНКА ПЛАГИАТОРА ИЛИ ПОСЕЩЕНИЕ МУЗЫ

Я сейчас взорвусь, как триста тонн тротила,Во мне заряд нетворческого зла.Меня сегодня муза посетила,Посетила, так, немного посидела и ушла.У ней имелись веские причины,Я, в общем, не имею права на нытье:Ну, вы представьте, ночью муза у мужчины,Бог весть, что люди скажут про нее.И все же мне досадно, одиноко,Ведь эта муза, люди подтвердят,Засиживалась сутками у Блока,У Бальмонта жила, не выходя.Я бросился к столу, весь нетерпенье,Но, господи, помилуй и спаси,Она ушла, исчезло вдохновеньеИ три рубля, должно быть, на такси.Я в бешенстве ношусь, как зверь, по дому,Ну бог с ней, с музой, я ее простил.Она ушла к кому-нибудь другому,Я, видно, ее плохо угостил.Огромный торт, утыканный свечами,Засох от горя, да и я иссяк.С соседями я допил, сволочами,Для музы предназначенный коньяк.Ушли года, как люди в черном списке,Все в прошлом, я зеваю от тоски.Она ушла безмолвно, по-английски,Но от нее остались две строки.Вот две строки, я гений, прочь сомненья,Даешь восторги, лавры и цветы!Вот две строки: я помню это чудное мгновенье,Когда передо мной явилась ты!

БАЛЛАДА О МИКРОФОНЕ

Я весь в свету, доступен всем глазам,Я приступил к привычной процедуре,Я к микрофону встал, как к образам,Нет, нет, сегодня точно к амбразуреИ микрофону я не по натру,Да, голос мой любому опостылет,Уверен, если где-то я совру,Он ложь мою безжалостно усилитБьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.Он, бестия, потоньше острия,Слух безотказен, слышит фальш до ноты.Ему плевать, что не в ударе я,Но пусть я честно выпеваю ноты.Сегодня я особенно хриплю,Но изменить тональность не рискую.Ведь если я душою покривлю,Он ни за что не выправит кривую.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.На шее гибкий этот микрофонСвоей змеиной головою вертит,Лишь только замолчу, ужалит он,Я должен петь до одури, до смерти.Не шевелись, не двигайся, не смей,Я виДел жало, ты змея, я знаю.А я сегодня заклинатель змей,Я не пою, а кобру заклинаю.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.Прожорлив он и с жадностью птенцаОн изо рта выхватывает звуки.Он в лоб мне влепит девять грамм свинца,Рук не поднять, гитара вяжет руки.Опять не будет этому конца.Что есть мой микрофон? Кто мне ответит?Теперь он как лампада у лица,Но я не свят и микрофон не светит.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.Мелодии мои попроще гамм,Но лишь сбиваюсь с искреннего тона,Мне сразу больно хлещет по щекамНедвижимая тень от микрофона.Я освещен, доступен всем глазам,Чего мне ждать: затишья или бури?Я к микрофону встал, как к образам,Нет, нет, сегодня точно к амбразуре.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с бокоя прожектора,И жара, жара, жара.

ПЕСНЯ МИКРОФОНА

Я оглох от ударов ладоней,Я ослеп от улыбок певиц,Сколько лет я страдал от симфоний,Потакал подражателям птиц!Сквозь меня, многократно просеясь,Чистый звук в ваши души летел.Стоп! Вот тот, на кого я надеюсь.Для кого я все муки стерпел.Сколько раз в меня шептали про луну,Кто-то весело орал про тишину,На пиле один играл, шею спиливал,А я усиливал, усиливал, усиливал!..Он поет задыхаясь, с натугой,Он устал, как солдат на плацу.Я тянусь своей шеей упругойК от пота лицу.Только вдруг… человече, опомнись,Что поешь, отдохни, ты устал!Эта патока, сладкая горечьСкажи, чтобы он перестал.Сколько раз…Все напрасно, чудес не бывает,Я качаюсь, я еле стою.Он бальзамом мне горечь вливаетВ микрофонную глотку мою.В чем угодно меня обвините,Только против себя не пойдешь.По профессии я — усилитель.Я страдал, но усиливал ложь.Сколько раз…Застонал я, динамики взвыли,Он сдавил мое горло рукой.Отвернули меня, умертвили,Заменили меня на другой.Тот, другой, он все стерпит и примет.Он навинчен на шею мою.Нас всегда заменяют другими,Чтобы мы не мешали вранью.Мы в чехле очень честно лежали:Я, штатив, да еще микрофон,И они мне, смеясь рассказали,Как он рад был, что я заменен.

ДЕЛА