Экспансия Леса - Аксюта

— Ну знаешь ли, если так рассуждать, то зачем тратить время на обеды-завтраки-ужины если можно питаться внутривенно? К тому же для особо увлечённых, которым лень пробежаться по лесу, насобирать себе чего на завтрак, есть «манна небесная», абсолютно безвкусная зато идеально сбалансированная пища для эльфоорганизмов, — последние слова он произнёс слитно, скороговоркой, уже распластавшись в длинном прыжке к соседней ветке. Узкий плетёный короб за его плечами ощутимо ударил по спине. — А кроме того, у сборщика есть уникальная возможность обнаружить и схарчить кое-что из того, что никакому хранению вообще не подлежит.

Гера двинулась в обход, не рискуя повторить за парнем этот трюк. Кажется, именно его физиономия мелькала на настойчиво лезшей везде и всюду в сети рекламе выступления воздушных гимнастов. Она старалась не упускать из вида своего инструктора и одновременно разглядеть то, что привлекло его внимание. Ничего из списка потенциальной добычи, который она внимательно изучила перед выходом, там не наблюдалось. Зато наблюдался сам Торин, с невыразимым удовольствием яркими красками написанном на его лице, жующий крупный, нежно-жёлтый цветок. Автоматически Гера сорвала и сунула в рот такой же. По вкусу он напоминал мяту и арбуз одновременно, только мягче, нежней. И ещё, кажется, где-то там проскальзывала тонкая коричная нотка. Остановилась Гера когда поняла, что дегустирует уже четвёртый цветок.

— Замечательная штука. Вот только при хранении теряется половина вкуса и аромата. Да и переносить сорванные нужно оч-чень аккуратно. Хрупкие.

Торин передёрнул плечами, размещая короб с добычей половчее, и упрыгал к следующему перспективному участку. Гера не нашла в себе силы так быстро покинуть лакомство. Тем более что девушка, не пытавшаяся выискивать особые деликатесы, уже более чем наполовину успела заполнить свою коробку. Ей всё же удалось ощутить удовольствие от «тихой охоты», когда на обратном пути самостоятельно выискивала чем бы заполнить оставшееся пустым пространство. Всего-то и надо было полазить-поискать самостоятельно, а не таскаться за инструктором, собирая то, во что он ткнёт пальцем.

Скинув короб на складе (и не одна зараза даже не явилась отметить её трудовой подвиг и заодно проконтролировать то ли она набрала!) Гера не торопясь пошла к домику Кио. Кажется кроме завещанного подружкой: «Навещай его иногда» у неё совсем не осталось дел. Как и знакомых. Нет, кое-какими связями она успела обзавестись. Но разыскивать случайных знакомых с просьбами: «А поговорите со мной, а то мне скучно» было как-то… в общем это не выход. Только на пороге жилища Кио, когда Гера сидела свесив ноги и рассеянно вертела в пальцах съедобный цветок название которого так и не удосужилась уточнить, на неё снизошло умиротворение.

— Эй, ты его съесть собираешься, или замучить?

Опасно перегнувшись, Гера глянула вниз. Там, задрав голову вверх, стояла незнакомая девушка-эльфийка. Её взгляд, перебегающий с лица Геры на цветок становился из вопросительного жадным. Никогда раньше Гере не удавалось так отчётливо читать эмоции. А, впрочем, нет. Это не она читает, а незнакомка транслирует. Кстати, неплохой способ ненавязчиво дать знать о своих желаниях.

— Хочешь?

— Хочу. А не жалко? — девушка одним прыжком взлетела на порог и опустилась рядом. — Ого, да он у тебя не один.

— Угу. Я сегодня в заготовке была. И сама объелась и с собой захватила, а угостить некого. Единственная подружка, — Гера вытянула руку и с намёком постучала по входной мембране, та с шорохом раздалась в стороны, потом, поняв что никто не собирается заходить, снова затянула вход, — сегодня на Землю отправилась.

— Так ты новенькая? — она аккуратно вынула из руки Геры уже слегка примятый цветок и ласковым взглядом одарила ещё три лежащих на жёстком кожистом листе. — Меня, кстати, Алиса зовут. Можно Аля.

— Гера. И это полное имя.

— А что, кто-то додумался сокращать?

— Удлинять. Одна дама в Академии упорно называла Гертрудой.

Аля фыркнула и, не спрашивая, протянула руку за следующим цветком. В разговоре повисла пауза и ни одна из девушек не знала чем её разорвать. Вот разве что спросить:

— А ты тоже здесь неподалёку живёшь?

— Нет. Мне собственное жильё пока по статусу не положено, — Аля досадливо сморщилась, но с радостью ухватилась за предложенную тему. — У меня здесь мастерская.

С местными заморочками по поводу выращивания личного дома Гера уже была знакома. Таким жильём эльфы обзаводились только когда собирались создавать семью. Из морально-практических соображений. Прежде чем начать растить домик с деревом-хозяевом устанавливают эмоциональный контакт, приручают, и что делать двоим, уже успевшим обзавестись живыми домами в разных концах леса, если они решают объединить свои судьбы? Бегать из одного дома в другой или один из них забросить? Это уже предательство доверившихся получается. А молодёжь, когда подрастает и чувствует, что пора вылетать из родительского гнезда, но ещё не собирающаяся обзаводиться семьями, селится в общественных домах, чаще всего неподалёку от учебных заведений.

— Ты художник?

— Я лингвист! Ну и художник тоже.

— И как это сочетается?

— Нормально. Тебе действительно интересно?

— Действительно. Я сейчас у всех что-то подобное выспрашиваю. Пытаюсь понять, чем в этом вашем зелёном мире заниматься можно.

— А тебе-то зачем? Ты ведь, если я не ошибаюсь, единственная и неповторимая коллега нашего Леса, — в голосе Али прозвучала лёгкая зависть.

— Теоретически. А практика мне доступна только в рубке космического корабля.

— Да? — Аля всё равно не поняла, зачем нужно настойчиво искать что-то ещё, когда у тебя и так есть общее дело с Лесом, но поговорить на любимую тему не отказалась. — Видишь ли, мы сейчас разрабатываем собственную иероглифо-пиктографическую письменность. На основе китайского.

— А старая-то вас чем не устраивает?

— Пластичностью. Устная речь очень изменчива, а вслед за ней меняется и письменность, отображающая звуки, а не понятия. Нам уже сейчас приходится адаптировать многие тексты из библиотеки первой экспедиции. А что будет дальше? Многое вообще забудется, оставшись доступным только специалистам по древним языкам!

— Но это же столько всего нужно будет тупо заучивать!?

— Несколько десятков тысяч иероглифов. А заучивать и при изображении звуков на письме приходится немало. Все эти правила, исключения и прочее. Вот если бы было только одно правило «Как слышим, так пишем»… Но тогда письменную речь друг друга перестали бы понимать представители двух разных следующих одно за другим поколений.