Поцелуй в темноте - Ольга Кандела
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только вот я не была уверена, что поступила верно.
Мы с Монтего в молчании прошли коридор, а на повороте к загонам я остановилась и окликнула парня.
– Думаешь, мы поступили правильно? – спросила старшекурсника и, убедившись, что рядом никого нет, произнесла вполголоса: – Надо было рассказать про дверь.
Скай мучительно выдохнул и покачал головой.
– Дверь тут ни при чем, – в который раз повторил он.
– Ты уверен?
– Конечно! – воскликнул парень и, не сдержавшись, всплеснул руками. – Ты хоть представляешь, по какому принципу работают артефакты? У каждой магической вещи есть свой потенциал, подобно тому, как у каждого мага есть отмеренный ему резерв чар. Артефакты, работающие на перемещение, всегда имеют определенную дальность действия. И эту дальность нельзя изменить. Проще создать новый портал. О Всевышний, Изабель, у тебя же отец артефактор! Неужели ты не знаешь таких элементарных вещей?
Я лишь виновато пожала плечами. Таких подробностей я и правда не знала. Стационарный портал, изобретенный моим отцом, всегда переносил путешественников в одно и то же место – к целебным источникам озера Мейл. И я ни разу не слышала, чтобы он переместил кого-то в другую точку нашего королевства. Но мог ли?
– То есть дверь ни при каких обстоятельствах не могла вывести ее за пределы академии?
– Нет! – с нажимом проговорил парень. – Не веришь мне, спроси у любого артефактора. У тебя ведь вся семья с оранжевого факультета.
Да-да, о том, что все мои родственники выдающиеся артефакторы, здесь не знал разве что глухой или слепой. Вот только я, в отличие от прославленных предков, оказалась попросту пустышкой. И не смогла впитать даже те знания, что столько лет были прямо у меня перед носом.
– Я ради такого дела даже разрешу прогулять субботнюю тренировку. Можешь съездить домой, проконсультироваться, – со злой усмешкой произнес парень. И я почувствовала мелькнувшее в его голосе пренебрежение.
Не знаю, чем ему так насолили мои родственники. А может, дело было вовсе не в них, а в том, что Монтего по какой-то своей причине недолюбливал всех артефакторов. Но одно я знала точно – мне ни в коем случае нельзя показываться дома. Иначе в Маджериум я больше не вернусь…
– Я никуда не поеду, – ответила сухо, стараясь, чтобы мой голос звучал достаточно равнодушно.
Но вышло неправдоподобно. Все же мне по-прежнему было тяжело от того, что пришлось так резко и болезненно разорвать узы, связывающие меня годами.
– Почему? – удивленно вскинулся Монтего. Он-то небось считал свое предложение весьма щедрым.
Я инстинктивно сделала шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Оперлась о шершавую стену за спиной. Говорить о таком было трудно. Голос мгновенно охрип, и слова вышли шершавыми, как эта самая стена.
– Потому что я сбежала из дома.
– Ты… Что?
На лице Ская отразилось неподдельное изумление, граничащее с неверием. Он подался вперед и в упор уставился от меня, ожидая объяснений.
Я не собиралась ему ничего говорить. Более того, я ни с кем не делилась историей своего… побега. И уж точно не планировала делиться этим с вечно издевающимся и подтрунивающим надо мной Монтего.
Но меня вдруг прорвало. Слова сорвались с губ прежде, чем я успела хоть что-то обдумать.
– Мой отец не хотел отпускать меня в Маджериум. Боялся, что я опозорю семью. Он сжег приглашение и запер меня в родовом поместье, – выпалила на одном дыхании. – Я приехала в академию вопреки его воле. С одним крохотным чемоданом вещей и огарком письма в кармане.
Чем больше я говорила, тем шире становилась улыбка на губах парня. В глазах блеснул озорной огонек.
– Что смешного? – обиделась я.
– Да ты, оказывается, бунтарка! – воскликнул Скай, и в его словах слышалась… похвала?
Я даже на секунду растерялась. Совсем не такой реакции я ожидала. Я была готова столкнуться с осуждением или непониманием, и уж точно не считала себя бунтаркой. Скорее рыбой, выброшенной на берег и судорожно трепыхающейся в попытке вернуться в родную стихию.
Но Монтего улыбался, и впервые за все время обучения я видела в его глазах одобрение.
– Ну, это вряд ли. – Я лишь сильнее насупилась и скрестила на груди руки, инстинктивно пытаясь закрыться.
– Вряд ли? Еще скажи, что выбрала факультет загонщиков, потому что здесь проще всего учиться!
А вот это точно было не так. Я выбрала его, потому что так велело мне сердце. Потому что мне хотелось хоть раз в жизни совершить нечто отчаянное и стоящее. И, быть может, Скай был в чем-то прав. Было во мне нечто бунтарское, толкнувшее на столь безрассудный поступок.
Монтего по-прежнему улыбался, и я не сдержалась. Хмыкнула в ответ. Чувствуя, как вдруг разом стало легче. Не только от того, что я рассказала кому-то свою историю. Но и от того, что сама наконец приняла себя такой, какая есть.
– Пойдем, бунтарка, – с энтузиазмом выпалил Скай и по-товарищески хлопнул меня по плечу. – Сделаем из тебя настоящего загонщика.
* * *Скай
Обычно Скай не задерживался после тренировок. Он привык одеваться быстро. Без лишней спешки, но и не тратя драгоценного времени даром. Эта привычка сформировалась у него еще в детстве. А в академии лишь укрепилась – если хочешь быть лучшим, нечего просиживать штаны.
Но сегодня у Монтего была причина задержаться.
На противоположной скамье лорд Шейн педантично складывал тренировочную форму, складка к складке, рукав к рукаву. Казалось, он находил в этом какое-то особое удовольствие. Все его движения были размеренны и неторопливы. Да и куда было торопиться знатному лорду. В родовом поместье у него наверняка была куча слуг. И даже здесь, в Маджериуме, за ним вечно таскался один из прихвостней, охотно выполняя все указания своего нанимателя.
– Эй, Монтего, ты идешь? Я жрать хочу. – Рэнкс уже переоделся и нетерпеливо подгонял Ская.
– Иди, я догоню в столовой, – ответил Скай, сделав вид, что разбирается с запутавшимися шнурками.
– Лады. Тебе жрачки взять, пока все не расхватали?
– Да, возьми.
Рэнкс наконец вымелся из раздевалки. За ним с веселым гоготом вышли Фалкон и Доусли.
– Ты что-то хотел? – вкрадчиво осведомился Шейн, когда они с Монтего остались вдвоем. Лорд, как всегда, был проницателен.
– Да. – Скай не стал ходить вокруг да около. – Насчет Легран. Я передумал. Я сам ее инициирую.
Шейн поднял на собеседника светлые глаза. Одарил долгим изучающим взглядом и вдруг рассмеялся.
– Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я собачонка, которая бегает у тебя на привязи и беспрекословно исполняет все твои команды?
– Для собачонки в тебе маловато верности и многовато самодовольства, – огрызнулся Монтего.
Начало разговора ему не понравилось. А ведь он надеялся на сговорчивость старого неприятеля.
– Мне
