Зимнее солнце - Татьяна Нартова

— Слушай, что-то мне этот ножик смутно напоминает, — я остановила тонкие пальцы парня на полпути к очередному стежку. От моего прикосновения тот вздрогнул, но вида не подал, — Дай-ка его сюда.

Эльф недовольно отодвинулся от слишком глазастой человеческой женщины, как можно крепче вцепившись в расписную рукоять. Я насупилась, отвернувшись от него, и тихо пробурчала:

— А между прочим, воровать нехорошо. Кроме того, что ты незаконно присвоил себе чужую собственность, ты подвергаешь владельца этого ножа опасности. Кто знает, вдруг он мог спасти его от смерти или плена?

— Лида, ну не надо. Я и так мучаюсь, а ты еще больше подливаешь масла в огонь, который жарит меня изнутри. Неужели тебе не жаль меня?

— А тебе Виканта не жаль? — вопросом на вопрос ответила я, — И не надо отпираться, что это не его вещь. Значит, ты не просто "случайно" залез в его сумку, а еще кое-что оттуда стащил. А я-то была такого хорошего о тебе мнения.

Эльф беспомощно отложил инструмент в сторону, молча вставая с пола и отходя к стене, где вовсю трудилась Мерке. Я только пожала плечами, рассматривая нож. Чеканный узор ручки, изображавший ястребиную голову, живо напомнил мне о моем бывшем конвоире. Последние двое суток, проведенные без него, только добавили мне горечи. Но лишь сейчас я почувствовала, как мне не хватает этого вечного романтика. Усталость, постепенно копившаяся где-то в глубине мышц, наваливалась на меня все больше своей тяжелой тушей. Я тупо уставилась перед собой, не замечая, как по лицу текут слезы. Возможно, я уже никогда не увижу Виканта. Да и не только его. Сколько человек и предметов было потеряно мной? Сколько еще я должна потерять, чтобы, наконец, отрастить себе крепкие когти, ничего не отпускающие от себя? Сначала из моей жизни ушел тот, кого я любила больше всего на свете. Потом я потеряла мой мир, дом, друзей, лишилась в одночасье всего того, к чему привыкла. Теперь вот и Викант. Судорожный всхлип, вырвавшийся из саднящегося горла, привел меня в чувство. С силой рванув воротник, я едва не вскрикнула от боли в руке, но удержалась, сцепив зубы. Как можно быстрее завязав узел, продела начинающую опухать конечность в петлю и подошла к ребятам.

Минут через пятнадцать нервы мои окончательно не выдержали теперь уже по причине почти невыносимых условий закрытого помещения. Все тело, одежду и сапоги покрывал толстый слой сероватой пыли.

— Я больше не могу! — отбросив в сторону очередной булыжник, сдалась я, — Апчхи!

— Тихо! — неожиданно рявкнула Мерке, напряженно вслушиваясь в звуки, доносившиеся за пределами нашей темницы. Я могла различить только прерывающийся гул, очень похожий на разговор, и только когда раздались отчетливые шаги по глиняному полу, мне стало, наконец, понятно, почему мне девушка так резко замерла. Дверь открылась так неожиданно, что я подпрыгнула, старательно зарывая глаза от света двух мощнейших фонарей.

— И что мы тут делаем? — донесся до меня уже знакомый голос узнающей, которая сопровождала нас сюда. Первым сориентировался эльф. Подхватив меня сзади подмышки, он быстро рванул в сторону дыры, уже по пути хватая свою куртку. Элема бросилась вслед за нами, стараясь не поворачиваться к противнику спиной. Однако, узнающие не спешили хватать нас. Стоящая ближе всех к проему брюнетка хищно улыбнулась, выбрасывая вперед руку с фонарем, в одну секунду превращая его в сгусток пламени. Огненная дуга лишь слегка обожгла мне ухо и подпалила волосы. Если бы не вовремя дернувший меня в сторону Шернес, последствия были бы намного хуже. Сверху посыпалась штукатурка. Я выругалась, бросая косой взгляд в сторону испорченного потолка.

— Проход слишком узкий! — обеспокоено крикнула Мэрке, бросаясь в сторону от нового залпа огня, в последнюю секунду обвившего ее ноги. Девушка рухнула навзничь, поспешно отползая в угол и готовясь уже принять неизбежную смерть. Толкнув все также крепко держащего меня Шерненса, я извернулась в его объятьях, выскакивая навстречу второй противнице.

— Эй ты, дубина стоеросовая, не хочешь заняться главным объектом. Или вы уже не хотите меня видеть в своих рядах? Прошу прощения, если испортила все впечатление о своей особе.

Узнающие переглянулись, слаженно выкидывая в воздух клейкую сеть, искрящуюся в воздухе, словно через нее пропустили несколько сотен вольт. И тут я подпрыгнула, изо всех сил хватаясь за открывшуюся после взрыва балку. Левую руку словно пронзили раскаленным железом. С визгом боли поджав ноги, я пропустила ловушку, которая встретившись со стеной, вспыхнула алым, раскурочив при этом почти половину комнаты. Руки сейчас же разжались, и я больно стукнувшись о пол, уже на автопилоте влетела в образовавшийся проход. В ушах звенело, жуткий спазм скрутил левую конечность до самой ключицы:

— Лида, берегись! — новый трещащий сгусток едва не лишил меня головы. Шерненс буквально распластался на полу, ругаясь сквозь зубы. Элема пыхнула желтым светом, уменьшаясь до размеров ладони и взлетая к потолку. Я успела лишь краем глаза поймать отдаленный силуэт Алисы, а затем меня грубо дернули с колен и быстро потащили подальше от замусоренной залы, — Больно?

— Нет, блин, замечательные ощущения! — чуть не плача от боли, прошипела я в ответ на глупый вопрос эльфа. Тот только вздохнул, взваливая меня на плечо, — Эй, что ты делаешь!

— Прошу прощения, Лида. Но с разбитой ногой и сломанной рукой ты далеко не убежишь.

Пришлось повиснуть вниз головой, стараясь не дергаться, чтобы еще больше не усугублять свое положение. Колено, уткнутое парню в грудь, явно кровоточило, да еще его жутко саднило. Голова раскалывалась, зато ничего не мельтешило перед глазами просто потому, что в узком проходе не было ни одного светильника. Весь окружающий мир сузился до пары шагов, освещенных маленькой фигуркой элемы, летящей впереди нашей живописной группы. А дальше властвовала безраздельно тьма.

Пока мы летели по проходу, едва не задевая головами потолок (точнее, это эльф головой, а я билась практически всеми частями тела), обстановка начала явно меняться. Во-первых, ненасытная прорва тьмы перестала поглощать в себя сначала часть пола, а затем отпустила потихоньку и все остальное пространство. Холодный свет, явно льющийся откуда-то сверху, выставлял все в очень неприглядном виде. Я уже давно смирилась со своим положением мешка с картошкой, старательно пытаясь найти в нем как можно больше плюсов. Но, к сожалению, их как-то не находилось. Эльф подо мной даже не запыхался, а только ругался себе под нос в два раза чаще. От нечего делать я прислушалась к его нервному шепоту, вычленяя отдельные фразы: