Синтез (СИ) - "Токацин"

— Гедимин, ты там? Интенсивность возрастает! Было несколько скачков, теперь она снова максимальная! Что ты сделал?

Ремонтник хмыкнул.

— Сделал излучатель переменного потока. Воспроизвёл пульсацию, — сказал он, подойдя к стене. На той стороне, кажется, ждали другого ответа, — Гедимин услышал странный прерывистый вздох.

Настроив второй излучатель, сармат остановился у монитора и довольно усмехнулся. «Сработало. А то — «оно живое, оно живое»…»

Что-то тёплое, похожее на тонкие волокна, прикоснулось к его виску. Сармат дёрнул головой и, не оглядываясь, пошёл к выходу.

Глава 73

Смарт, оставленный на ящике с вещами, негромко загудел, напоминая о пришедшем и непрочитанном сообщении. Гедимин дотянулся до него и перевернулся набок, нехотя открывая глаза. Вчера были полёты допоздна, сегодня — поздний подъём; Оллер ещё не включил громкую связь. Гедимин, обдумав это и сверившись с часами, слегка удивился — обычно в это время комендант запускал рождественские мелодии. Сегодня было тихо — как внутри барака, так и снаружи. Уже неделю было необычайно тихо — ни приземляющихся и взлетающих кораблей, ни грохота падающих на льду экзоскелетов, ни пьяных воплей и попыток петь на улицах. Ураниум-Сити обезлюдел.

«Обезлюдел,» — повторил про себя Гедимин и едва заметно усмехнулся. «Теперь здесь одни сарматы. Что ж, буду привыкать.»

Он заглянул в почту и растерянно мигнул — сообщение пришло ещё до полуночи, видимо, сармат не заметил гудка, когда свисал с ремней безопасности в глайдере Линкена и пытался не выпасть во время очередной «мёртвой петли». «Фюльбер? Он ещё был в городе? А сейчас?» — Гедимин взглянул на номер, перечёркнутый жирной красной чертой, — это означало, что адресат недоступен, а попытка с ним связаться привлечёт внимание безопасников.

«Bon courage, monsieur ingenieur. Bon chance, L» etoile Polaire.»

Гедимин озадаченно перечитал знакомые буквы, никак не складывающиеся в слова, ткнул в перевод, мимоходом узнав о существовании ещё одного языка на территории Атлантиса, и невесело хмыкнул. «Стойкость? Удача? Ну, Фюльберу виднее, что нам может понадобится…»

Под потолком загудел сигнал подъёма, из динамиков донёсся отрывок атлантисского гимна — и тут же затих. В коридоре открылась дверь, и самоходная тележка, зацепив одну из створок, покатилась мимо комнат. Гедимин откинул задвижку, и ему в руки всунули три контейнера — два больших и один поменьше, грамм на триста. На нём была простая чёрно-белая наклейка «Маккензи».

— Кенен, мать твоя пробирка! Чего ты туда напихал?! — донеслось из комнаты Линкена. Гедимин, хмыкнув, попробовал жидкость из контейнера и на секунду перестал дышать — вкусовые рецепторы обожгло. «Капсаицин. Много,» — определил сармат, сделав ещё глоток.

— Ну чего орать? — отозвался недовольный Кенен. — Хоть бы раз кто сказал «Спасибо, Кенен, за глинтвейн!» Думаешь, легко готовить на весь город?!

«Маккензи сегодня смелый,» — отметил про себя Гедимин, поспешно влезая в комбинезон. Вчера два сармата едва не сцепились из-за политики; ремонтник прикидывал про себя, придётся ему разнимать их ещё и сегодня, или они разойдутся мирно.

— Эй, атомщик! — в стену постучали. — В Порт-Радий летишь?

— Там запускают монитор, — отозвался Гедимин. — Придётся лететь.

Он чувствовал непривычную пустоту в груди — впервые ни одна установка в научном центре не нуждалась в его внимании. Плутоний был выгружен, синтезирующий реактор — остановлен на промывку, ирренциевые — разобраны полностью, а всё, что от них осталось, сложено либо в хранилище, либо в дезактивирующие растворы. До завтра никто не мог потревожить Гедимина — ни агенты Ведомства, ни операторы из реакторного отсека, ни даже Константин. Он тоже отдыхал от вчерашних расчётов, затянувшихся до десяти вечера, и сразу предупредил, что первого января не хочет слышать ни слова о ядерной физике, химических опытах или сломанных станках. Гедимину отделаться от работы было сложнее — стоило прикрыть глаза, объёмный чертёж урано-плутониевого реактора достраивался в голове, и так чётко, что рука тянулась к смарту.

— Энцелад, приём! — в стену снова постучали — видимо, за достраиванием схемы сармат что-то прослушал или не ответил на вопрос.

— Внимание! Всем поселенцам барака «Нова»! — Оллер вспомнил о громкой связи. — Через десять минут начинается официальное выступление координатора сарматских территорий! Всем собраться в кинозале! Явка обязательна!

— Мать твоя колба, — пробормотали за стеной.

— Эй, тески! — Кенен, как всегда, одетый во что-то странное, догнал Гедимина в вестибюле и сунул ему под нос смарт. — Джед, ты это видел? Экстренные новости! Глайдер координатора обстрелян по дороге к зданию Конгресса! Нет, не радуйся — Маркус жив и даже не ранен. Снова кому-то не удалось спасти тебя от ежегодной речи…

Кенен хихикнул и нырнул в толпу, чтобы догнать ещё кого-то.

— На Маркуса напали? Что, ему не выдали экзоскелет? — вслух подумал Гедимин и тут же получил тычок под рёбра от Линкена.

— Весёлого мало, атомщик. Пока он там, он в полной власти макак. Они должны смотреть, чтобы в него не стреляли. Мы ему помочь не можем.

Сегодня экран в кинозале не был чёрным — на него спроецировали изображения всех гербов сарматских территорий. Пока Гедимин разглядывал их, вспоминая, что к чему относится, перед экраном зажглось размытое жёлтое свечение, быстро сложившееся в голограмму. Сармат без усилий узнал Маркуса Хойда — по крайней мере, его он обычно узнавал.

— Я приветствую вас, поселенцы сарматских территорий, — четырёхметровая голограмма вскинула руку в приветственном жесте, но донесла её только до груди — это ещё не был полноценный запрещённый «салют» времён Саргона, но и на дружелюбное помахивание, принятое у людей, этот жест был непохож. — Я, координатор Маркус Хойд, рад всех вас поздравить с новым днём смены дат — и с новым годом, начинающимся за ним. Не так давно мы вынуждены были заимствовать человеческие праздники — у нас не было ни истории, ни традиций, но за последние годы многое изменилось. Мы научились гордиться собой. Мы освоили огромные территории, развили промышленность, обрели науку и культуру. Речь больше не идёт о беспомощном подражании человечеству — мы по-прежнему моложе, но не уступаем ни в силе, ни в разуме. У всех вас на слуху совместные проекты с научными институтами Земли, с крупнейшими корпорациями, оборонным ведомством… Человечество научилось доверять нам, и мы оправдали его доверие. Уже в этом году будет рассмотрен вопрос о частичном открытии территорий, а не более чем через пять лет цивилизации сарматов и людей смогут общаться без искусственных преград. Если бы не печальные события прошлых лет, вызвавшие недоверие между расами, территории были бы открыты гораздо раньше, но трудности уже позади, и ждать осталось немного. Не пройдёт и пяти лет, как я смогу поздравить вас с объединением двух цивилизаций. Хорошего выходного дня, мои сограждане!

«Через пять лет,» — Гедимин почувствовал тепло в груди. «Конар сможет прилететь сюда. А я побываю в Лос-Аламосе. И в Нью-Кетцале. Хочу увидеть их станцию ещё раз. С новым реактором.»

На выходе Кенен толкнул его в бок и широко ухмыльнулся.

— Гордись, ты попал в речь координатора!

Гедимин досадливо отмахнулся.

— Объединение цивилизаций… — пробормотал Линкен, разглядывая ступени под ногами. — Что-то у него на уме. Как бы в следующем году не дождаться команды «На взлёт!»

— Он говорил о сотрудничестве, — буркнул Гедимин. — О том, что откроют границы. Какой ещё взлёт?!

Линкен внимательно посмотрел ему в глаза, усмехнулся и потрепал сармата по плечу.

— А ты не меняешься, атомщик. Только шрамов всё больше. Главное — не теряй бдительности. И тренируйся. Хотя бы стрелять.

…Глайдер оставили сёстрам Хепри — Мафдет пообещала вернуть машину целой и невредимой. Недовольный Кенен пытался удрать вместе с миниглайдом, но Линкен перехватил его на лестнице и отобрал механизм. Второй миниглайд у него был с собой — кто-то из отряда «чистых» поделился своим. Несколько минут Гедимин и Линкен кружили над городом, будто преследуя друг друга, но потом — сразу после того, как в кармане ремонтника загудела рация — два миниглайда резко разошлись. Один промчался над замёрзшим озером, едва не касаясь льда, и, подняв облако снежной пыли, скрылся за деревьями. Второй пролетел между двумя патрульными дронами и под их писк нырнул в лес, скрываясь в оседающем с ветвей снегу.