Интуиция - Ольга Горовая

Все эти годы, Лина сама себе не давала жить. Им не давала. Сама портила все, что старался наладить Валик в их отношениях. Она не говорила ему ничего, не объясняла, и обвиняла потом в своих же страхах. А он терпел. Смирялся с тем, что она его в душу не пускает.

Лина своими руками, недомолвками, капризами ломала любую вероятность нормальных отношений между ними. Таких, какие был до того, как он в армию ушел, а ее мать в психушку упрятала. Ведь, помнила девушка, что была счастлива тогда. Действительно счастлива. За все время потом, она не была так рада жизни, как в те несколько первых месяцев. Но Валентин, все равно, терпел. Она сама все поломала.

Почему Диме все решилась рассказать?

Малознакомому человеку открыться легче, чем самому близкому? Так сам Дмитрий когда-то сказал ей… Был ли он ей — чужим, малознакомым? Навряд ли. Не после того, что у них было. Дима был очень близким. Таким…

Сердце девушки разрывалось…

Надо было позвонить Димке, сказать, что плохо. Он просил, настаивал, чтобы она сразу звонила. При малейшем изменении в самочувствие. Вот, еще минутку посидит и позвонит. Он скажет, что сделать. Он был… самым лучшим он был. Лина уже знала это.

Телефон заиграл в сумочке, и Лина потянулась за ним, с удивлением замечая, что не может сфокусировать взгляд. Моргнула несколько раз, но, так и не смогла разглядеть букв на дисплее. Почти на ощупь, нажала на прием.

— Да? — И сама ужаснулась тому, как звучал ее голос. Хриплый, низкий, ломающийся даже в одном этом слове.

— Что с тобой, Лина?! — Валик сразу заметил это состояние. Что бы ни было целью его звонка, все было забыто. И она услышала, как что-то загремело там, на том конце связи. — Тебе плохо?

— Я… не знаю… — Еле выговорила она. — Плохо, кажется. На солнце, наверное, перегрелась. — Девушка прижала руку к горячему лбу. — Что-то случилось, Валик? — попыталась Лина выяснить причину его звонка.

— Где ты? — Напряженно выговорил мужчина, игнорируя ее попытку. — Где, малыш?

— Фонтан… — Лина моргнула, пытаясь вернуть четкость расплывающемуся зрению.

— Сиди там. Я сейчас приеду. Ты меня поняла? Даже и не думай двигаться…. пожалуйста, малыш. Пожалуйста. — В его голосе была такая тревога, почти мольба… Только вот, не умел же он никогда просить. Не молил никогда. Сам все брал и требовал. Может ей, от плохого состояния, мерещится?

— Хорошо, Валь. — Почти прошептала она. — Не буду.

Он приехал через семь минут. Наверняка нарушал. Но Лина не смогла даже упрекнуть его в неосторожном вождении. Ей было очень плохо.

И она жалела об этом. Потому что не могла нормально посмотреть на него, расплывалось все. А ей так хотелось его лицо увидеть после всех этих дней. Глаза…

А Валик зло выругался, когда ее увидел, распугивая прохожих, которые были неподалеку. Но Лина совершенно не испугалась, ни капли, догадалась, что он на себя злится. Только теперь видя результаты той вспышки ярости. Синяк никуда не делся еще с ее лица, приобретая разноцветные, желто-зеленые оттенки.

— Малыш, ты как? — Она впервые слышала, чтоб его голос дрожал. Он был растерян. — Лина, что мне сделать? Чем помочь?

— Я не знаю, Валик, — прошептала она, цепляясь за его плечи, когда он присел на корточки возле нее. — Наверное, мне просто надо с солнца уйти.

Она глубоко вздохнула и потерла глаза непослушными руками, чувствуя, как его, дрожащие, пальцы ложатся на ее колени.

Он погладил ей лоб, отбрасывая, влажные от испарины, пряди волос.

— Ты прости меня, что я тебя дергаю. — Тихо пробормотала она, прикрывая веки. Все равно, не видела ничего нормально. — Опять жить мешаю. Прости, Валик.

То, что он пробормотал в ответ, удивило ее, даже после стольких лет. Он редко выражался так нецензурно при ней.

— Ну что ты, чепуху городишь, малыш. — Хрипло прошептал мужчина, обхватывая ее лицо своей ладонью.

— Валь, я… — Она сглотнула с трудом, пытаясь побороть дурноту. — Черт! — Сдалась девушка, упираясь головой в колени, утыкаясь лицом в его руки. — Ты не мог бы помочь мне до квартиры добраться, Валик? Я сама не смогу. — Прошептала Лина, вдыхая такой родной и знакомый запах его кожи, касаясь губами шершавых ладоней. Не могла удержаться.

— Куда? — Спросил он, прислонив свой лоб к ее затылку, целуя ее волосы.

Девушка знала, что он хотел бы отвезти ее домой. Но…. назвала другой адрес. А он ничего не возразил, подхватывая ее на руки и неся к машине.

Лина прижалась к его шее, зарылась носом в ворот его рубашки. Наслаждаясь, несмотря на такое отвратное самочувствие. Это было тем, что хотелось ей по ночам, когда его голос что-то рассказывал в трубке, отвлекая девушку от страха и одиночества. Зависимость? Возможно. Но она уже не была так уверена в этом…

Валентин стоял в маленькой, обшарпанной кухне, матерясь в душе. Затягивался четвертой сигаретой за последние двадцать минут, и набирал цифры на телефоне, смотря в дисплей аппарата Лины.

Он не хотел этого делать, но у него не было особого выбора. Лина задремала в комнате. Мужчина уложил ее на диване, принес влажное, холодное полотенце, дал напиться. И сидел, потеряно сжимая пальцы, не зная, что еще сделать. Валентин не мог ей сейчас помочь. И, похоже, среди их знакомых, был только один, кто мог что-то сделать.

— Да? — Голос этого мужчины не нравился Валику.

Мать твою, он ему, вообще не нравился! Как может нравиться тот, кто забирает у тебя любимую?! Валик не собирался ее отдавать, но сейчас у него не было выбора. Лине была нужна помощь. Уговорить поехать ее в больницу…. это было безнадежно. Только силой. А "этот"…. он знал, что с ней.

— Ей плохо. — Сказал Валик, не представляясь и не объясняя.

— Что с ней? — Дима сразу изменил тон. И Валентин слышал, понимал, что «тому» не все равно. Так же, как и ему. Ну и плевать, твою мать! Он потом подумает об этом. — Где она?

— Я не знаю. Забрал ее с площади, она почти сознание потеряла. Я отвез ее в эту квартиру. Лина попросила. Сейчас она спит. — Он старался говорить коротко. Чтоб не был понятно, чего стоит ему этот разговор. Как он ненавидит и себя, и «этого»… другого. Сейчас, стоило переступить через свои чувства.

— Я сейчас приеду. Если ты ей хоть что-то сделаешь… — Напряженно бросил его собеседник.

— Да, я бы тебе не звонил, твою мать! Едь, скорее… — Почти закричал он, про себя обзывая его всеми известными эпитетами. И нажал на отбой, не прощаясь.

Дьявол все забери! Валентин, от злости и бессилия, впечатал кулак в стену. Он все готов был сделать ради Лины. Даже самому позвонить вот «этому», было ему под силу ради нее. Лично позвать.